Анатолий Серов - Зинаида Чалая

- Как же! Уж я переволновался! Вижу, идет моя ученица правильно и вдруг козлит прямо на глазах. Я кричу ей: "Газ!.. Газ!.. На второй круг!.."

- А я не слушаюсь и сажаю машину в полном порядке. Вы подбежали тогда к самолету, я высунулась, мне стыдно и смешно от радости, что вот - слетала одна, ору вам: "Ой, товарищ командир, я ведь думала, что уже сижу!.." Потом вспомнила все ваши указания: при посадке не зажимать ручку управления, не добирать, а уж при самом приземлении энергично добрать ручку. Правильно?

- Когда она спрашивает!

Оба расхохотались.

- Потом потерял вас из виду. Вас послали служить в строевую часть. И вдруг вижу в газете ваш портрет! Полина Осипенко - участница перелета от Черного до Белого моря. Ну, другой такой не могло быть. Я сразу узнал вас.

- Помните, мы еще встретились на аэродроме? На сборах? Я тогда готовилась к перелету на самолете "Родина" с Гризодубовой и Расковой. Помните, Сергей Ильич?

- Вы тогда попросили меня...

- Да, разрешить мне полетать с инструктором на истребителе. Ведь у меня образовался перерыв. Захотелось проверить себя, потренироваться на "ястребке".

- Что правда, то правда, вы всегда были требовательны к самой себе, Полина Денисовна.

- Это ваша школа. Я так рада, что мы снова встретились. Покажите, как вы тут живете. - Они шли по территории курсов. Полина осматривалась кругом. - Жаль, здесь так мало зелени. Ни сада, ни скверика. Негде поиграть ребятишкам. А у ваших инструкторов и других работников курсов ведь есть ребята?

- Да ведь КУНС здесь недавно. Только что построились. Вот школа, штаб... Там - общежитие, дом комсостава. Вот здесь устроим клумбы. Сад разобьем на пустыре, видите? Перетащим сюда лес, а то он чересчур далеко от нас. Здесь будет городок со школой и клубом. Верите? Приезжайте к нам, увидите.

- Верю, конечно. Сейчас мы строимся повсюду, вся страна строится и будет строиться всегда и все лучше, удобнее! Иначе не может быть.

Стоя на крыльце общежития, Полина задумчиво смотрела в мглистую весеннюю даль. Недавно прошел дождь, и в мелких чистых лужицах ярко отражалось золотисто-розовое небо. Будто по земле были разбросаны осколки зеркала. Но потом отражения погасли. Тихо спустился вечер. Над горизонтом зажглась первая звездочка и вдруг пропала в туманной дымке.

Метео предсказывало утренние туманы. И правда, утро одиннадцатого мая было пасмурно. Легкая облачность что-то не собиралась рассеиваться.

Летчики встали в шесть часов утра и пошли завтракать. Серов торопил:

- Сейчас можно летать. Быстро, друзья, кончайте и пошли на аэродром.

На аэродроме находились летчики из разных военных округов, прибывшие для тренировки. Собрались и все серовские инспектора. Пока шла проверка людей, были приготовлены самолеты.

Горючего брали на сорок минут - время, рассчитанное для одного полета.

До двенадцати часов надо было сделать пять полетов. Каждый самолет летал в отведенной ему зоне.

Якушин с товарищем вылетели первыми. Серов с Осипенко - вслед за ними. Полина Денисовна, сидя в закрытой кабине, вела самолет. В передней, открытой, кабине Анатолий Константинович корректировал полет.

Через сорок минут машины вернулись на аэродром. Стали заряжаться ко второму полету. Серов подошел к Якушину.

- Ну как, Миша, дела-то? Приборы в порядке?

- Ничего. Сам знаешь, сидеть в закрытой кабине не очень приятно. Но приборы хорошие. А у вас как?

- Да вот Полина жалуется. Что-то не ладится с "пионером".

"Пионер" - прибор, являющийся комбинированным указателем поворота и скольжения. Неточные показания этого прибора в условиях слепого полета могут привести к штопору. Может быть, Серову и Осипенко следовало отказаться от полета на этой машине. Точность прибора скорей всего нужно было проверить в полете с открытой кабиной. На эти вопросы ответа нет, так как причина катастрофы не установлена.

Во второй полет в закрытую кабину сел Анатолий Константинович. А Полина Денисовна заняла свое место в передней, открытой.

Поднялись, полетели хорошо. Серов, за ним Якушин и другие.

* * *

Находясь в закрытой кабине, опытный летчик все внимание сосредоточивает на работе приборов, не доверяя обманчивому представлению о положении самолета. Отличный мастер ночных и слепых полетов, обогативший свой опыт ночными боевыми операциями в сражениях с фашистами, Серов уверенно вел машину, следя за стрелками приборов, за ртутным шариком "пионера" и держа самолет на заданной малой высоте.

Следует повторить, что "УТИ-4", двухместный учебно-тренировочный самолет типа скоростного истребителя, - чрезвычайно чуткая машина, требующая исключительной бдительности во время полета и пилотирования. Малейшая оплошность, легко поправимая на другом самолете, на этой машине влекла за собой аварию или даже катастрофу, в особенности на таком незначительном расстоянии от земли.

* * *

Вернулся из второго полета Михаил Нестерович Якушин.

Впоследствии он рассказывал об этих минутах:

- Прилетаю, сажусь. Посмотрел кругом - никого нет. А он должен был раньше меня сесть. Вот смотрю: садятся Рахов, Смирнов... Что же Толя?! Отгоняю тревожные мысли. Наверно, был раньше нас и уже снова пилотирует, а вот мы отстали... Торопим друг друга, зарядились, идем в третий полет. Я выполнил задание, иду на аэродром, сажусь. Я сам пилотировал самолет. Сел идеально, у знака "Т". Вижу, сели другие самолеты, думаю: "Толя видел мою посадку. Сейчас скажет - молодец, хорошо сел! Ведь такая посадка в его вкусе".

Но Серова Якушин не увидел. Как только Михаил Нестерович приземлился, к нему подбежал летчик Литвиненко.

- Выключай мотор. Серова и Осипенко нет.

Поднялся сильный ветер. Летчики собрались в кучу. Рахов побежал за начальником курсов. Его начали расспрашивать, прилетали ли Серов и Осипенко.

- Нет, - ответил Абрамычев, и кровь схлынула с его щек.

- Может, вынужденная?

Абрамычев оглядел горизонт.

- Товарищ Рахов, пройдите в их зону, посмотрите. Лакеев уже вылетел туда.

Через несколько минут самолет Рахова оторвался от земли и полетел в зону Серова и Осипенко.

Виктор шел бреющим полетом, напряженно осматривая землю. Вдруг у него сжалось сердце.

Впереди на земле он увидел темную массу народа. Люди бежали со стороны расположенного невдалеке села, потом вдруг останавливались, застывали на месте. Они окружали что-то на земле.

Рахов смотрел перед собой, вглядываясь в видневшуюся точку. Еще надеялся: может быть, Серов тут, поблизости, вылез из машины и ходит, осматривает ее. Но... в таком случае он никогда бы не допустил людей так близко к самолету.

Наконец Виктор увидел, что произошло.