Странник поневоле - Борис Долинго

Спустя ещё секунду он сообразил, что чуть подальше он оставил баронессу Диану и слуга Давида. Он вернулся и сказал графу:

– Да, прошу меня простить, я тут вывел из замка одну даму и слугу. Не соблаговолите ли разрешить им присоединиться к вашему отряду?

Услышав, что спасённая дама – баронесса Рожер, граф Конрад с радостью согласился и отправил одного из своих людей вместе с Богданом туда, где прятались Диана и Давид.

Баронесса была очень рада присоединиться к отряду графа, но бросала в сторону Богдана очень красноречивые взгляды, давая понять, что желала бы, чтобы смелый барон сопровождал её и далее.

Граф многозначительно посмотрел на Богдана:

– Вы совершенно уверены, что не хотите присоединиться к нам?

– Увы, граф, увы! – подтвердил Богдан, сдерживая уже накопившееся раздражение.

– Но у вас же нет коня! – настаивал Конрад. – Я бы дал вам одного, но у нас уже нет свободных. В принципе, можно посадить на одного коня двух дам, однако…

«Так какого же хрена ты мне говоришь про лошадей?» – чуть не сказал вслух Богдан.

– Спасибо, граф, я всё понимаю, – заверил он. – Доброй вам дороги!

С этими словами Богдан помахал всем рукой и нырнул в кусты.

Глава 20

Забрав мешок, Богдан двинулся намеченным ранее маршрутом.

Уже темнело, и было ясно, что придётся ночевать в лесу. Перебежав утоптанную дорогу уже почти в полных сумерках, Богдан отошёл поглубже в чащу и, выбрав местечко под корнями огромной накренившейся осины, нарезал веток и соорудил из этой маленькой пещерки замаскированное убежище, забросав сверху всё опавшей листвой. После этого он забрался внутрь и устроился на ночлег.

Несмотря на то, что было совсем не холодно, сон не шёл, а в голову лезли всякие мысли. С одной стороны, освободившись от обязанностей перед кем бы то ни было – перед королём и Тассилоном, баронессой Феофаной и, наконец, перед свалившимися на голову Давидом и Дианой, Богдан определённо мог сказать, что почувствовал себя намного легче и свободнее. Ясное дело, впереди ждала неизвестность, но он снова отвечал только сам за себя, а не за каких-то баронесс и тому подобных личностей.

Но в то же самое время откуда-то изнутри вновь и вновь высовывалась предательская мысль, что чёрта с два он вообще доберётся до дворца, топая по граням, населёнными людьми. Здесь всё было куда сложнее, чем там, где гуляли тиранозавры и тому подобные твари. Богдан даже вспомнил слова покойного отца: «Эх, мой мальчик, – любил повторять Александр Иванович Домрачев, – люди иной раз куда сложнее зверей!»

Отец говорил именно так – «сложнее», а не «хуже», и только сейчас Богдан оценил неказистую мудрость тех слов. Хуже, лучше – это были весьма субъективные понятия. Вот «сложнее» передавало ситуацию гораздо объективнее. На грани Динозавров присутствовали лишь тупые твари, убив которых с помощью лучемёта, ты не создавал никаких проблем и не привлекал к себе повышенное внимание как к обладателю чего-то очень ценного. Здесь ты мог напугать этих людей, почти оставшихся в Средневековье, но только «почти». Сам факт, что некий «Создатель» провёл их через врата в данный мир, сделал психику бывших землян куда более лабильной по сравнению с таковой у жителей Земли, скажем, в десятом веке. Вряд ли местных рыцарей сильно напугаешь лучемётом – они лишь захотят овладеть чудесным оружием и будут стремиться добыть его любой ценой.

То, что Тассилон и король Хруодланд не стали предпринимать таких попыток, ещё ничего не значило. Просто Богдану в этот раз повезло: Тассилон был явно не глупым человеком, а у Богдана имелось время доходчиво и внятно объяснить ему, что без зарядов это оружие – бесполезная бирюлька. В какой-то стычке времени на объяснения не будет, и если стычки будут часто повторяться, то скоро лучемёт действительно превратится в бесполезный кусок мёртвых высоких технологий, и для Богдана это будет значить лишь одно – смерть.

В животе заворочался противный деморализующий холод, который Богдан гнал от себя с самого первого дня своего появления во дворце. Но в тот первый день был какой-то выбор: ступил на два составленных вместе полукруга – и ты дома. Второй вопрос, что там, дома, происходит – главное, выбор был. Сейчас же у Богдана выбора не было, имелась лишь на диво простая альтернатива: дойти или не дойти до дворца.

