Изгнанница. Клятва рыцаря - Рикарда Джордан

Герлин покраснела.

– А он в тебя! – добавила Мириам.

– Он влюблен в меня? – переспросила Герлин, она была так поражена, что не смогла ничего возразить. – Он просто очень приветлив со мной, и он всегда так себя вел. Но влюблен…

Мириам захихикала, и Герлин показалось, что она перенеслась в далекие времена, когда воспитывалась при «дворе любви» госпожи Алиеноры. Как беззаботно она могла болтать тогда с подругами о юных рыцарях!

– Ну конечно! Разве ты этого не замечаешь? А как он смотрит на тебя! Он ведь пожирает тебя взглядом!

Мириам покачала головой, удивляясь наивности Герлин, однако тут же улыбнулась, увидев, как загорелись глаза приятельницы. Значит, она попала в самую точку. Рыцарь рыцарем, но между лекарем и графиней точно что-то было!

– Наверняка выйти за него замуж будет нелегко, – с сожалением продолжала она. – Ты из благородного рода, а он…

– Он сказал мне, что это невозможно, – вырвалось у Герлин. – Еврей не может жениться на христианке. Но я думаю… если бы я стала еврейкой…

Мириам покачала головой.

– Вот это точно невозможно! – решительно заявила она. – Евреем может быть только рожденный от еврейки. В нашу религию нельзя перейти, как в христианство или ислам. Жить вместе вы сможете, только если… ну, в общем, только если вы это будете скрывать от всех… Никто ведь не станет следить за Соломоном из Кронаха и его женой Эстер из Кронаха, если они поселятся… ну, не знаю, может, в Линце! Однако тебе придется научиться вести себя как еврейские женщины, но я все тебе расскажу, не беспокойся!

Мириам ко всему относилась легко – она, несомненно, отлично подходила сорвиголове Аврааму. Однако Герлин с беспокойством вспоминала, как неправильно крестилась девушка. Мириам посчитала, что очень просто выдать себя за христианку, но ей невероятно повезло. Если бы Герлин допустила подобные ошибки в синагоге, еврейские матроны наверняка заметили бы это. И вообще, эта затея была неосуществимой. Соломон не женится на христианке, а Дитмар не может стать сыном иудейского лекаря. А что уж говорить о возможных совместных детях! Согласно объяснениям Мириам, они не могли считаться евреями, однако окрестить их Герлин также не могла.

Молодая женщина решительно помотала головой. Это было делом безнадежным. Предназначением Герлин было иметь собственную семью и воспитать наследника Лауэнштайна. Не как ученого или торговца, а как истинного рыцаря. Мальчику со временем придется сражаться за свои владения, и для этого ему лучше получить образование при дворе господина Линхардта Орнемюнде из Лоша.

Дождь не прекращался всю ночь, и утром дороги стали непроходимыми. Всего в трех днях езды от Парижа путники беспомощно смотрели на повозки, которые безнадежно увязли в грязи. Господин Мартинус причитал, что в такой сырости и холоде можно заболеть и умереть, тогда как Леопольд и Соломон с помощью Марты и Мириам пытались вытащить повозки. Авраам и Герлин уговаривали рыцарей запрячь своих боевых коней в повозки. Сильные животные могли бы вытянуть повозки из грязи. Однако Бертольд из Бингена посчитал это ниже своего достоинства.

Герлин в отчаянии смотрела на все больше увязающие в грязи повозки. Застрять на дороге было пренеприятным обстоятельством, но если другие путники захотят проехать мимо них, неприятностей может добавиться. Повозки паломников перекрывали всю дорогу. Если им не удастся вытащить повозки, а проезжие окажутся рыцарями с плохим настроением, да еще если они будут везти с собой осадные орудия или тяжелые пушки на телегах, их повозки могут разбить, а дорога будет беспощадно очищена от обломков.

Однако путники, которые встретились им на торговой дороге, неожиданно оказались подарком судьбы. Герлин испугалась, когда заметила, как к ним быстрой рысью приближается целая группа рыцарей, – при такой погоде по-другому ехать было невозможно. Если мужчины пребывают в дурном расположении духа, паломникам придется туго. Группу возглавлял приятный молодой светловолосый мужчина, который сразу же напомнил Герлин Флориса де Трилльона. Промокший насквозь, однако верный рыцарским добродетелям, он дал понять, что знает толк в служении даме. Рыцарь почтительно поклонился, заметив Герлин, а потом и очаровательную Мириам, которые, беспомощно опустив руки, стояли у повозки.

– Чарльз де Сент-Мену к вашим услугам, дамы. Могу ли я помочь вам выйти из этого затруднительного положения?

Мириам залилась краской под его оценивающим взглядом, но Герлин увидела в нем их спасение.

