Разоблаченная Изида. Том I - Елена Блаватская

Та вспышка памяти, которая, как полагают, раскрывает перед тонущим человеком все давно забытые сцены его смертной жизни подобно тому, как ландшафт освещается перемежающимися молниями перед глазами путника, – есть просто внезапное прозрение борющейся души в молчаливые картинные галереи, где ее история написана неувядаемыми красками.

Хорошо известный факт – его могут подтвердить по личному опыту каждые девять человек из десяти – что мы часто признаем знакомыми для нас отдельные сцены, ландшафты и беседы, которые мы видим или слышим в первый раз, а иногда в странах, которых мы никогда раньше не посещали, – является результатом той же самой причины. Верящие в перевоплощение приводят это, как еще одно дополнительное доказательство нашего предшествующего существования в других телах. Это узнавание людей, стран и вещей, которых мы никогда не видели, приписывается ими вспышкам памяти души о прежних переживаниях. Но люди древние, а также средневековые философы крепко придерживались противоположного мнения.

Они подтверждали, что хотя этот психологический феномен был одним из величайших аргументов в пользу бессмертия и предсуществования души, все же последняя обладает своей индивидуальной памятью, кроме памяти нашего физического мозга, и не есть доказательство перевоплощения. По этому поводу красиво выразился Элифас Леви: «Природа закрывает дверь за всем, что прошло, и толкает жизнь вперед» в более совершенные формы. Куколка становится бабочкой; и последняя никогда не станет опять личинкой. В тиши ночных часов, когда наши телесные чувства находятся под крепким замком сна, и наше элементарное тело отдыхает, – астральное тело становится свободным. Тогда оно просачивается из своего телесного заключения и, как говорит Парацельс, – «беседует с внешним миром», путешествует как по видимым, так и по невидимым мирам.

«Во сне», – говорит он, – «астральное тело (душа) двигается свободнее; затем она возносится к своим родителям и беседует со звездами».

Сны, предчувствия, предвидения, предзнаменования, предсказания – суть отпечатки, оставляемые нашей астральной душой на нашем мозгу, который воспринимает их более или менее отчетливо в соответствии с пропорцией крови, которой он снабжен в течение ночного сна. Чем больше истощено физическое тело, тем свободнее духовный человек и тем более ярки отпечатки памяти души. После крепкого здорового сна без сновидений и перерывов люди, проснувшись, иногда не помнят ничего. Но впечатления от виденных сцен и ландшафтов, которые астральное тело видело во время своих странствий, все же остаются, хотя и в латентном состоянии под давлением материи. Они могут быть разбужены в любой момент, и тогда, в течение таких вспышек внутренней памяти человека происходит мгновенный взаимообмен энергий между видимой и невидимой вселенной. Между «микроснимками» мозговых нервных центров и фотосценографическими галереями астрального света устанавливается ток. И человек, который знает, что он никогда раньше в физическом теле не посещал и не видел тех ландшафтов и лиц, которые он узнал, может с полной уверенностью утверждать, что все же он видел и знает их, так как знакомство состоялось в то время, когда он путешествовал в «духе». Против этого у физиологов не может быть возражений. Они ответят, что в натуральном сне, здоровом и глубоком, «половина нашего естества, подчиняющегося воле, находится в состоянии инерции» и, следовательно, не в состоянии путешествовать; тем более, что существование какого-либо астрального тела или души считается ими не более, как поэтическим мифом. Блюменбах уверяет нас, что в состоянии сна всякие сношения между умом и телом временно приостанавливаются. Это утверждение отрицается доктором Рихардсоном, членом Королевского общества, который честно напоминает германскому ученому, что «точные границы и связи ума и тела неизвестны», и это больше, чем следовало сказать. Это признание, будучи добавлено к признаниям французского физиолога Фурнье и еще более недавнее признание доктора Алчина, выдающегося лондонского врача, который откровенно заявил в речи, адресованной к студентам, что «изо всех областей науки, имеющих практическое отношение к обществу, нет ни одной, которая покоилась бы на таких неопределенных и нестойких основаниях, как медицина», – дают нам несомненное право противопоставить гипотезы ученых древности гипотезам современности.

