Огненный путь Саламандры - Елена Никитина

— Это значит, саламандра, что теперь ты никуда от меня не денешься, — самодовольно заявил явно страдающий манией величия жрец. Он неторопливо прошелся по огромной зале, где мы находились, и снова остановился напротив меня, сцепив руки за спиной, а когда заговорил, голос его звучал совсем по-другому — властно, жестко, маниакально. — Стихия огня наконец-то подчинится мне. Я стану ее полноправным хозяином, единственным властелином, главным направляющим. Меня одного, и только меня, будет слушаться каждая искорка. Любой костер загорится и погаснет лишь по моему мановению. Пламя пожарищ прокатится там, где еще недавно меня ни во что не ставили, высмеивали или просто игнорировали. Царство Долины падет первым, за отказ на мое сватовство к тебе. Затем Царство Леса, а то эти выскочки Светлые, которые считают пустым местом всех, кроме себя, а по сути, если присмотреться, то они еще большее пустое место, чем все остальные расы вместе взятые. Да и раздражают они меня своим соседством, ничего не могу с этим поделать. Следующим по плану стоит Царство Золотоносных Гор. С ним все понятно — золото, камни драгоценные, такие богатства зазря пропадают. Роду владык все равно скоро конец придет, так какая разница когда — веком раньше, веком позже…

— Ты больной, да? — вкрадчиво перебила я столь высокопарную и пугающую своим неподдельным фанатизмом речь. У меня в голове не укладывалось, что распинающийся сейчас передо мной мужчина нормален и адекватен.

Жрец подавился следующим недосказанным словом и, возмущенный моей вопиющей непочтительностью, закашлялся.

— Я — не больной, я — разумный! — выдал он после недолгого замешательства. — Причем разумный гораздо больше всех вас вместе взятых.

— Понятно. Значит, точно больной, — кивнула я скорее своим мыслям, чем ему. Что ожидать от этого политического маньяка, представлялось с большим трудом.

— Ничего ты не понимаешь, безмозглая ящерица! — не дал мне развить мысль Мурвинальх, почти вплотную наклоняясь к разделяющему нас стеклу «террариума», как я окрестила место своего временного (очень надеюсь!) заточения. — Это вы носитесь со своим благородством, компромиссами, дипломатией и прочей придуманной глупцами ерундой, а на самом деле их не существует! Как не существует бескорыстной любви, безмерного счастья и мира во всем мире! Это иллюзия, которой прикрываются ни к чему не годные безвольные тупицы, сказочки для наивных глупцов, неспособных разобраться даже с собственными желаниями. Истинная сила, куда бы ни была направлена, требует широкого размаха и постоянной демонстрации. — Чокнутый жрец так разошелся, что даже слюной начал брызгать, оставляя на поверхности стекла (хорошо еще, что с той стороны) маленькие, но противные капельки. Я брезгливо отодвинулась на противоположный конец «террариума», будто эти капельки могли каким-то образом просочиться внутрь и попасть на меня. Теоретически это, конечно, вряд ли возможно, но практика обычно плевать хотела на теорию. В данном случае — в самом прямом смысле. — Чтобы быть по-настоящему сильным и могущественным, нужна твердая рука, — между тем продолжил разглагольствовать Темный, а желтый паучий кулак опасно навис над стеклом, — железная хватка, твердые намерения, четкая великая цель и полное отсутствие жалости. Последнее — самое главное условие.

— А еще нужно иметь безвозвратно уехавшую крышу и прогрессирующий маниакальный синдром, — с совершенно серьезным видом поддакнула я и не удержалась — мстительно добавила: — А за безмозглую ящерицу ответишь.

— Глупо. — Неприятное лицо с лихорадочно поблескивающими от переизбытка эмоций глазками наконец-то отодвинулось от меня и немного разгладилось, перестав напрягать слишком явно проступающим безумством. — Угрожать мне не имеет смысла, я сильнее, запомни это. Даже лиебе не смогут помешать мне достичь того, чего не удавалось еще никому за последние несколько тысячелетий. Весь Мир Царств будет моим!

— Действительно, глупо, — пробурчала я себе под нос и уже громче поинтересовалась: — Зачем?

— Ты все равно не поймешь, — махнул на меня рукой как на безнадежную идиотку жрец. — Но у тебя есть то, что может мне сильно облегчить задачу. К сожалению, тебе придется умереть, чтобы отдать мне свою огненную сущность, но это не такая уж и большая цена за великие идеалы. К тому же ты все равно ею толком пользоваться не умеешь. — Он фальшиво вздохнул, будто ему приходится делать такой сложный выбор, что совесть (несуществующая, конечно) вот-вот не выдержит. — Но ты еще можешь себя спасти…

— Да? И как же?

— Ответь мне на несколько вопросов.

