Чудесная реликвия - Тэсс Мэллори

– Джейк Камерон. Я привезла его сюда всего несколько часов назад с… огнестрельной раной, и его сразу забрали в операционную. – Торри прикрыла глаза рукой, боясь, что разрыдается. Она глубоко вздохнула и постаралась говорить спокойно. – До сих пор я ничего о нем не знаю.

Сестра окинула Торри внимательным взглядом, увидела грязные джинсы и усталость на лице, и ее голос слегка смягчился.

– Я только что заступила на смену и поэтому не могу ничего вам сказать. Извините. – Она опять вернулась к журналу.

– Пожалуйста, – попросила Торри. – Я уже так долго жду! Доктор сказал… – Во рту у нее пересохло, и она с трудом смогла справиться с волнением. – Доктор сказал, что операция сложная и Джейк может не выжить. Прошло уже два часа.

– Простите, – снова извинилась медицинская сестра. – Уверена, доктор сообщит вам, как только освободится, как прошла операция. А пока спуститесь в кафе и выпейте чашку кофе.

Женщина направилась дальше по коридору, а Торри разочарованно смотрела ей вслед. Она отвернулась, не желая больше бороться со слезами. Жизнь в 1863 году сейчас вспоминалась, как несбыточная мечта. Интересно, испытывал ли и Джейк после путешествий во времени такие же чувства?

Джейк…

Торри принялась взволнованно ходить по коридору взад-вперед. По ее щекам покатились слезы. Как она будет жить дальше, если Джейк умрет? Как перенесет его смерть? В те считанные секунды, пока он признавался ей в любви, она испытала такое счастье, такую надежду! Если он умрет…

Торри вернулась в комнату ожидания и опустилась на твердый пластмассовый стул. Ее голова поникла, глаза закрылись, и где-то в глубине сознания девушка поняла, что еще даже точно не знает, в каком году находится.

Они прибыли в Ричмонд, когда уже сгустились сумерки. Город отличался от привычного Ричмонда, так же как и такси, на котором они приехали в больницу. На них с Джейком наткнулся случайный прохожий, который и вызвал машину. Таксист здорово им помог. По пути в больницу Торри так беспокоилась о Джейке, что почти не смотрела по сторонам. Она решила, что скорее всего вернулась не в 1994 год, как хотела, но довольно близко к нужному времени. Такси показалось ей каким-то странным и устарелым.

Торри Гамильтон легла на пластмассовую кушетку и закрыла глаза. Она быстро и крепко заснула.

Ей приснился кошмар. Дедушка умирал. Она стояла в комнате, где лежал Натаниэль Гамильтон. Из его груди вырывалось хриплое дыхание. Торри подошла к кровати, но что-то остановило ее и она не смогла до него дотронуться. Снова и снова она упиралась в разделяющую их невидимую стену. Вскоре ей это надоело, и она принялась колотить в стену кулаками и громко звать деда. Натаниэль смотрел в потолок и не замечал ее присутствия. Торри видела, как его губы шевелятся, и догадалась, что он твердит ее имя: «Торри, Торри, Торри». Снова и снова дедушка звал ее, снова и снова она кричала в ответ, но он не слышал.

Проснулась Торри вся в поту. Она села на кушетке и неожиданно поежилась от холода. «Это просто сон, – успокоила она себя. – Просто глупый сон и ничего более!»

– Это вы привезли мужчину с огнестрельной раной?

Торри подняла голову, и от ее лица отхлынула кровь. Перед ней стоял полицейский. Конечно, обо всех случаях с огнестрельными ранами всегда сообщали в полицию. Так что сейчас ей лучше побыстрее придумать правдоподобное объяснение, иначе у них с Джейком будут серьезные неприятности.

– Д… да, – кивнула девушка и пригладила рукой растрепавшиеся волосы, – я его привезла.

Полицейский сел рядом и окинул ее оценивающим взглядом.

– Ну что же, – сказал он, доставая из кармана блокнот, – по закону обо всех огнестрельных ранах необходимо сообщать в полицию. Я приехал расспросить вас об этом деле, так как сам пострадавший пока не может ответить.

Торри кивнула.

– Это… это был ужасный случай, – начала она.

В этот миг дверь открылась, и в комнату ожидания вошел мужчина в белой длинной рубашке и брюках. На голове у него была шапочка, очень похожая на купальную. Торри узнала в нем доктора, который увез Джейка в палату экстренной хирургии. Тогда он с пониманием отнесся к ней, и сейчас Торри бросилась к нему навстречу.

– С ним все в порядке? Почему операция так затянулась? Он будет жить?

– Не все сразу, юная леди, задавайте вопросы по очереди, – улыбнулся доктор. В его голубых глазах было сочувствие. – Я доктор Галлахер. Ведь это вы привезли его, да? – Она кивнула, лишившись дара речи. – Скорее всего вы и спасли ему жизнь. Я бы предпочел подождать день-другой, прежде чем раскрыть рану, но мы не могли ждать, пока его состояние стабилизируется. У него много всяких болячек, которые нуждаются в лечении.

– С ним все в порядке? – прошептала Торри.

– Думаю, через несколько дней все будет нормально. Скоро его отвезут в послеоперационную палату и вы сможете его проведать. Но сначала я должен задать вам несколько вопросов…

– Извините меня, доктор, – прервал Галлахера полицейский, – но у меня тоже есть вопросы к юной леди.

Доктор Галлахер удивленно посмотрел на него:

– Ну что же, сержант, может, юная леди сумеет ответить и на ваши, и на мои вопросы одновременно. Скорее всего они будут очень похожими.

Полицейский несколько секунд колебался, потом неохотно кивнул.

– Я впервые встречаюсь с такой раной, – признался доктор. – Как произошел несчастный случай? Я так и не нашел пулевого отверстия… даже не нашел места, где пуля могла войти в тело.

Торри быстро вздохнула и решила соврать.

– Не знаю, – покачала она головой. – Я просто нашла его на улице.

– А мне показалось, будто вы сказали, что с ним произошел несчастный случай, – заметил полицейский, – при котором вы присутствовали.

– Ну да, я хотела сказать, что с ним произошел какой-то ужасный несчастный случай, – заикаясь, солгала девушка. – Я только это и имела в виду.

– На нем была форма офицера времен Гражданской войны, не так ли? – с любопытством поинтересовался доктор. – Мундир оказался таким окровавленным и порванным, что я не сразу понял, что это такое. Знаете, меня очень интересует история Гражданской войны. Так что я практически сразу узнал форму. Я прав? Это была форма времен Гражданской войны?

– Я… я не знаю. Я же вам сказала, что нашла его на улице.

– Странная рана, – задумчиво покачал головой доктор Галлахер. – Больше похожа на сильный ожог, чем на огнестрельную рану. – Он посмотрел на Торри. – Это вы сказали сестре, что в него стреляли?

– Да. Я… мне показалось, что в него стреляли, потому что он сказал… да, он сказал: «В меня стреляли» – перед тем как потерять сознание.

Доктор недоуменно почесал подбородок.