Никакой человек, как бы ни был он груб и материален, не может избегнуть ведения двойного существования; одного – в видимой вселенной; другого – в невидимой. Жизненный принцип, который оживляет физический остов, главным образом пребывает в астральном теле; и в то время, как более животные его части отдыхают, более духовные части не знают ни ограничений, ни препятствий. Мы вполне осведомлены о том, что многие ученые и неученые будут возражать против такой новой теории о распределении жизненного принципа. Они бы предпочли оставаться в блаженном неведении и продолжали бы признания, что никто не знает и не может претендовать на знание, откуда появляется и куда опять исчезает этот таинственный агент, нежели обратить на миг внимание на то, что они считают старыми и негодными теориями. Некоторые могли бы возразить на том основании, которого придерживается богословие, т. е. что бессловесные твари не обладают бессмертным духом и, следовательно, не имеют и астрального духа, так как богословы так же, как и миряне, находятся в заблуждении, думая, что душа и дух одно и то же. Но когда мы изучаем Платона и других философов древности, нам становится понятно, что в то время как «неразумная душа», под которой Платон подразумевает наше астральное тело или более эфирного воспроизведения нас самих, может лишь более или менее продлить свое существование в потустороннем мире, – божественный дух, которого церковь неправильно назвала душой, бессмертен по самой своей сущности. (Любой ученый еврей легко поймет различие, заключающееся в двух словах руах и נפש нефеш).

Если жизненный принцип представляет собою что-то другое, а не астральный дух, и никоим образом с ним не сообщается, то почему так получается, что интенсивность силы ясновидения так много зависит от телесной прострации, истощенности субъекта? Чем глубже транс, чем меньше признаков жизни проявляет тело, тем яснее становятся духовные восприятия и тем мощнее духовное видение. Душа, освобожденная от бремени телесных чувств, проявляет мощь деятельности в значительно большей степени интенсивности, чем она могла бы проявить в сильном здоровом теле. Бриер де Буазмон приводит повторные примеры этого факта. Органы зрения, обоняния, вкуса, осязания и слуха значительно обостряются у месмеризованного субъекта, лишенного возможности пользоваться ими телесно, по сравнению с бодрствующим нормальным состоянием.

Уже одних таких фактов, когда раз они уже доказаны, должно было быть достаточно, чтобы они послужили в качестве убедительной демонстрации продолжения личной жизни, по крайней мере, на некоторый период после того, как мы оставили тело или по причине его изношенности или вследствие несчастного случая. Но, хотя в течение своего краткого пребывания на земле наша душа может быть уподоблена свету под глухим колпаком, она все же светит более или менее ярко и притягивает к себе влияние родственных, сходных духов; и когда какая-либо мысль доброго или злого значения зарождается в нашем мозгу, она привлекает к себе импульсы такого же рода настолько же неотразимо, как магнит притягивает железные опилки. Это притягивание также пропорционально той интенсивности, с какою мысле-импульс отражается в эфире. И таким образом, становится понятно, как один человек может запечатлеть себя на своей эпохе с такою силою, что его влияние будет переноситься, благодаря постоянно обменивающимся токам энергии, между двумя мирами, видимым и невидимым, с века на век, пока не воздействует на большую часть человечества.

Трудно сказать, насколько авторы знаменитого труда «Невидимая вселенная» раздумывали в этом направлении, но что они не сказали всего, можно заключить из следующих слов:

«Считайте, как угодно, но не может быть сомнения, что свойства эфира суть свойства гораздо более высокого порядка, чем свойства осязаемой материи. А так как даже верховные жрецы науки все еще находят, что последняя далеко за пределами их постижения, за исключением многих, но крошечных и часто отдельных, изолированных частиц, то нам не к лицу продолжать наши размышления дальше. Для наших целей вполне достаточно знать по его поведению, что он способен на значительно большее, чем кто-либо отваживался сказать».

Одним из наиболее интересных открытий современности является способность, которая дает возможность некоему классу чувствительных лиц получать от любого объекта, который держат в руке или прижимают ко лбу, – впечатления о характере или внешности человека или предмета, с которым он до этого соприкасался. Таким образом, рукопись, картина, какая-нибудь одежда или драгоценности, – не имеет значения, насколько они древни – передают сенситиву яркое изображение писателя живописца или носителя, даже если бы они жили во времена Птоломея или Еноха. Даже больше – осколок древнего здания может вызвать его историю и даже сцены, разыгрывавшиеся вокруг него. Кусок руды может увести духовное зрение назад к тем временам, когда он находился в процессе становления. Эта способность названа ее открывателем, профессором Дж. Р. Бьюкананом из Луисвилля, Кентукки – психометрия. Мир в долгу перед ним за это весьма важное добавление к психологическим наукам. И ему, вероятно, когда скептицизм будет повергнут в прах накоплением фактов, потомство воздвигнет памятник. При опубликовании своего великого открытия профессор Бьюканан, описывая способность психометрии к воспроизведению человеческих характеров, говорит: