Рассказы из всех провинций - Ихара Сайкаку

И вот однажды под вечер послышался унылый крик ворон, спешащих в свои гнезда. Не успел я оглянуться, как они влетели в мою хижину и выклевали мне оба глаза. В тот же миг мир для меня погрузился во мрак. Теперь я уже никогда не увижу ни белых цветов сакуры на горе Арасияма,[313] ни кленовых листьев всех оттенков алого на горе Такао, ни луны, ни снега… Только уши мои слышат по-прежнему, и временами до меня доносится голос оленя с горы Окураяма, шум волн реки Киётакигава, что плещутся о скалы, да завывание ветра в соснах Тоганоо.

Люди, с которыми я водил дружбу в столице, больше не навещают меня, словно дорогу ко мне позабыли. Готовить пищу мне не на чем: для этого нужны дрова, а как я их добуду? Бывает, услышу, как деревенские ребятишки возвращаются с прогулки в горах, выхожу и пою им всякие потешные песенки. За это они делятся со мною собранными плодами. А чтобы утолить жажду, спускаюсь к ближайшей речушке. Худо-бедно, до нынешнего дня я дотянул, а что станется со мною завтра — не знаю.

Единственный, кто ни разу еще не покинул меня в беде с тех пор, как мы познакомились в столице, — это добрейший священник. Его рассказы о неумолимых законах судьбы приносят мне облегчение. Прошу и Вас, любезный братец, после моей смерти по-родственному помянуть мою душу молитвой. Ведь я и по сию пору горько раскаиваюсь в том, что поступил против совести, присвоив себе чужие деньги и послужив тем самым причиной гибели человека. Сам же я все еще живу на свете, и смерть не идет ко мне, сколько ее ни призываю.

Засим прощайте.

Ловкий хозяин, равного которому не сыскать во всем Эдо

Нынче я отправляю своего приказчика с поручением в Нагасаки и, пользуясь сей благоприятной возможностью, посылаю Вам это письмишко, а также полштуки шелка цумуги в полоску для Вашей жены. Пусть сошьет из него будничное платье. По теперешним временам даже у нас, в Эдо, не принято рядиться в щегольские одежды.

Спешу осведомиться о Ваших делах. Питаете ли Вы по-прежнему пагубное пристрастие к вину? Или с этим покончено? Имейте в виду, нет ничего страшнее похмелья да процентов с денег, взятых в долг. Право же, Ваш образ жизни недоступен моему разумению. В наше время надо рядом иметь человека, который смог бы при необходимости ссудить Вас деньгами, иначе разбогатеть невозможно. Но Вы не желаете этого понять и сплошь да рядом проявляете непростительную беспечность. Да, иной умник на поверку ничем не лучше простака.

Вот Вы, к примеру, носите летом кимоно из дорогого жатого ситца, поверх него — накидку из черного шелкового крепа, да еще вертите в руках бамбуковую трость, хотя в Ваши молодые лета она ни к чему. Кому, спрашивается, Ваш щегольской вид может внушить доверие, особенно в таком городе, как Сакаи?

Тому, у кого достаток ниже среднего, следует держаться сообразно своему положению. Прическу делать самую что ни на есть скромную, с гладко зачесанными за уши волосами; одеваться в простое пеньковое кимоно, скажем, бледно-голубого цвета с гербом, нарисованным лаковой краской, которая облезает после первых двух или трех стирок; подпоясываться поясом, подбитым ватой, носить на боку кошель из грубой кожи и пользоваться веером, протершимся на сгибах. Каждый месяц двадцать седьмого или двадцать восьмого числа надо непременно посещать храм, загодя купив на три медяка сосновых веток и трав. Людям бедным даже летом не зазорно носить кожаные таби и зимние сандалии. Словом, одеваться должно так, чтобы окружающие думали: этот человек весь как на ладони.

Но одного этого мало, чтобы войти в доверие к какому-нибудь богачу. Надо еще сойтись с ним покороче, проведать раз, другой, когда он захворает. Постепенно в его доме к Вам привыкнут. А если разговор зайдет о том, какого врача лучше пригласить, не преминьте с видом глубокого участия, как близкий к дому человек, подать какой-нибудь совет. Неплохо также послать больному гостинец, — скажем, рыбу, которая ему не повредит. Не забудьте и супруге его поднести какие-нибудь сласти. А дальше все пойдет само собой: больной поправится и непременно отблагодарит Вас за заботу. Тогда Вы явитесь к нему уже затем, чтобы выразить радость по случаю его выздоровления. Неплохо также, улучив удобный момент, оказать ему услугу, — взыскать, к примеру, с должников ссуду, которую они взяли под залог. Так Вам удастся снискать расположение не только самого богача, но и его приказчиков. После этого Вы с чистой совестью сможете просить у него взаймы. На первый раз возьмите небольшую сумму и верните ее точно в срок. Зато на следующий раз попросите сумму покрупнее. Умело распорядившись этими деньгами, Вы возвратите ему в конце года две трети долга, а оставшуюся часть отдавать не спешите, пусть это будет предлогом для дальнейшего знакомства. И тогда уж смело занимайте деньги, сколько Вам понадобится. Пустив их на расширение торговли, вы вскорости сможете сколотить себе приличное состояние.

