У лорда неприятности - Кейти Макалистер

— Будем. Обязательно. Но позже. А прямо сейчас я должен разобраться с женой, которая хранит секреты от собственного мужа. — Гарри без малейших признаков напряжения взлетел на два пролета лестницы.

Плам на мгновение испугалась, но по его пылкому, буквально обжигающему взгляду поняла, что на самом деле он вовсе не сердится за то, что она кое о чем умолчала перед свадьбой.

— На свете просто не может быть более совершенного мужчины, чем ты, — вздохнула она и развязала галстук мужа, обнажив загорелую шею.

— Конечно, не может, — бесстыдно согласился Гарри, и озорные огоньки в его глазах согрели ей сердце так же сильно, как пылающее там желание. Гарри толкнул дверь в спальню и ногой захлопнул. — Поэтому я и считаю, что ты должна мне поклоняться. Ежедневно. Даже ежечасно. Я бог среди мужчин, и рассчитываю на соответствующее отношение. Давай обсудим, какую форму должно принять это поклонение.

— Ну-у, — протянула Плам, когда он поставил ее на ноги. Пальцы Гарри плясали у нее на спине, расстегивая пуговку за пуговкой, платье распахнулось, и Плам задрожала от предвкушения. — Полагаю, прежде всего я должна принести жертву.

— Жертву? — Гарри выгнул бровь. Она ласково сняла с него очки, потом сюртук, жилет и рубашку. — Не может быть, чтобы ты говорила о…

— «Причетник, поклоняющийся верховному жрецу», — сказала Плам, расстегивая его бриджи.

Гарри резко втянул воздух. Плам запустила руки в бриджи.

— Ты говорила, что это супружеское упражнение тебе не показывали. Говорила, что ты придумала его сама и никогда не практиковала. Говорила, что это апофеоз всех супружеских упражнений, что ты приберегаешь его для самого, самого особого случая.

— Это и есть тот самый особый случай, — сказала Плам и улыбнулась, потому что Гарри уже тяжело дышал. Он содрогнулся, и она улыбнулась еще шире. Гарри резко отвел ее руки и кинул на нее предостерегающий взгляд, предупреждая, что вот-вот утратит контроль над собой. Он рывком сдернул с нее платье. Ни на секунду не задержавшись, чтобы полюбоваться прелестной новой прозрачной сорочкой, сдернул и ее. Плам скинула туфли.

— А чулки?

Гарри внимательно посмотрел на нее. В его глазах плясали восхитительно порочные огоньки.

— Их мы оставим. В конце концов, сейчас ты прелестный безнравственный причетник. Позже тебя придется наказать.

— О-о, — выдохнула Плам, расставаясь с остатками чувства вины. Она любит его и знает, что он ее тоже любит. Она сделает все, что угодно, лишь бы эта любовь не потускнела. Плам глубоко вздохнула и тут же выдохнула, потому что теплые губы Гарри сомкнулись на ее груди. Он целовал ее горячим ртом, дразнил ноющий сосок языком и зубами. Плам впилась пальцами в его плечи, боясь, что ноги сейчас подкосятся. — А о каком наказании ты говоришь? В нем будут принимать участие твоя рука и моя голая… гм… то, на чем сидят?

— Возможно. Или два пера и кожаные наручники, — ответил Гарри, притягивая и прижимая мягкие изгибы ее бедер к своему затвердевшему естеству — они были словно созданы друг для друга.

Плам вдыхала чудесный аромат лимонного мыла, уронив голову на плечо мужа и прижимаясь губами к пульсирующей жилке на его горле.

— А какое ритуальное очищение духа вы выбираете, о всемогущий великий жрец?

— Купание, — сказал Гарри, скользнув руками по ее бедрам. Глаза его пылали любовью, страстью и желанием. — Тебе придется искупать меня. Но позже. Много позже. Я собираюсь очень сильно вспотеть.

Плам открыла глаза и запрокинула голову. Рука Гарри обняла ее за талию. Он поднял жену и отнес на кровать. Плам на секунду задумалась о забавно-чудесной природе мужчин, побуждающей их непременно отнести свою женщину в постель, но тут же забыла об этом, сосредоточившись на более важных вещах.

— Кстати, о Чарлзе…

На пол с грохотом упал сапог. Гарри окинул Плам таким многообещающим взглядом, что она заерзала. Он стянул с ноги второй сапог.

— После, Плам. Мы поговорим об этом негодяе после.

— Да, но я волнуюсь…

— После, — повторил Гарри, быстро скинул остатки одежды и выпрямился перед Плам во всей своей мужской красе.

У нее перехватило дыхание. Она вбирала его взглядом целиком, с ног до головы, забыв о своих заботах, тревогах и несчастьях, полностью отдаваясь поразительной любви, связывавшей ее с мужем.

— Гарри, — пробормотала она некоторое время спустя. Ее пальцы скользили по его ребрам, наслаждаясь теплом. — Мы должны поговорить о Чарлзе.

Лежавший под ней Гарри негромко застонал и пошевелился.

— Ты ненасытна. Дай мне несколько минут, чтобы собрать остатки сил, которые ты из меня не высосала, и я буду счастлив повиноваться тебе.

Плам хихикнула, приподняла голову и ласково укусила его за подбородок.

— Это было особенно удачное супружеское упражнение, правда? Больше всего мне понравилось благословение.

Не открывая глаз, Гарри улыбнулся и ответил:

— Я знал, что тебе понравится. Маленький пустячок, который пришел мне в голову, когда я наблюдал, как взлетает воздушный шар.

— Это было божественно. — Плам легонько прижалась губами к шее Гарри, снова села и умостила подбородок на скрещенных руках. Чтобы привлечь его внимание, она слегка пошевелила бедрами и мгновенно ощутила, как снова твердеет его естество. Две сильных руки схватили ее за бедра, заставив сидеть смирно. Приоткрытые глаза сверкнули. Плам улыбнулась.

— А теперь давай поговорим о том, что нам делать с Чарлзом. Я подумала — если бы ты нашел убийцу, а я немного изменила свои сценарии…

Гарри вздохнул и начал поглаживать ей спину, заставив Плам стонать от наслаждения.

— Хотя я полностью согласен с тем, что ублюдок заслуживает смерти, существует и другой путь. Я просто пригрожу, что уничтожу его, если он позволит себе хотя бы намекнуть на твою литературную деятельность.

Плам вскинула брови:

— Правда? А ты уверен, что сможешь это сделать? Я надеялась, что скандал его остановит, но после сегодняшнего вечера…

Гарри чмокнул ее в лоб и скользнул руками ниже, издав чувственный смешок, от которого кровь Плам закипела.

— До чего ты страстная распутница! И это я в тебе обожаю.

Плам заерзала, выражая молчаливый протест против нового поворота его мысли. Гарри сжал ее сзади.

— Совсем не обязательно убивать человека, чтобы его уничтожить, милая. К примеру, если что-то случится с тобой или с детьми, я погибну.

— Да, я знаю, но это только потому, что ты редкостный, чудесный человек. А вот Чарлз — абсолютная дрянь. Сомневаюсь, что он испытывает какие-нибудь чувства к кому-либо, кроме самого себя, уж не говоря о любви к семье.