Послания с того света - Б. Гуггенхайм

Я услышал, как она умоляет меня: «Пап, пожалуйста! Ты должен помолиться за него!» Я ответил: «Ты не понимаешь, о чем просишь! Я не могу сделать этого! Я верю, что помолиться за кого-то — значит простить. Я не могу этого сделать!»

Затем Бонни сказала: «Не ради него, папа. Ради тебя!» Она уговаривала меня, убеждая, что это нужно сделать ради меня, ради моего душевного равновесия. Мне кажется, что она умоляла меня, потому что если бы я продолжил в том же духе, то убил бы кого-нибудь или сошел с ума. Затем она исчезла.

Я стоял и пытался осмыслить произошедшее. Я не сомневался, что говорил с дочерью.

Затем я вернулся в дом. Моя жена была в спальне с женщиной, которую мы знали. Я взял их за руки и сказал: «Бонни только что попросила меня помолиться. Я должен помолиться за него». И мы произнесли молитву о спокойствии.

Примерно через шесть-восемь месяцев на меня вполне можно было надевать смирительную рубашку, потому что я непрерывно думал о том, как убить того парня. Наконец однажды ночью, в полном отчаянии, я оправился на могилу Бонни. Я стоял там, пытаясь все осмыслить. Внезапно я услышал, как Бонни говорит: «Я не здесь, папа. Меня нет здесь, на Земле. Папочка, пожалуйста, не волнуйся. Со мной все в порядке». Ее голос был спокойным и нежным. Бонни вела себя так, будто была мудрой бабушкой, а я — ее внуком.

Затем она сказала: «Просто иди домой и помоги маме. Вставай и иди! Так ты сможешь что-то изменить. И помни: молись за него!» Бонни попыталась спасти меня от помешательства, а затем снова исчезла.

После этого мне помогли некоторые друзья из программы «Анонимные алкоголики». И моя жена мне тоже помогла. Так я начал возвращаться к жизни.

Наконец, желание убить покинуло меня, и я перестал жить в мире мести.

Дженнифер — домохозяйка из Висконсина. Когда ее сын Алан в умер в возрасте двадцати одного месяца от пневмонии, ее переполнило горе.

После смерти Алана я думала о нем каждый день — каждый день, в котором его уже не было. Когда спустя десять месяцев на свет появился мой второй сын, Джерри, я по-прежнему думала об Алане. Даже когда я принесла Джерри домой, я не была счастлива.

Однажды я сидела на стуле с Джерри на руках. Он капризничал, нервничал и плакал, пока я укачивала его. Я держала его левой рукой, а правой похлопывала по спине, но ничего не помогало.

Затем я почувствовала давление на свою правую ногу. Алан стоял рядом и опирался маленькими ручонками на мое колено. Он смотрел на меня и улыбался! Он сказал: «Спой малышу, мама. Спой малышу».

Я начала напевать, хоть мне и не очень хотелось, и ребенок успокоился. Когда давление на мою правую ногу исчезло, я перестала напевать. Тогда я снова ощутила давление, Алан вернулся! Он повторил: «Спой малышу, мама». Я начала петь для Джерри, и Алан исчез.

Весь прошедший год я гадала, счастлив ли Алан, где он, все ли у него хорошо. Поэтому, когда он вернулся назад, чтобы дать мне знать, что он счастлив, я тоже почувствовала себя гораздо более счастливой. И с тех пор я всегда пела для Джерри.

Диана — инструктор по верховой езде для инвалидов из Пенсильвании. Она была безутешна, когда ее четырехлетняя дочь Лиза умерла по неясной причине.

Через несколько дней после похорон Лизы я лежала в кровати ранним утром, думая, как мне пережить этот день. Я заметила дымку, похожую на плотный золотистый туман, в углу комнаты слева от меня. Дымка постепенно приняла форму сидящего человека. Эта фигура заняла все пространство комнаты, от пола до потолка.

Этот человек был обычного роста, на нем были белые одежды, подвязанные коричневой веревкой, и сандалии. Я знала, что это Иисус! Его длинные волосы были черными с проседью, а сам Он сиял всеми возможными цветами.

В нем было что-то восточное, было что-то скандинавское, было что-то, вызывавшее мысли об Африке. Он был единым. Я не могла видеть сквозь него, но он не был трехмерным.

Я видела свою дочь, сидящую у Него на коленях. На Лизе было длинное белое платье, она смотрела Ему в лицо с блаженной улыбкой. Ее лицо и глаза излучали свет и радость, между ними происходил обмен энергией.

Иисус посмотрел на меня и спросил: « Ты хотела бы забрать ее обратно, если бы могла?» То, что я видела, было таким прекрасным, что я не хотела вмешиваться. Я помню, что думала: «Как я могу хотеть вернуть Лизу, когда она так счастлива?»

