Флибустьер времени. «Сарынь на кичку!» - Анатолий Спесивцев

Возможно, со стороны высокий и широкоплечий Аркадий и маленький и тощий Срачкороб смотрелись комично. Но несмотря на страстную любовь к шуткам и подколкам («Ради красного словца не пожалеет и отца!» – это именно о них), никто из казаков с издёвками выступать не поспешил. Не нашлось среди присутствующих лихача, желающего посоревноваться в этом с двумя колдунами, особенно со Срачкоробом, уже причисленным к лику оных. И казакам нельзя отказать в логике. Если водится всё время с колдунами, если делает что-то невиданное и страшное, то кто ж он тогда такой, как не колдун.

После обмена, на радостях после разлуки, несколькими восклицаниями и междометиями Аркадий обратил внимание на средство передвижения друга.

– Слушай, Юхим, где это ты такого знатного жеребца себе добыл? Неужто теперь ногаи на таких конях в походы ходят?

– Ну, положим, ногайские мурзы (Срачкороб сам был родом из знатной ногайской семьи) всегда на хороших лошадях ездили. У меня в молодости и получше кони были. Но этого жеребца ногаи добыли в Малой Руси. Они целый табунок гнали, видно, какой-то пан собрался лошадей венгерской породы разводить, да не снабдил хорошей охраной. Теперь я на нём буду ездить.

Аркадий, не скрывая своего восторга, обошёл вокруг жеребца. Пусть не вороной, а гнедой, он смотрелся, на его взгляд, куда лучше, чем его собственный чистопородный кабардинец Гад. Главное преимущество Срачкоробова коня было в росте, высокому попаданцу нравились ТОЛЬКО рослые лошади. И сколько бы его ни убеждали знающие люди, что его Гад – лучше и дороже, ему хотелось пересесть на более высокого и, очень желательно, на более спокойного жеребца.

– А характер у него как, злой?

– Злой? – Юхим привычно полез чесать затылок, простенький вопрос оказался для него неожиданным. – Да… нет. Как для жеребца – он ничего себе, поспокойнее твоего будет. Хотя… жеребец всё-таки, не мерин. Им злобиться полагается.

– Слушай, друже, а давай поменяемся. Ты мне этого жеребца, а я тебе две кабардинские кобылы, любые на твой выбор из моего табуна.

Аркадий предложил и про себя испугался, что сделал слишком скромное предложение, невыгодное для Срачкороба.

«Чёрт! Надо было трёх предлагать! Ладно, он меня знает, жлобом не посчитает, если что – прибавлю ещё кобылку для обмена».

Юхим прищурился и как-то нехорошо посмотрел на друга.

– Что, моего жеребца хочешь?

– Хочу! – искренне признался попаданец.

– Очень хочешь?

– Хм… – чувствуя в этом переспрашивании какой-то подвох, что в общении со Срачкоробом весьма чревато разными… последствиями, Аркадий подтвердил своё желание выменять коня у друга: – Ну… неслабо.

– Тогда отдай мне за него не кобыл, а… – Юхим оглядел настороживших уши слушателей. – То, что у тебя в пещере в руке было. Ну… в самом начале, когда Иван факелы найти не мог.

Несмотря на иносказательную, из-за присутствия посторонних ушей, форму запроса, Аркадий прекрасно понял друга. Тот просил за коня стоимостью в несколько тысяч баксов зажигалку ценой в несколько гривен. Попаданец почувствовал себя торгашом, выменивающим на стеклянные бусы у дикарей алмазы.

«Хотя… кто-кто, а Срачкороб уж точно не дикарь и не дурак. И дело не в том, что он успел получить высшее исламское образование, впрочем не пошедшее ему впрок, как и принятие христианской веры, кстати, характер… За свою жизнь он успел побывать во многих странах, спустить не одно состояние, так что…» – Аркадий несколько раз демонстрировал Юхиму свою зажигалку и знал, что того она чрезвычайно привлекает. Но что настолько, чтоб вспомнить о ней при посторонних… – «Видно, здорово он на неё запал. Да и это в двадцать первом веке зажигалка стоила несколько гривен, а сейчас, учитывая наличие в ней слабенького лазерного указчика-фонарика… аналогов ещё сотни лет не будет, если какого другого попаданца не занесёт. А уж какие шутки он сможет с её помощью сделать… а ведь придётся отдавать. И не столько из-за жеребца, сколько… уж если имеешь такую нужную для друга вещь – делиться надо».

– Ох и жук ты, Юхим. Добре, будет тебе, что просишь, только с некоторыми условиями. Сам понимаешь… А кобыл всё-таки возьми. Ну хоть одну, а то… эээ… нехорошо себя буду чувствовать.

– Согласен! И с условиями, не дурак, понимаю, и кобылу возьму, так уж и быть.

– О чём это вы говорите? – влез в разговор стоявший рядом и слышавший весь разговор молодой казак. Бедно одетый, голубоглазый и русоволосый, с наивным и открытым лицом.

– А оно тебе надо? – пристально глядя любопытствующему в глаза, спросил его попаданец.

Парень оказался либо невероятно нагл, либо непроходимо туп, потому что вместо того, чтоб завянуть и прикинуться листиком, он, поморщив немного лоб, ответил:

– Дык любопытно ж.

– Любопытной Варваре нос оторвали, – немедленно отреагировал Аркадий. – А ещё, если ты не знал, те, кто слишком много знают, плохо спят и недолго живут.

После чего повернулся к наглому новику спиной и обратился к Срачкоробу. Новик, видимо вразумлённый товарищами, к колдуну больше не приставал.

– Слушай, Юхим, а среди освобождённых женщин нанять какую-нибудь для ведения хозяйства не удастся? Пусть не молодуху-красавицу, а бабу постарше.

– Бог его знает! А зачем тебе это? От них, баб, одни несчастья. Казак должен любить только свою саблю острую да волю казацкую[21].

– Да я не для любви, хотя попадись подходящая – не отказался бы. Мне б бабу для стирки и уборки, ну и для готовки. Джуры часто такое наварят, что без вина в рот не пропихнёшь, а пить через день никакого здоровья не хватит.

– Казацкое брюхо должно всё переваривать. Но если хочешь, давай к Денису подъедем, может, он чего посоветует.

Брать в дом замужнюю Аркадий побоялся. За прелюбодеяние на Дону обычно казнили. Секс без супружества считался недопустимым, единственное исключение делали для овдовевших казачек, их грешки «не замечали». Иметь в доме, полном парней и молодых мужчин, селянку – означало устроить провокацию для собственных джур. Защитить муж её не смог бы, но любая его жалоба могла привести к казни и жены, и любовника.

«Оно мне надо? Дьявол, получается, и мне самому не стоит заводить жену, во избежание… Не случайно подавляющее большинство сечевиков и донцов – холостяки. Есть, наверное, в этом какой-то кондовый, а также посконный и лапотный смысл. С другой стороны, здоровому, крепкому мужчине тесные отношения с противоположенным полом не просто приятны, а можно сказать – необходимы. Это же в нас природой заложено. И большинство атаманов жён имеют. Хреново жить в чужом, не родном для тебя мире. Естественные для его обитателей вещи кажутся странными или глупыми, а твои некоторые привычки могут стоить жизни. Хорошо, что я и в двадцать первом веке ходоком по бабам не был, а то давно сгорел бы, как шведы под Полтавой, никакие атаманы не отмазали бы».