Академия Зла. Испытание ведьмой - Хусаинова Ольга

— Знаешь… Потерю одной куры можно будет змеенышу и простить… — изменившимся тоном заметил ведьмак.

И я поняла, что уходить надо вовремя.

— Удачи, — глухо донеслось уже в спину.

Что делать с полынью я не знала. Точнее, я знала рецепты сорока девяти различных зелий и примочек, но что именно и как действует на змеев не знала даже профессор Грэдис, к которой я помчалась сразу же.

Решили варить все.

В лабораторию по вызову Розалии Грэдис на метлах прилетели мои бывшие одногруппницы. Мы разделили рецепты между собой и началось…

Я только успевала ставить галочки в перечне готовых составов: слабительное, крепительное, превращающее, отрезвляющее, противозачатное… Средство для ослабления мужской силы, средство для ее повышения, средство от блох, от глистов, от прыщей, от чесотки… Успокоительное, приворотное, отворотное, просто рвотное… Для лысеющих, для стареющих, для беременных, для сумасшедших… Для роста волос, носов, хвостов, груди…

Через несколько часов усердной работы мы с ведьмочками мрачно взирали на внушительную батарею пузырьков.

— Заметит, — озвучила наши общие мысли Индира.

— Лопнет, — уточнила Альфрея.

— Зато точно сдохнет, — меланхолично заметила Нитая.

И мы снова молчаливо продолжили рассматривать свои заготовки, размышляя, как незаметно напоить этими литрами змеюку.

— Академик, говоришь? — задумчиво спросила Индира, поправив грудь.

— Он ведьм не уважает, — предупредила я.

Индира хмыкнула, и вырез на платье стал глубже, а взгляд у юной ведьмы более решительным.

Она взяла пипетку и, не торопясь, тщательно отмерила из каждого пузырька по капельке зелья в чистую пробирку. Заткнула пробкой, встряхнула зашипевшее содержимое и спрятала в декольте.

Одернула юбку, откинула назад густые рыжие волосы и томной походкой от бедра медленно направилась к двери.

Минут через пятнадцать эта же самая дверь распахнулась пинком ноги, и в лабораторию ворвалась ведьма. Растрепанная, тяжело дышащая и злая! Очень злая!

— Гад! — проорала она, волоком подтаскивая металлический таз из подсобки в центр комнаты.

Мы подбежали к ней, взволнованно завалив вопросами:

— Приставал?

— Обижал?

— Унижал?

Индира, злобно сверкая глазами, растолкала нас в стороны и метнулась к столу со стратегическими запасами.

— Козел! — сгребая все пузырьки в одну кучу, выкрикнула она в ответ, и мы затаили дыхание, пока злая ведьма, пыхтя, вываливала пузырьки рядом с тазиком прямо на пол.

— Он на меня даже не посмотрел! — раздался наконец ее душераздирающий вопль. И она яростно сорвала пробку с первого бутылька.

Немая пауза, нарушаемая бульканьем выливаемых в таз зелий, длилась недолго, и мы оживленно принялись помогать самоотверженной и оскорбленной невниманием ведьме. Даже когда таз наполнился и содержимое в нем бурлило, разбрызгиваясь и плюясь во все стороны пеной, Индира не успокоилась: взяла пучок засушенной полыни, растерла в порошок весь веник и добавила в получившееся зелье, тщательно все перемешав. Потом так же деловито принесла ведро, потом второе…

Где она взяла коромысло, я не знаю, но злая ведьма с перекинутым через плечи коромыслом, несущая два ведра шипящей жидкости, смотрелась очень даже эффектно.

— Пусть только попробует меня не заметить! — мстительно улыбнулась она, решительно выходя из лаборатории, не забывая не менее решительно покачивать бедрами.

— Похоже у кого-то сегодня будет новая сумочка из змеиной кожи, — заметила Альфрея с завистью в голосе, проводив взглядом целеустремленную и вдохновленную Индиру.

— Беспонтовая будет сумочка, — флегматично зевнула Нитая. — У него вся кожа облезла, а новая еще не наросла. Я его в коридоре видела — даже на кошелек не хватит.

И все мои одногруппницы осуждающе посмотрели на меня, явно обвиняя в расточительстве змеиными ресурсами.

— Меня эта сумочка завтра вообще-то убивать собралась, — осторожно напомнила я.

Но ведьмы уже встали на тропу войны и охоты за модными аксессуарами.

— А у твоего декана-василиска чешуя красивая? — с придыханием спросила Янита. — Переливается на свету?

Нет, ну совсем обнаглели!

— Декан — мой! — грозно ответила я, внутренне напрягшись. — Весь до последней чешуйки!

— Жадина, — обиделась ведьма.

— Собственница, — поддакнула вторая.

— А я бы тоже делиться не стала… — меланхолично протянула третья.

— А там поди уже сумочку шьют… — задумчиво напомнила четвертая.

И кучка ведьмочек, встрепенувшись, на цыпочках отправилась следить за самоотверженной Индирой.

Индира с коромыслом на плечах важно плыла по коридору Академии и адепты, завидев ее, предусмотрительно прижимались к стенам, чтобы ненароком не попасть в зону поражения шипящего содержимого ведер и, собственно, разозленной ведьмы.

Змей Шиар Диссот уподобляться адептам, разумеется, не собирался и спокойно шел ей навстречу до тех пор, пока она не остановилась и не преградила ему путь.

Теперь он ее точно заметил и с интересом наклонил голову, рассматривая, как маленькая ведьмочка отцепляет от коромысла сначала одно ведро, потом второе и ставит прямо перед собой.

— Это для меня? — проницательно поинтересовался змей, не догадываясь насколько прав.

— Для вас, — кивнула злая, но культурная ведьма.

— Неаппетитно выглядит, — признался змей-самоубийца, скосив глаза на ведра.

— Жаль, — невинно ответила Индира, тряхнув рыжей гривой волос. И выплеснула первое ведро прямо в морду змея. Тот от неожиданности и захлебнулся, и наглотался так, что даже материться не мог, откашливаясь и протирая саднящие глаза руками. Второе ведро не заставило себя ждать, добавив змею впечатлений. А потом ведьма, видимо, решила добить змея, чтоб не мучался, и треснула его по загривку коромыслом. А потом…

А потом ей пришлось бежать… А мокрый змей бежал за ней, прихрамывая на одно копыто, и тщетно пытался трансформироваться в огромного питона, даже один раз получилось — на две самые страшные в жизни Индиры секунды… А потом так же тщетно пытался воспользоваться магией: пасс рукой, пара искр из ладони и отборная брань, подтверждающая неудачную попытку…

И вообще с академиком происходило что-то странное: он то раздувался, то резко уменьшался в размерах, продолжая гнаться за ведьмой, то мычал что-то безсвязное, то наоборот очень громко, четко и очень неприлично ругался. Цвет оставшейся кожи у него менялся разноцветными пятнами, а иногда змей останавливал свой бег, хватаясь за живот, переводил дыхание и грозился сделать с Индирой такое, что плохо становилось даже невольным слушателям.