Неожиданно дверь моей спальни отворилась, и двое моих маленьких сыновей вбежали в комнату. Иисус и Лиза исчезли.

Я была будто парализована после смерти Лизы. Этот опыт дал мне силу делать то, что я должна.

Я так благодарна за то, что смогла увидеть другое место во вселенной, за то, что знаю теперь о других мирах помимо физического. Смерть перестала пугать и печалить, потому что я узнала, что дух Лизы продолжает жить.

Сэмюэл — государственный служащий на пенсии из Алабамы. Его сердце было разбито после смерти девятнадцатилетнего внука Денниса.

Мы с Деннисом были очень, очень близки. Я знаю его с тех времен, когда он еще не умел ходить, и я везде носил его на руках. Он следовал за мной повсюду. Иногда мне кажется, что я даже слишком о нем заботился. Я люблю всех своих внуков, но Деннис был моим сердцем.

Он был очень милым ребенком и не делал ничего дурного. Он просто не был тем, кто мог бы поступить плохо. Он был тихим, и я никогда не слышал, чтобы он ругался. Он даже выговаривал мне за алкоголь и курение.

У Денниса случились неприятности с законом, его забрали за небольшое правонарушение — у него было несколько не принадлежавших ему книг. Нам рассказали, что его закрыли в камере, и он попытался повеситься, но у него не получилось. Его отвезли в больницу примерно в два часа ночи. А в четыре утра он умер от сердечного приступа. Мне было так больно.

Прошло примерно два или три месяца. Во сне я увидел Денниса прямо перед собой, он шел ко мне и выглядел очень реальным.

Я схватил его и обнял. Он сказал мне: «Дедушка, я не хочу, чтобы вы с мамой обо мне беспокоились. Пожалуйста, не волнуйтесь, потому что со мной все в порядке». Я слышал его голос, совсем такой же, как обычно.

Я держал его за руку, а затем вдруг проснулся. Я был поражен — все произошедшее казалось таким реальным! До этого сна я чувствовал, что мне было бы лучше умереть.

Этот сон принес мне некоторое облегчение, и я вновь ощутил волю к жизни. Теперь я чувствую, что все будет хорошо, и я смогу жить дальше. После смерти должна быть жизнь, если такое произошло со мной.

Карлита — учитель младших классов из Нью-Мексико. Во время выхода из тела она пережила эту чудесную ПСК со своей дочерью Сереной, которая родилась преждевременно на пятом месяце беременности, и сыном Карлосом, родившимся мертвым четырнадцать месяцев спустя.

В первые шесть месяцев после того, как я потеряла сына, я была в глубоком горе. Я не понимала, почему — почему я? Я страдала и была близка к тому, чтобы эти страдания прекратить.

Однажды ночью во сне я оказалась в месте, похожем на рай в моем представлении. Я стояла на прекрасном лугу, поросшем цветами. Ко мне подошел ангел и сказал, что должен мне кое-что показать.

Правой рукой ангел держал маленького шестимесячного мальчика, а левую протягивал маленькой девочке, которая, по-видимому, только что научилась ходить. Девочка уже могла говорить.

Она сказала: «Мамочка, это я, Серена, а это мой младший брат Карлос. Мы в порядке и очень счастливы. Мы очень тебя любим и не хотим, чтобы ты грустила. Когда-нибудь мы все будем вместе».

На обоих были белые одежды. Серена была обута в маленькие сандалии, а Карлос был босым. Их окружало свечение, которое, казалось, исходило из их сердец.

Я спросила ангела: «Могу ли я подойти ближе к ним?», и ангел кивнул в ответ. Казалось, что ангел на некоторое время стал их няней.

Я помню, как сидела в траве, Карлос сидел у меня на коленках, а Серена стояла рядом. Я плакала от любви к ним обоим. Я просто хотела, чтобы мои дети знали, что мы с папой любим их.

Я хотела оставаться там с детьми столько, сколько будет возможным. Я обняла и поцеловала их. И они ушли с ангелом, а я проснулась с ощущением внутреннего умиротворения.

Я выяснила, что дети похожи и на меня, и на моего мужа. Серена больше походила на своего отца, а Карлос — на меня.

Сорокадвухлетний Дэйв живет в Огайо. Он получил поддержку после того, как его бабушка умерла от сердечного приступа в восемьдесят три года.

Моя бабушка была истовой католичкой, ходившей в церковь каждый день. Она была очень духовной женщиной и молилась по пять раз в день.

В четырнадцать лет я поступил в семинарию, чтобы готовиться к принятию сана. Моя бабушка поддерживала меня. Она была так горда и счастлива, что я стану священником.

Но через девять лет я ушел из семинарии. Мечта бабушки не сбылась. Хоть она и была разочарована, она все равно любила меня и продолжала заботиться обо мне, пока не умерла на следующий год.