Пираты Марокко - Юрий Волошин

– Что это значит, Пьер? – Голос Армана выдавал волнение, а глаза заблестели жадным огоньком.

Пьер рассказал другу о разговоре с хозяином и его зяте. Арман сказал:

– Вот это было бы здорово, Пьер! Дай нам Бог удачи, смилуйся над нашими грешными душами!

Шли тревожные дни. Пастухи выгоняли свои стада только под охраной воинов, неутешительные вести продолжали поступать в тигремт.

– Помнишь, Арман, ты молил Господа услышать твои молитвы и помочь нам?

– Я это делаю каждый день и даже по нескольку раз в день, Пьер. А что?

– Да вот Бенхим сказал, что наши недруги отогнали стадо коз и готовят в ближайшие дни нападение. Хочу предложить хозяину сделать ров перед воротами. Это как раз то, что нам нужно. Орда нападающих остановится перед ним, а мы всадим в нее пару зарядов.

– Здорово! Так иди быстрее добиваться своего! А то и опоздать можно.

Два часа спустя Пьер вернулся. Арман вопросительно глянул на него.

– Договорился, – коротко сказал Пьер. – Уже сегодня два десятка воинов и рабов примутся копать ров. Да еще его надо замаскировать понадежнее. Тогда совсем хорошо будет.

– Хоть бы получилось, Пьер. Да услышит нас Господь наш благословенный! Мы верные дети твои, не оставь нас на поругание этим грязным иноверцам! Помоги, смилуйся! О пресвятая Дева Мария, не дай погибнуть на чужбине!

– Вот теперь тебя обязательно услышат, Арман, – полушутливо сказал Пьер. – Уж так много жара было в твоих словах, они шли у тебя от чистого сердца.

– Ты смеешься?

– И не думал. Над такими вещами не смеются, Арман.

Они долго молчали. Арман успокоился, потом переменил тему и рассказал вдруг Пьеру такое, что тот с недоумением поглядел на друга расширенными глазами.

– Как тебе это удалось за такой короткий срок, Арман?

– Я же истинный француз! Неужто я могу так долго ждать, когда здесь столько девушек! Вот одна из них и сдалась после нескольких дней упорной осады.

– Да ты понимаешь, какая это опасность? Это тебе не Франция. Тут за такие дела в момент голову открутят и труп собакам бросят.

– Все понимаю, но плоть так оголодала, что устоять я был не в силах.

– Доведешь ты нас до беды, Арман. То-то я вижу, что ты стал каким-то странным и часто по ночам где-то мотаешься. И над кем же это ты такую победу одержал?

– Тебе, друг, лучше ничего не знать и держаться от греха подальше. Ты верный супруг, и тебе трудно понять меня. Так что можешь забыть о том, что я тебе рассказал, Пьер. Занимайся своими военными делами. А может, и ты не прочь бы развлечься, а? Это можно, я думаю, устроить. Что скажешь?

– Нет уж, Арман. Ты верно сказал, что я супруг серьезный и на такие дела не пойду. Я люблю свою Ивонну и не мыслю изменить ей.

– Ну и чудак же ты, Пьер! Можешь любить свою Ивонну сколько тебе угодно. Я же не предлагаю тебе любить другую женщину, а легкое развлечение только укрепляет мужчину. Мы так долго постились, что Господь наш всемилостивейший не может не простить нам этого маленького грешка.

– Не уговаривай, Арман. Сатана меня не совратит. Я не могу так бессовестно обмануть Ивонну. Это не по мне.

– Да разве она узнает? Кто ей скажет? Я? Даже и не сомневайся. Я – могила! Будь уверен!

– А мне неважно, узнает она или нет. Я должен быть просто чист перед нею и перед своей совестью. Это очень важно для меня.

– Вот бы не сказал, что такой человек, как ты, почти дикарь из ледяной страны, может так говорить.

– А вот тут тебе лучше заткнуться, Арман! И не лезть на рожон! Это не по-дружески! И прекрати подобные разговоры, прошу тебя. У нас есть дела более важные, понял?!

– Как скажешь, Пьер. Я же не знал, что это тебя так волнует. Прости.

Эта маленькая размолвка длилась у друзей не очень долго. Уже на следующий день им пришлось забыть ее, так как события стали развиваться стремительно.

А случилось именно то, чего давно ожидали все жители тигремта.

С десяток всадников прискакали к его стенам, гарцевали перед воротами, выкрикивая оскорбления и ругательства, вызывая смельчаков на поединки, размахивали саблями, смеялись, глумились над защитниками. Потом они ускакали, обещав назавтра вернуться всей силой.

– Хорошо, что ров уже закрыли, – сказал Арман, наблюдая, как в пыли исчезают быстрые всадники.

– Вечереет. Сегодня они больше не сунутся, а завтра вполне можно будет их увидеть во всей красе. Хорошо, что мы давно прекратили стрельбу, а то они могли услышать и что-нибудь предпринять.

Всю ночь часовые зорко следили за местностью, но она прошла спокойно, а наутро, чуть взошло солнце, показались всадники. Их было больше сотни, они ехали не спеша, уверенные в том, что сила на их стороне.

С трудом ковыляя и отдуваясь, на бастион взобрался Аммар, поддерживаемый двумя воинами. Он выглядел старым, уставшим и безразличным.

Пьер вопросительно глянул на него, но тут же стал возиться с пушкой. Он не верил, что враги сразу бросятся на штурм ворот. Им необходимо было разведать обстановку, осмотреться и уж тогда решиться на что-то определенное.

Аммар приблизился к Пьеру. Тот почувствовал его дыхание за спиной, обернулся и выжидательно посмотрел в глаза хозяина. Они были вроде бы спокойны, но в самой глубине их можно было заметить волнение.

– Как наши пушки, руми? – спросил Аммар тихо.

– Все нормально, раис. Я жду действий наших врагов.

– Я надеюсь на своих воинов и на тебя, руми. Ночью я молил Аллаха о милости, но многое зависит и от нас.

– Да, раис. У нас говорят об этом так: на Бога надейся, а сам не плошай. Думаю, что это верно.

– Да, это хорошее высказывание, руми. Однако что будут делать нападающие? – Он спрашивал, ни к кому не обращаясь и не ожидая ответа.

Пьер все же решился заметить:

– Думаю, хозяин, что они сперва осмотрятся, а потом бросятся к воротам с тараном. Другого способа проникнуть в тигремт у них нет. Они же знают, что тут не более пятидесяти воинов, а это им кажется слишком незначительной силой, которую можно просто смять без долгой подготовки.

– Видимо, руми, ты прав. Так что от тебя многое зависит. Старайся.

– Я все понимаю, – ответил Пьер, уловив в голосе Аммара затаенный значительный смысл. – Сделаю все возможное, лишь бы враги не выкинули нечто неожиданное. Мои люди обучены и готовы.

– Хорошо, руми. Я надеюсь на тебя, и пусть Аллах будет к нам благосклонным.

– Инша-аллах! – ответил Пьер, и Аммар внимательно глянул на него.

Проходило время, но нападавшие не спешили. Они галопировали невдалеке, среди них выделялся гордой осанкой и богатой одеждой предводитель на коне великолепных статей. Человек этот был подвижен, строен, его бурнус живописно развевался на ветру.

Кто-то сзади сказал, что это и есть марабут – наставник и вождь соседнего рода, жаждущий захватить ненавистный тигремт Аммара. Пьер не мог понять причин столь яростной ненависти, да он и не старался это уяснить. Но все воины и жители тигремта горели тем же непримиримым чувством, что и противник.