Обитель Джека Потрошителя - Лана Синявская

– Заткнись! – побледнев, заорал Турков.

Я послушно захлопнула рот и словно бы невзначай погладила пальчиком кассету. На самом деле я ужасно трусила. Лицо у Туркова стало какое-то неприятное. Прямо безумное какое-то лицо. Я решила, что перегнула палку, и дернулась, собираясь подняться из кресла.

– Сидеть! – гаркнул он.

В дверь просунулась испуганная девушка в белой наколке.

– Пошла вон! – прорычал ей Петр Сергеевич. Повторять дважды не потребовалось, девица испарилась.

– Что это у тебя? – ткнул он пальцем в кассету. – И главное – откуда?

– Это? Да так, ерунда одна. Хочу предложить вам обменять ее на чистосердечное признание. Вы же понимаете, что лучше сесть в тюрьму, чем нарваться на недовольство тех, кого вы тут с женой развлекаете? Представляете, что они с вами сделают, если кассета попадет, скажем, на телевидение? Ой, нет, думаю, лучше уж вам сесть голым задом в муравейник. Правда?

– Та-а-к… Кассета, я понимаю, не единственная?

– Не-а.

– Другие в надежном месте, верно?

– Ага.

– И в чем я должен тебе признаваться?

– Не мне. Ментам.

– Хорошо. Так в чем?

– Как в чем? В убийствах.

– Та-ак, – снова протянул Турков. – И кого же я убил?

– Инессу, Лию, Милочку. Ну и свою жену, разумеется, – принялась я загибать пальцы. – Ах, да, еще я забыла про Романа. Парня ведь тоже вы, правда?

Его реакция мне не понравилась. Мне даже показалось, что он вздохнул с облегчением. На его лице появилась снисходительная усмешка, когда он спросил с любопытством:

– А с чего ты взяла, что всех их убил я?

– Догадалась.

– Этого мало, моя дорогая. Для убийства нужен мотив. И какой же у меня мотив, если не секрет?

– А то вы сами не знаете… – пробормотала я уже менее уверенно.

– Не знаю, – подтвердил он. – Просвети, сделай милость.

– Хорошо, – нахмурилась я, – будем играть по вашим правилам. Мне кажется, все началось тогда, когда вы что-то увидели в старинном египетском зеркале. В тот момент с вами произошли изменения, и вы больше не были тем, кем были раньше. Вас охватила жажда убивать, но не всех, а только тех, на кого указывала вам ваша новая личность. Первой была Инесса. Думаю, она пострадала потому, что заметила ваше превращение. Вы ведь вместе заходили в комнату. А может быть, она ничего и не поняла. Но вы-то этого не знали и поспешили расправиться с навязчивой девицей. На свою беду, вас заметил один из гостей – Роман. Поначалу он испугался и сбежал, но потом, поразмыслив, решил извлечь из увиденного выгоду. Он стал вас шантажировать, назначил встречу в театре. Денег на этой встрече он, скорее всего, не получил, зато натолкнулся на еще одну вашу жертву. Вы специально подстроили так, чтобы он ее увидел, верно? Наверное, надеялись, что кто-то застанет его возле свежего трупа. После бегства Романа из квартиры моей подруги он и так был подозреваемым номер один, после второго убийства ему бы не отвертеться. Но что-то пошло не так. Роман снова ускользнул от вас и стал требовать увеличить сумму… хм… так сказать, вознаграждения. Тогда вы назначили ему еще одну встречу. Кстати, неосторожно было использовать для убийства свою собственную машину. Вас видели возле его дома и видели, как парень садился к вам. Так или иначе, вы получили то, что хотели, – Роман вас больше не беспокоил, оказавшись в овраге со сломанной шеей. Кстати, забыла сказать. Лию вы выбрали не просто так. Девочка получила сильный шок, оказавшись на вашей частной вечеринке. Она собиралась разоблачить притон, чего вам совсем не хотелось. И знаете почему? Не потому, что вас могли посадить за развращение малолетних. Нет. Наказания вы не боялись. Вы тогда, так же как и сейчас, боялись мести тех, ради кого создавали свой вертеп. Они не простили бы вам подобной огласки. А у них очень длинные руки и весьма изощренная фантазия. Следующей жертвой оказалась Милочка. Она была вашей любовницей и требовала развода с Дианой. Вам это было невыгодно. Милочка была молода и красива, она устраивала вас в качестве любовницы, но никак не в качестве жены. В какой-то момент вам надоели домогательства вашей подруги, и ее участь была решена. Она последовала за остальными. Интересно только, как вам удалось так ловко взобраться на крышу поезда? Не хотите рассказать? Ну и не надо. Тогда, может быть, объясните, куда вы исчезли из моего купе, когда попытались прирезать меня, спящую? Тоже нет? Какой же вы несговорчивый. Ладно, мне это, в общем-то, не так уж и интересно. Остается всего одно убийство, последнее. Я так и не поняла, почему вы решили избавиться от жены, признаюсь. Но вы от нее избавились. Я видела, как вы заходили в ее кабинет вчера вечером. Диана была там и ждала вас. Вы говорили о зеркале…

– Вот оно что… – протянул Петр Сергеевич, впервые нарушив молчание. Он словно бы понял нечто важное.

А я не понимала. И спросила:

– В чем дело?

– Теперь ясно, чьи следы обнаружили в моем доме. То-то я удивился, когда мне сказали, что от балкона в кабинет ведут две пары следов очень маленького размера. Пока считается, что следы принадлежат преступникам, которые жестоко убили мою жену и похитили деньги из ее сейфа.

– Какие еще деньги?

– Как? Вы разве не знаете? – делано удивился Турков. – Вчера вечером Диана сняла со своего счета в банке сто тысяч долларов. Она при мне положила их в сейф. А сегодня утром обнаружилось, что сейф пуст. Деньги исчезли.

– Вы намекаете, что это сделала я? То есть украла деньги?

– Почему нет? – усмехнулся он. – Украли же вы кассету?

– Я ничего не брала. И даже не знала о том, что они у нее были.

– Ну, разумеется. Я и не ожидал, что вы сознаетесь. И знаешь что? – спросил Турков, вновь обращаясь ко мне на «ты». – Оставь эти деньги себе. В качестве гонорара. Ты, разумеется, не вернешь мне кассету, сохранишь ее ради своей безопасности. Ну и на здоровье. Только не стоит ее обнародовать, договорились? Все равно пользы не будет. Ни мне, ни тебе. После смерти Дианы я не стану больше устраивать эти сборища. Они – ее идея, а мне всегда были отвратительны. Может, я и далек от идеала, но развращать этих малышек – слишком даже для меня.

– Но как же быть с убийствами?

– Ах, это… Ну это, скажу тебе, детка, полный бред. Никого я не убивал.

– Я вам не верю!

– Дело твое. Можешь хоть сейчас отправляться в милицию и вывалить им всю ту ерунду, что ты мне только что рассказала.

– А что? Вот возьму и попробую.

– Валяй. Только не забудь, что есть такое понятие – алиби.

– С вашими возможностями состряпать алиби – плевое дело.

– Тоже верно. Только мои алиби – настоящие. И ничего тут не поделаешь. Ведь признайся, никто не видел Романа со мной в тот последний вечер. Так?