Я удивленно наклонила голову вбок. Чем дальше, тем страннее и страннее кажется мне этот темный тип. Сначала открыто заявляет, что убьет меня якобы во имя достижения великой цели, потом опрос какой-то проводить собирается. Хотя его версию о возможности сохранения моей собственной жизни я охотно послушаю.

— Ты когда-нибудь мечтала отомстить своим обидчикам, да так, чтобы полностью удовлетворить самолюбие, и без всяких неприятных последствий? — вкрадчиво начал вопрошать Мурвинальх.

— Нет, — немного подумав, ответила я, не совсем понимая, к чему он клонит.

— А доказать всем, что ты намного могущественнее и сильнее всех?

— Нет. Зачем мне это надо?

— А желание заставить трепетать весь мир только от упоминания одного твоего имени разве не возникало?

— Не-а.

— А чисто женское — всех самых прекрасных и лучших мужчин видеть у своих ног разве никогда не хотелось?

— Нет конечно, — недоуменно воззрилась я на явного безумца. — Что с такой оравой делать-то?

— А стать единоправной правительницей всех рас и народностей, подмять под себя даже таких высокомерных выскочек и снобов, как светлые эльфы, держать на посылках лиебе…

— Нет!

Мурвинальх посмотрел на меня, словно сомневался — как это я не понимаю самых элементарных вещей, и состроил недоуменную физиономию.

— Почему ты все время отвечаешь «нет» да «нет»?

— Наверное, потому, что ты все время задаешь не те вопросы.

— А какие надо?

— Подумай, прояви фантазию, ты же мужчина…

Жрец скептически фыркнул, будто сомневаясь то ли в своей фантазии, то ли в том, что он мужчина, но, судя по изменившемуся выражению лица, над одним из этих вопросов задумался основательно. Я не стала ему мешать, хотя некоторым нельзя давать долго думать, от этого могут возникнуть нехорошие последствия для окружающих. И чтобы не нарваться на эти самые последствия и результат ненужных мне сейчас мужских фантазий, я решила срочно предпринять отвлекающий маневр, то есть поговорить.

— Слушай, Мурвин, а ты в детстве чем увлекался? — спросила я первое, что пришло в голову. Вопрос, конечно, глупый, сама понимаю, но ничего более дельного на ум так быстро не пришло.

— Чего? — не сразу понял меня жрец. Даже глазками для скорейшего переключения внимания похлопал. Не помогло.

— Ну заниматься чем любил, когда бы маленьким? — охотно пояснила я. Главное, наладить контакт и отвлечь. — Кто-то камешки красивые собирает, кто-то с начинкой для пирогов постоянно экспериментирует, кто-то кораблики из щепочек делает…

— А, ты об этом, — сообразил-таки ушастый тугодум и сразу заметно оживился. — Я планы по захвату мира строил. У меня даже тетрадочка была, куда я подробненько все записывал. Этих планов больше сотни накопилось, и все разные, один другого интереснее. Я тут как-то перечитал все ради интереса, и, знаешь, кое-что уже тогда было вполне достойно применения.

Вот дивы! Кажется, с отвлекающей темкой я немного просчиталась.

— А может, стоило бы направить твои гениальные таланты несколько в иное русло? — Чуть-чуть лести и капелька заискивания, надеюсь, меня не выдадут. — Например, почему бы тебе не заняться созданием развивающих игрушек для таких же, как ты сам, детишек? А что? Игра «Империя», где одна команда игроков пытается захватить чужие земли, а другая их всеми силами защищает. Сделать ее настольной, что-то вроде лото, придумать красивую атрибутику, фишки особенные, правила посложнее, как в жизни. Это и многим взрослым было бы интересно, между прочим. Знаешь, сколько мужчин прозябает с нереализованными полководческими стремлениями? А тут такая потрясающая возможность показать свои скрытые лидерские таланты во всей красе. И убивать никого не надо, и ссориться ни с кем не придется, и мужик не по бабам и кабакам шляется, а вроде как делом занят. А сколько тебе денег в карман за такое изобретение капать будет… Учти, если что, тридцать процентов с продаж мои, за идею!

— Не смеши меня, ящерица! — Мурвинальх нервно расхохотался мне в лицо. Точнее, в мордочку. — Никакая игра, даже самая захватывающая, не сравнится с чувством настоящей, вырванной зубами, заслуженной победы. С чувством, что ты сильнее и выше всех вместе взятых, с ощущением своей избранности и непобедимости, с осознанием могущества, достигнутого путем долгого ожидания и лишений. Ты не представляешь себе, какая огромная разница между переставлением никому не нужных бездушных фишек и манипулированием судьбами живых существ! О, ни с чем не сравнить чужую жизнь, которая зависит только от тебя. Когда только ты решаешь ее дальнейшее существование, будет оно иметь место или эта никчемная душонка через три минуты умрет.