Жаркая страсть - Стефани Лоуренс

— Дорогая Клэрис…

Она недоуменно огляделась, не в силах понять, кому принадлежит голос. Но, обернувшись, увидела представительного джентльмена, только что выскользнувшего из бального зала, чтобы присоединиться к ней. На красивом аристократическом лице были заметны следы разгульной жизни.

— Добрый вечер, Уорвик, — холодно бросила Клэрис, втайне довольная своим безразличным током. — Что вы здесь делаете?

Он дерзко оглядел ее с головы до ног. Клэрис мысленно возблагодарила Бога, что не надела сегодня платье из сливового шелка.

— Я хотел узнать, дорогая: возможно, проведя семь лет в чистилище, вы захотели оценить преимущества…

Он осекся, услышав шум шагов.

Оба повернулись. Клэрис улыбнулась Джеку, который держал в руках два бокала с шампанским. Взяв бокал, она показала им на Уорвика:

— Лорд Уорнфлит, позвольте представить вам достопочтенного Джонатона Уорвика.

Веки Джека дрогнули, но очаровательная добродушная улыбка держалась на губах как приклеенная. Клэрис знала его достаточно хорошо, чтобы не доверять этой улыбке. В отличие от Уорвика. Тот улыбнулся в ответ: приветливый волк, готовый поторговаться за свою долю добычи.

— Уорнфлит! — воскликнул он, протягивая руку.

Джек взглянул на протянутую руку и повернулся к Клэрис.

— Подержите и мой бокал, пожалуйста, — попросил он.

Клэрис озадаченно кивнула.

Джек круто развернулся и ударил Уорвика кулаком в челюсть.

Клэрис недоуменно моргнула. Уорвик, шатаясь, попятился и через мгновение рухнул на пол. Оглушенный, но не потерявший сознания, он уставился на Джека.

Джек слегка пожал плечами, поправил фрак, одернул рукава и взял у Клэрис бокал.

— Спасибо, — пробормотал он и, отсалютовав бокалом Уорвику, добавил: — Рад познакомиться.

Совершенно растерявшийся Уорвик даже непытался подняться.

— За что?! — вскричал он.

На этот раз улыбка Джека была вполне искренней:

— За прошлые грехи. И если вы будете, так неосторожны, что снова приблизитесь к леди Клэрис, с вами случится кое-что похуже. Потому что теперь с ней рядом я.

Глотнув шампанского, Джек долго рассматривал Уорвика, а потом спросил:

— Надеюсь, вам ясно?

Глаза Уорвика злобно вспыхнули, но он оказался достаточно благоразумен, чтобы вглядеться в-Джека более пристально. Очевидно, он что-то понял, потому что вдруг побледнел, и глаза его потухли.

— Более чем.

Он с трудом поднялся на ноги. Выпрямился. Замер, словно ожидая, что окружающий мир перестанет вращаться, и едва заметно наклонил голову:

— Прошу меня извинить.

Он направился было к двери, однако ноги его стали заплетаться, когда он увидел компанию из трех леди и двух джентльменов, беседовавших неподалеку.

Судя по выражению их лиц, они видели достаточно, чтобы дать злым языкам работу на весь остаток недели. Уорвик с трудом протиснулся мимо, изо всех сил делая вид, что не замечает их. Джек поморщился:

— Прошу прощения. Давно следовало бы это сделать, но никто…

Он пожал плечами. К его облегчению, Клэрис улыбнулась:

— Спасибо.

Ее глаза говорили красноречивее слов.

Позади слышался шепоток, но потом компания, которой не терпелось поделиться новостями, поспешила обратно в зал.

— Я не хотел нового скандала, — вздохнул Джек.

— Я не сержусь, — усмехнулась Клэрис. — И поскольку моя цель отвлечь общество от неприятностей, свалившихся на Джеймса… я благодарю тебя за помощь.

Они уехали с бала не сразу. Продолжили игру. Несколько раз обошли зал, только потом удалились.

Когда они остались одни в номере, благодарность Клэрис приняла более нежное и чувственное выражение.

Позже, когда они, утомленные любовью, лежали на смятых простынях, Клэрис долго перебирала в памяти события сегодняшнегоувечера и неожиданные перемены.

Взять хотя бы случай с Уорвиком. Она нисколько не сомневалась, что он собирался сделать ей непристойное предложение, но вовремя вернулся Джек и разделался с Уорвиком, как тот того и заслуживал. Ради нее. Ни по какой другой причине. Он повел себя не просто как ее защитник — как мститель.

Ни один другой мужчина не заступался за Клэрис подобным образом. Ни отец, ни братья. Да она и не ожидала этого. И даже не была уверена, что согласилась бы принять от них такую поддержку.

Джек не спрашивал ее ни о чем. Просто действовал как ее покровитель. Словно имел на это право. И кажется, действительно имел. Она не испытывала по этому поводу ни малейших угрызений совести.

Конечно, к завтрашнему дню новость разлетится по всему Лондону. И все же ее это почему-то ничуть не волновало. Пусть целый мир узнает, что она готова допустить Джека в свою жизнь. Как самого близкого человека.

Она вдруг улыбнулась, радуясь его собственническому инстинкту. Инстинкту, всегда присутствовавшему в их отношениях. Эту грань своей натуры он никогда не пытался скрывать. Она видела это, но не ощущала ни малейшей опасности. Знала каждой частицей души, что он не представляет для нее угрозы. Никогда не будет представлять.

Она сама не знала почему. Возможно потому, что между ними, день за днем, ночь за ночью, продолжала расти неразрывная связь.

Клэрис стала рассеянно играть концами его волос, размышляя, что может означать этот плен. И не смогла ответить на вопрос. Никто, включая ее саму, не мог этого знать. И теперь светская жизнь больше не-привлекала ее. Она находилась вдали от этой жизни достаточно долго, чтобы потерять всякий интерес к внешнему блеску. Может, стоило поблагодарить за это отца? Не за изгнание — за то, что вынудил ее выбирать.

Жизнь постоянно ставит перед тобой вопрос выбора. И потом приходится жить с результатами этого выбора. Например, выбора дороги, по которой идешь, постепенно узнавая, куда она приведет.

Когда все закончится, когда Джеймса оправдают, когда они спасут братьев, перед ней возникнет очередной выбор. Вернуться к прежнему существованию, остаться в обществе или…

Клэрис пыталась сосредоточиться, но сон затуманил голову и увлек ее в забытье, прежде чем она успела понять, по какой из дорог хочет идти.

— Завтра епископ начинает слушания. Предлагаю поехать к нему сегодня.

Джек поднял глаза от разложенных на столе письменных свидетельств и встретился взглядом с Клэрис. Было уже начало одиннадцатого. Джек только что вернулся из клуба с утреннего совещания с друзьями.

— Все это — он указал на документы, — неопровержимые доказательства невиновности Джеймса. Теперь обвинения не имеют под собой никакой почвы. Я все обсудил е остальными. Думаю, есть все шансы на то, чтобы дело не слушалось даже в епископском суде. Клэрис медленно кивнула: