Игра крови и пыли (сборник) - Роджер Желязны

Внезапно в руке Ланселота оказался его длинный меч, он поднял его и устремился к Столу. Рыцари, сидевшие с его края, бросились врассыпную, когда он обрушил тяжелый клинок на Стол.

Стол раскололся пополам и рухнул. Стены задрожали.

Дрожание их не прекращалось. Из стен начали выпадать камни, обрушилась потолочная балка. Он поднял руку.

Весь замок рушился, вокруг него стоял грохот, сквозь который по-прежнему продолжал звучать смех.

Он проснулся мокрым от пота и долго лежал неподвижно. Утром он купил билет до Лондона.

Лишь два-три самых простых звука естественного происхождения сопровождали его в тот вечер, когда он шел, опираясь на свою трость. Он уже дней десять бродил по Корнуоллу, но не обнаружил никаких намеков на то, где следует искать. И решил, что останется еще на два дня, после чего бросит поиски и уедет.

Сейчас его донимали ветер и дождь. Он ускорил шаг. Только что зажегшиеся на небе звезды то и дело скрывались за полосами тумана и густыми облаками, которые, как чудовищные грибы, вырастали то тут, то там. Он шел меж деревьями, потом остановился и снова зашагал вперед.

— Не надо было здесь так долго задерживаться,— пробормотал он. Затем, после некоторой паузы, добавил: —

«Nel mezzo del cammin di nostra vita mi ritrovai per una selva oscur»[8].— Он рассмеялся и остановился под деревом.

Дождь был несильный. Скорее, морось, густой туман. Яркое пятно на небе указывало, где теперь находится луна, окутанная облачной дымкой.

Он вытер лицо и поднял воротник. Посмотрел на луну. Помедлив немного, повернул направо. Издали докатился слабый раскат грома.

Туман все сгущался. Мокрые опавшие листья чавкали под сапогами. Какое-то животное неопределенного размера выскочило из прижавшихся к скалам кустов и стремительно скрылось во мраке.

Прошло пять минут... десять... Он тихо выругался. Дождь снова усилился. Может, это та самая скала?

Он сделал полный круг. Все направления представлялись ему одинаково неприемлемыми. Выбрав первое попавшееся, он снова пошел вперед.

Потом в некотором отдалении он увидел во мраке искру, отсвет, колеблющееся пламя, которое то исчезало, то появлялось вновь, словно время от времени за чем-то скрываясь. Он пошел на этот неверный свет. Примерно через полминуты свет снова погас, но он продолжал идти в том же направлении. Опять прогремел гром, на сей раз куда громче.

Когда ему уже начало казаться, что это лишь обман зрения или какой-то мимолетный природный феномен, в той же стороне он заметил кое-что еще, какое-то движение — будто тень мелькнула во мраке у основания огромного дерева. Он замедлил шаг, осторожно приближаясь к этому месту.

Да, вот оно!

Впереди, чуть правее, от облака мрака отделилась неясная фигура, похожая на человека. Человек ступал медленно и тяжело, под его ногами трещали ветки. Случайный луч лунного света на миг осветил нечто желтое, металлическое и мокрое.

Ланселот остановился. Ему показалось, что он только что видел рыцаря в полном латном облачении. Сколько времени прошло с тех пор, когда он в последний раз видел такое? Он помотал головой и стал вглядываться в темноту.

Незнакомец тоже остановился. Поднял правую руку в приглашающем жесте, затем повернулся и пошел прочь. Ланселот мгновение колебался, затем последовал за ним.

Рыцарь свернул влево и двинулся крутой и опасной тропкой, скользкой, каменистой, куда-то вниз. Ланселоту пришлось опираться на трость, чтобы не упасть. Он почти догнал рыцаря и теперь ясно слышал, как на ходу позвякивают его доспехи.

И тут рыцарь исчез, проглоченный тьмой.

Ланселот приблизился к тому месту, где в последний раз блеснули латы, и остановился у огромного каменного выступа, тростью ощупывая поверхность скалы.

Трость некоторое время натыкалась на сплошной камень, а потом вдруг попала в пустоту. И он двинулся туда.

В скале была трещина, пещера. Ланселоту пришлось боком протискиваться туда, и стоило ему сделать это, как из-за каменного выступа в глаза ему ударил свет, который он раньше видел издали.

Проход расширялся и изгибался, ведя его вперед и куда-то вниз. Несколько раз он останавливался и прислушивался, но не слышал ни звука, за исключением собственного дыхания.

Он достал носовой платок и тщательно вытер лицо и руки. Стряхнул капли с одежды, опустил воротник. Счистил листья и грязь с сапог. Словом, привел себя в порядок. Затем прошел немного вперед и, обогнув последний угол, очутился в помещении, освещенном маленькой масляной лампой, подвешенной на трех тонких цепочках к чему-то скрытому во мраке над головой. Желтый рыцарь стоял неподвижно у дальней стены. А прямо под лампой, на соломенном тюфяке, брошенном на какой-то каменный пьедестал, лежал старец в лохмотьях. Его заросшее бородой лицо наполовину было в тени.

Ланселот подошел ближе и увидел, что темные глаза старца открыты.

— Мерлин?..— прошептал он.

В ответ раздался неясный шепот и легкое покашливание. Поняв, что старец хочет что-то ему сказать, он наклонился к самым его губам.

— Эликсир... Там, на каменной полке... сзади...— услышал он затрудненный шепот.

Он повернулся и пошарил рукой по каменному выступу.

— Ты знаешь, где он спрятан? — спросил Ланселот у желтого рыцаря.

Тот не пошевелился и не ответил. Стоял, как манекен на витрине. Ланселот снова зашарил по полке. Через некоторое время он обнаружил то, что искал. В глубокой тени, в нише за выступом он нащупал пальцами флакон и поднес его к свету. Внутри флакона плеснулась какая-то жидкость. Он вытер горлышко сосуда рукавом. Снаружи доносился свист ветра, и ему показалось, что он слышит далекие раскаты грома.

Подсунув руку под спину старца, он приподнял его. Глаза Мерлина, казалось, смотрели в никуда. Ланселот смочил ему губы жидкостью из флакона. Старец облизнул их и сумел наконец открыть рот. Ланселот дал ему выпить один глоток, другой, третий...

Мерлин знаком попросил опустить его, он выполнил эту просьбу и снова взглянул на желтого рыцаря, но тот по-прежнему оставался недвижим. Он посмотрел на волшебника и увидел, что глаза его уже смотрят осмысленно и изучающе, а губы чуть улыбаются.

— Теперь тебе лучше?

Мерлин кивнул. Прошла минута, и на щеках старца появился легкий румянец. Опершись на локоть, он сел, взял флакон и сделал добрый глоток.

Несколько минут после этого он сидел совсем неподвижно. Его тощие руки, в свете лампы казавшиеся восковыми, стали более смуглыми и сильными. Плечи распрямились. Он опустил флакон на свое ложе и потянулся. Суставы его при этом неистово заскрипели. Волшебник опустил ноги и медленно встал на пол. Он был на целую голову ниже Ланселота.