Хотя нет, был ещё один вариант: сильно не мудрствуя, сделаться местным жителем. По недвусмысленным намёкам того же графа Конрада, баронесса Феофана легко согласится на брак с ним, король и Тассилон его поддержат, и…

И – что? Ездить верхом он не умеет, драться на мечах и копьях – тем более. Постоянные демонстрации лучемёта и решение «проблем» подобным образом добром не кончатся, даже если некий «Создатель» и не вмешается вообще. Самое главное, что у него всего три обоймы, и этим всё сказано. А был бы их даже мешок – так его бы точно рано или поздно прикончил кто-нибудь за единоличное обладание подобным оружием. Да и кто знает, как повели бы себя пресловутые родители Феофаны, узнай они, что никакой он не барон?

Так неужели шансов нет?..

Ощущение безысходности усиливал сгустившийся мрак. Неприятный холод в животе стал невыносимым, и, казалось, ноги сами готовы, не повинуясь рассудку, броситься бежать сломя голову, куда глаза глядят.

Дворец, само собой, не в счёт, там присутствовали несколько иные ощущения. А на первом острове, где он оказался, по настоящему страшно было лишь в первый момент. Из данных дворцового компьютера он знал, что людей на островах в Торцевом океане нет, и, значит, нет тех проблем, которые возникают от присутствия Его Величества Человека. Впрочем, человек мог и помощь оказать, но только это был равновеликий по вероятности вариант развития событий – помощь от человека и опасность от него же, особенно на этих достаточно населённых людьми гранях.

Богдан непроизвольно сжался в комок, напряжённо тараща глаза сквозь ветки, прикрывавшие вход в убежище. Пальцы, сжимавшие рукоятку лучемёта, вспотели и скользили по упругой, чуть рифлёной поверхности. Рассудок, казалось, начал отказывать – такого, как ни странно, не было с ним ни на островах в океане, ни на грани Динозавров. Возможно, именно потому, что там всё время имелось какое-то дело и, к тому же, он был предоставлен сам себе. Здесь появились люди, и, возможно, у него как у «общественного существа», несмотря на настороженность к себе подобным, сразу же проснулась и подсознательная надежда, что ему кто-то поможет.

Эта же надежда и почти сразу рухнула, потому что на грани людей он вынужден был совершить своё первое убийство (что, правда, несмотря на все угрызения совести, придаёт ощущение силы). Затем очень быстро Богдан встретил Тассилона, со стороны которого действительно забрезжила возможность помощи. В эту помощь Богдан если не умом, то подсознательно поверил, ведь совсем не так плохо, если тебе обещают дать вооружённый отряд, который сопроводит до нужного места. Как рефлексирующего интеллигента, его, разумеется, мучило сознание, что он «обманывает» ожидания других людей, надеющихся на него. Возможно, именно поэтому он даже решил немного продлить приключения на этой грани, совершив как бы обмен: ему помогают добраться до нужного места, но взамен он выполняет поручение по максимуму.

Как бы то ни было, рефлексия иногда помогает – особенно в ситуациях, когда есть возможность не торопиться и поразмыслить. Сейчас как раз была такая ситуация, и Богдан немного успокоился.

«Стоп, стоп! – сказал он себе. – Куда тебя понесло? Ты ведь уже рассуждал и сопли жевал по этому поводу. Страшно? Ужасно? Так кто виноват? Ты сам решил остаться здесь, и только ты сам виноват, что залез на тот постамент в музее. Правильно – ловушка для дураков. А коли таким дураком оказался, но пока остался жив, не сходи с ума. А если сходишь, так не мучай сам себя – застрелись, удавись, с обрыва спрыгни, если не можешь терпеть. Тебе же, в общем-то, пока везёт, ну так и радуйся!»

Действительно, всё пока было не блестяще, но и не так уж плохо. Он мог сгинуть десяток раз – и пока не сгинул. Он выплыл в океане, он прошёл по грани Динозавров, он даже сейчас при вероломном нападении на замок врагов практически вышел сухим из воды – так чего же устраивать истерику? Вот они, приключения, какие желал, по полной программе!

Действительно, Богдан и сейчас, на мгновение задумавшись по этому поводу, мог вполне определённо сказать, что при всех страхах и минутных психозах понимал, насколько выиграл по сравнению с тем, если бы остался на Земле, так никогда и не узнав, что есть Мир Граней, где неизвестный Создатель закрутил непонятный, но лихой, особенно для случайных пришельцев, сюжет местного бытия.

Если ежедневное хождение в постылый за два года НИИ – лучшая альтернатива, так доберись до дворца и вернись на Землю, приятель! Ах, всё-таки не хочется снова в НИИ, где уже, к тому же, за прошедшее время тебя давно объявили пропавшим без вести? Ну так и не стони. Коли начал новую жизнь – живи ей!