– Да, можете, – невозмутимо заявила она на беглом французском, которому научилась еще при дворе госпожи Алиеноры. – Но только если вы посвятите свои достижения служению прекрасной даме. Кто ваша дама сердца, монсеньер де Сент-Мену?

Господин Чарльз пылко приложил руку к сердцу.

– Я имею честь носить знак Адриенны де Труа. В ее честь я уже сражался на многих турнирах и выстоял.

Герлин улыбнулась.

– А Адриенна де Труа не была ли когда-то придворной дамой королевы Алиеноры?

Она не знала эту даму лично, Адриенна уже давно покинула двор госпожи, когда Герлин прибыла туда. Господин Чарльз, как и большинство серьезных юных рыцарей, избрал своей дамой сердца женщину намного старше него.

Теперь глаза молодого рыцаря загорелись.

– Откуда вы это знаете? – спросил он.

Герлин закусила губу: она проговорилась, но ей было так приятно беседовать с этим воспитанным юным кавалером о том, что происходило при дворе.

– Я… гм… служила горничной при «дворе любви» до знакомства с мужем, – тут же выдумала Герлин. – Но сейчас, прошу вас, забудьте ненадолго о своей рыцарской гордости и вытащите нашу повозку из грязи.

– Как пожелает дама… и мадемуазель, – господин Чарльз с улыбкой склонился перед смущенной Мириам.

По взгляду юного рыцаря не было понятно, поверил он отговорке Герлин или нет. Возможно, после этой встречи его воображение разыграется, и ночью он наверняка будет вспоминать о том, что помог сбежавшей принцессе.

– Тебе следует поцеловать его потом, – сказала Герлин Мириам, которая при этом покраснела еще больше. Еврейке не была знакома придворная традиция вознаграждать рыцаря невинным поцелуем.

Господин Чарльз и его люди вскоре освободили повозки паломников и охотно приняли вино, которое им предложил благодарный магистр. После этого они как ни в чем не бывало присоединились к эскорту путников, что совсем не устраивало Бертольда из Бингена. В разговоре с Авраамом он презрительно называл этих рыцарей щеголями, в то время как господин Чарльз беседовал с дамами и находил приветливые и почтительные слова и для Соломона. В течение дня рыцари помогли путникам преодолеть еще несколько препятствий, встретившихся на пути, – в некоторых местах дорога превратилась в болото, – а вечером разбили общий лагерь. Наконец дождь прекратился, и все устроились у огня, чтобы высушить одежду. Мириам пугливо жалась к Аврааму и закрыла лицо мокрой вуалью, однако, как выяснилось, женщинам не стоило опасаться господина Чарльза и его спутников.

– Мой отец владеет крепостью и прилегающими землями неподалеку от Шалона, – рассказывал рыцарь, – но я третий по старшинству сын, и мне ничего не достанется в наследство. Я хотел было отправиться с королем в Святую землю, однако мой отец был категорически против. Он участвовал в одном крестовом походе, и ему… гм… это не слишком понравилось…

Соломон, заметно растроганный как скептическим отношением старого рыцаря к крестовым походам, так и послушанием сына, в который раз наполнил вином кубок юного рыцаря.

– Наш цирюльник тоже служил в Святой земле! – язвительно вставил Бертольд. – И ему там понравилось, не так ли?

Соломон пожал плечами.

– Даже самая красивая и священная земля теряет свое очарование, когда на ней проливается кровь, – тихо произнес он.

Господин Чарльз согласно закивал:

– Мой отец говорил что-то в этом роде. Ну и он уже стар и болен… я не хотел расстраивать его… Но сейчас, когда королю нужны мужчины для защиты владений Плантагенетов… гм… я, разумеется, имел в виду его владений от разбойников-Плантагенетов…

– Разве эти земли не принадлежали на протяжении многих поколений семье короля Ричарда и госпожи Алиеноры? – удивилась Герлин и начала рассуждать: – Насколько я знаю, предком Ричарда Плантагенета по прямой линии был Готфрид Анжуйский, чьей родиной является Труа и Ле-Ман. Благодаря браку с наследницей англо-нормандской короны он получил к тому же и Нормандию, а его сын Генрих женился на наследнице Аквитании Элеоноре, или Алиеноре, как ее называют на родине…

Герлин запнулась, когда Соломон легонько, но все же ощутимо ущипнул ее за руку. Она закусила губу. На этот раз господин Бертольд наверняка услышал ее рассуждения.

Господин Чарльз пожал плечами.

– Госпожа, я об этом ничего не знаю! – чистосердечно признался он. – Но король призывает своих рыцарей к оружию, а мне уже не терпится стать владельцем земли. Мне на самом деле все равно, будем ли мы защищать землю, или захватывать, или возвращать предыдущему владельцу. Я с честью буду сражаться. А дела короля…