Главное для торговца — источник, из которого можно свободно черпать деньги. Нет такого источника — нет и надежды на успех. Вы же неопытны в торговле, и потому дела Ваши не только не поправятся, но постепенно совсем захиреют.

Когда все вы от меня отвернулись и мне пришлось бежать из Сакаи, у меня не было денег даже на дорогу. Я выклянчил в долг небольшую сумму у менялы с улицы Оосёдзи, соврав ему, что собираюсь тайком от отца совершить паломничество в храмы Исэ. На эти деньги я кое-как добрался до Эдо. Попервоначалу туго мне приходилось, — город незнакомый, обратиться за советом не к кому. Потом, однако, мне пришла в голову мысль попытать счастья в торговле шинкованной морской капустой. В то время она была здесь в диковинку, кроме того, Эдо — город людный, и затея моя удалась: за четыре-пять лет я скопил восемьдесят рё. После этого я стал закупать морскую капусту в Мацумаэ и переключился на оптовую торговлю. Казалось, богатство само плыло мне в руки, и все же я понимал, что без больших денег ничего не достигну.

Как раз в это время я прослышал об одном враче, который пользовал только людей зажиточных и знатных. Не долго думая, я притворился больным, пригласил этого врача к себе, терпеливо принимал прописанное им лекарство, а потом в знак благодарности вместо одного бу, полагавшегося ему за услуги, поднес целых пять рё и сверх того послал ему шелковой ваты, бочонок сакэ и большую рыбину. И вот этот врач, получив столь щедрое вознаграждение, распустил повсюду слух, будто я самый настоящий богач. После этого все вокруг стали относиться ко мне с доверием, и лавочники отпускали мне в кредит любые товары, какие бы я ни пожелал. Выбрав подходящий случай, я рассказал врачу, что нуждаюсь в деньгах, и он согласился выступить за меня поручителем. Так я получил ссуду в размере пятисот золотых кобанов.

С тех пор дела мои пошли в гору, и вот теперь, по прошествии двадцати четырех с лишним лет, я располагаю состоянием в девять тысяч рё, не считая недвижимости и всякого прочего имущества. Это выяснилось в начале нынешнего года, когда я подсчитал доходы от торговли. В нашем мире без денег состояния не наживешь. Эту истину и Вам полезно усвоить.

Что ни говорите, а Эдо для торговца наиблагодатнейшее место. Было бы хорошо, если бы Вы прислали сюда своих сыновей, пока они еще не приобрели дурных привычек. Если только они не охочи до чужого добра, я обещаю, что лет через десять они вернутся к Вам, имея по три сотни рё на брата. Разумеется, можно заработать и больше, но это уже зависит от них самих.

У здешних торговцев в обычае держаться скромно. Вот я, к примеру, хоть и имею состояние в десять тысяч рё, всегда хожу в баню один, без прислуги, и сам несу банный халат, намотав его на шею. Жена моя не гнушается собственноручно подавать завтрак и ужин всей многочисленной прислуге. Казалось бы, не хозяйское это дело, но если бы каждый стал накладывать себе еды сколько захочет, в год убыток составил бы не менее пятидесяти рё. От того, что жена два раза в день поработает черпаком, руки у нее не замараются, и теми же руками она сможет потом возжечь благовония на домашней божнице. А что толку, если Ваша супруга напялит на себя ни с того ни с сего парадную накидку и усядется посреди комнаты, чванливо сощурив глаза? Сколько бы она ни строила из себя благородную особу, свои ноги-тяпки ей не переделать, они все равно выдают ее деревенское происхождение.

Да, нет на свете ничего горше безденежья. И лживость, и раболепие, и вообще все пороки проистекают от бедности. Говорят, что всяк в нашем мире наполовину мошенник. Вы же, судя по всему, — и того более. Такая жизнь недостойна Вас, мужчины. Подумайте хотя бы о детях и возьмитесь наконец за ум.