Тень шпаги - Сергей Раткевич

— Это и меня касается, — ворчал герцог Угерн.

— Но в гораздо меньшей степени, — возражал герцог Ренарт. — Часть населения Кламмена спасется в лесах и будет только рада вернуться после восстановления хоть какого — то порядка и возобновить прерванные промыслы. Тогда как Нирна даст прибыль не раньше чем через пять лет.

— Зато какую!

Наконец торг был закончен.

— Я очень рад, что вы сделали правильный выбор! — почти искренне воскликнул его величество. — Если бы вы ошиблись, я… мне бы чудовищно не хватало вашего общества…

Заручившись их полным согласием и обсудив с ними сбежавшую из картины тень, его величество милостиво отпустил обоих герцогов и вытер пот со лба.

«Вот так. С остальными пойдет легче. Да и предлагать им можно куда меньше».

Третий маг ирнийской королевской охраны господин Варлигер медленно встал из уютного кресла.

Ночь. Ночь переливалась за окном всеми цветами мрака.

Ночь. Никакой луны. Только звезды. И никаких могущественных магов, кроме него.

— Пора! — сам себе сказал он.

И вышел из кабинета.

Проделать небольшие аккуратные дыры в собственной защите — дело одной минуты. Наколдовать магических тварей, таких, чтобы было с чем потом доблестно сражаться, защищая короля, королеву и принца, уже несколько сложнее. Без перстня нипочем бы не справиться, а с перстнем и не такое получается.

«Должен ли я перепачкаться во время сражения? — размышлял Варлигер. — Или это вызовет отталкивающее впечатление? Быть может, мне следует быть раненным? Нет, ни в коем случае! Еще решат, что я недостаточно силен. Но битва должна быть впечатляющей».

Варлигер старался создать тварей пострашнее и побезопаснее одновременно. Это было не так легко, но он справился. По крайней мере лично для него эти жуткие извивающиеся чудища совершенно безопасны. Что ж, о королевской семье этого нельзя сказать, но… он же будет рядом. Он постарается, чтобы ничего плохого с ними не случилось. В конце концов, маги охраны ведь и существуют, чтобы беречь короля с семьей от чего — то действительно опасного.

Особенно хорошо удалась последняя тварь — крылатая.

«Такая вполне могла бы возникнуть безо всякой магии!» — довольно подумал маг.

Варлигер воздел руки, и магические твари ринулись в сторону покоев принца. Именно там по давней привычке собиралась перед сном королевская семья, и ее величество королева Кериан рассказывала сказки. Варлигер убедился в устойчивости сплетенных им заклятий и неторопливо двинулся следом.

«Не раньше, чем ее величество завизжит от ужаса», — подумал он почти с наслаждением.

Впервые за долгие годы он полностью владел ситуацией. Чужие жизни и смерти принадлежали ему одному. Целиком и полностью принадлежали. И даже их величества находились в его воле. Были ему полностью подвластны.

«Какое же это наслаждение — держать за горло весь этот мир!» — подумал Варлигер.

Он, конечно, спасет короля, королеву и принца, но сама возможность поступить по — другому… Наслаждение было тонким и пряным, оно граничило с безумием и все — таки оставалось наслаждением.

«Так вот что такое подлинная, абсолютная власть…»

— Подожди, то ли еще будет, — прозвучал голос перстня.

Варлигер не заметил, как от стены внезапно отделилась тень. Отделилась и метнулась к нему. Опьяненный внезапно свалившейся на него властью, он просто был не в состоянии обращать внимание на такие мелочи. Он ждал, когда магические твари доберутся до королевской семьи и ровный голос ее величества, рассказывающий сказку, сменится заполошным визгом.

«Я обязательно дождусь этого. Очень хочу послушать, как она визжит».

Это было последней его мыслью. Устремившаяся к нему тень наконец добралась до него. Коротко выблеснул нож, и третий маг королевской охраны господин Варлигер рухнул на пол, убитый мгновенным ударом.

— Ну, разве я был не прав! — прозвучал в гаснущем сознании голос Запретного Бога. — Прощай, неудачник…

Тень нагнулась над Варлигером, проверяя, в самом ли деле он мертв. На пальце тени на миг мелькнул точно такой же перстень. Перстень с черным камнем. Коварная игрушка Запретных Богов.

Обладателю магической силы такой перстень дает больше, чем прочим. Но и отнимает больше. Просто Запретные Боги забывают об этом упомянуть. О том, что перстень отнимает удачу. Чем ты сильнее, тем больше тебе прибывает дополнительных сил и возможностей. И тем быстрее тает твоя удача. Варлигер был очень силен и очень талантлив. Куда сильнее и куда талантливее своего убийцы.

Тень разогнулась. Слуга, чьего имени Варлигер так и не узнал, удовлетворенно ухмыльнулся.

«Король Эттон будет доволен действиями своего самого секретного агента, — подумал он. — Уничтожить ирнийского короля со всей его семьей накануне войны, когда вирдисская королевская гвардия уже седлает коней для отчаянного рейда… Видят Боги, это стоит разоблачения! Ради этого и жизнью рискнуть можно. Гибель королевской семьи — почти наверняка смута, неожиданный рейд гвардии в таком раскладе может закончиться победой. Особенно если гвардию поддержит армия, а это без сомнения произойдет. Король Эттон только и ждет случая…»

Слуга вытер нож об одежду убитого и почти мгновенно исчез в полутьме ночных коридоров королевского дворца. Он не знал, не мог знать, что смерть короля Ирнии и его семьи вовсе не входит в планы его собственного монарха. Что король Эттон ведет совсем другую игру. Что у него совсем другие планы. Кто знает, как бы он поступил, если бы знал об этом?

Уже сидя у себя в каморке, слуга ухмыльнулся своим мыслям и почти таким же движением, что и Варлигер, погладил свой собственный перстень с черным камнем. «Старик почует? Не — ет, господин маг, Запретные умеют охранять своих верных слуг… ничегошеньки он не почует. Впрочем, вас — то это с самого начала не касалось…»

Внезапно он испытал острое, ни с чем не сравнимое удовольствие от своего поединка с покойным господином Варлигером. Это было великолепно, восхитительно, упоительно. Это было лучше, чем что бы то ни было другое. В особенности потому, что Варлигер и впрямь был талантлив. Такие, как он, — пища Запретных.

«Как же все — таки приятно растоптать, уничтожить что — то большое, что — то во много раз большее, чем ты сам. Встать над ним, поверженным, бездыханным, — и на миг забыть о собственной ничтожности. Забыть о том, что именно ничтожество и сделало тебя победителем. Или, лучше того, уверовать, что именно в этом твоем ничтожестве — твое истинное величие. Ведь ты же победил, разве нет?!»