От Дубно до Ростова - Алексей Исаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Реально после взлома «линии Сталина» 11 танковая дивизия понеслась в пустоте, сдерживаемая только маршевой скоростью подразделений. Один из танкистов 15 танкового полка дивизии высказался по этому поводу так:
«Последний участок до Бердичева протяженностью почти 80 км мы преодолели, практически не вступая в соприкосновение с противником»[310].
Танкисты дивизии неслись по шоссе через бескрайние поля пшеницы, не оглядываясь на мелькавшие деревушки, пока в два часа пополудни солнечного ясного дня 7 июля 1941 г. на горизонте не возникли силуэты строений городка Бердичев. От места сосредоточения дивизии у Буга 21 июня дивизию отделяло 340 км, пройденных с боями за 15 дней кампании. Многие солдаты и офицеры дивизии Крювеля нашли свою смерть в окрестностях Бердичева. Днем 7 июля они еще об этом не знали, считая город очередной легкой добычей «блицкрига». Тем временем с юга через Казатин двигались колонны 16–го механизированного корпуса, перебрасываемого в район Мозыря. Два соединения, советский механизированный корпус и немецкая танковая дивизия, вскоре стали друг для друга неприятным сюрпризом.
Ближайшей задачей подчиненных Крювеля был бой за Бердичев со слабыми тыловыми частями Красной Армии и бойцами НКВД. Основной проблемой был захват 40–метрового моста через речку с неблагозвучным названием Гнилопять. Мост обороняли танки, принадлежащие, скорее всего, НКВД. Увидев немецкие танки, они сразу же открыли огонь. Огонь был настолько плотным, что высунувшийся из командирской башенки лейтенант молниеносно получил ранение в голову. Однако несколько танков НКВД не могли остановить целый танковый полк. Почему не был произведен взрыв моста, мы сейчас уже вряд ли узнаем. Позволю себе предположить, что не обошлось без спецоперации бойцов роты учебного полка «Бранденбург». Вялотекущий бой за город продолжался до 19.00 7 июля. В городе были ремонтные мастерские, и несколько танков Т–28 из этих мастерских, принадлежавшие 19–му механизированному корпусу, предприняли попытку атаковать немцев, но были расстреляны из засад. Жертвой немецких танкистов стали также 12 советских самолетов на аэродроме в районе Бердичева.
Прорыв Новоград — Волынского УРа не был замечен командованием Юго-Западного фронта в течение двух дней. В силу того что УР не был занят предназначенными для этого стрелковыми соединениями, основным источником информации была авиационная разведка. 199–я стрелковая дивизия, как мы знаем, не докладывая о произошедшей катастрофе, сломя голову бежала в направлении Белой Церкви. Еще утром 7 июля, когда немецкие мотоциклисты приближались к Чуднову, в 30 км за линией УРа, в оперативном донесении штаба фронта отмечаются лишь отдельные колонны танков и мотопехоты, двигающиеся к Новому Мирополю. Это были, судя по всему, тылы 11 танковой дивизии и части 16 моторизованной дивизии XXXXVIII моторизованного корпуса. Только во второй половине дня 7 июля командование Юго-Западного фронта было поставлено перед фактом глубокого прорыва «линии Сталина».
В один миг, словно карточный домик, рухнула надежда на удержание фронта на старой границе. Казавшаяся нерушимой «линия Сталина» была прорвана, и немецкий танковый клин очутился в полусотне километров восточнее бетонных коробок «старой крепости» советско-германского фронта.
Однако командование фронта не имело права впадать в ступор. К месту прорыва были направлены остатки 4–го, 15–го механизированных корпусов 6–й армии и 22–й механизированный корпус 5–й армии. Резервы эти были достаточно слабые и изрядно потрепанные в предыдущих боях. Главным участником сражения в районе Бердичева с XXXXVIII моторизованным корпусом Вернера Кемпфа стал 16–й мехкорпус А. Д. Соколова и дивизии 5–го кавалерийского корпуса, также предназначавшиеся для отправки на Западный фронт. Позволим себе привести документ, где как на ладони видна обстановка, в которой шли сражения 1941 г. Это доклад командующего Южным фронтом И. В. Тюленева в Ставку Верховного Главнокомандования от 11 июля 1941 г.
«Командир 16–го механизированного корпуса комдив Соколов, следуя 8.7.41 г. на автомашине к месту новой дислокации из состава Южного фронта, в Казатине узнал о занятии Бердичев танками и мотопехотой противника.
Комдив Соколов немедленно связался со мной по телефону и, получив от меня указания, весьма энергично возглавил действия разрозненных частей по ликвидации прорвавшегося противника.
Разгрузив с эшелонов мотострелковый полк 44–й танковой дивизии, комдив Соколов подчинил себе находившиеся поблизости части 213–й мотострелковой дивизии (19–й мехкорпус), два батальона танков Т–26, два артдивизиона, части 10–й стрелковой дивизии НКВД и бронепоезд, организовал с утра 9.7.41 г. концентрическое наступление на Бердичев»[311].
История, практически в точности повторяющая судьбу группы М. Ф. Лукина.
Однако за одним прорывом «линии Сталина» последовали и другие. Легенда об убежище за линией старой границы рушилась. Немецкие танковые дивизии одна за одной выходили на ее рубеж и вступали в бой, добиваясь успеха если не с первого, то со второго раза. Задержавшаяся из-за раскисших после грозовых дождей дорог 16 танковая дивизия Ганса — Валентина Хубе вышла на старую границу днем позднее людей Крювеля. Первая попытка прорыва была неудачной:
«Западнее Старо — Константинова в районе населенного пункта Греберинка боевая группа Вагнер вступила в тяжелый бой. Отвлекающий танковый удар с северо-востока провалился, натолкнувшись на мощную оборону противника. Неожиданной была атака пехоты противника при поддержке танковых сил с востока и севера на исходные позиции наших танков у Ольховцев. Давление неприятеля с юга усиливалось. Колонны войск противника подтягивались и с севера. В 15.30 генерал Хубе отдал приказ к отступлению. Под прикрытием подгруппы „Штрахвитц“ (8 рота 64 мотопехотного полка, истребительно-проти — вотанковый взвод 12–й роты 64 мотопехотного полка, 2 батарея 16 артиллерийского полка) продолжалось неспешное отступление. Попытка преодоления „линии Сталина“ и форсирования реки Случь не удалась. Противник, использовав мощь своей многочисленной арьергардной группировки, вновь выиграл время для основных сил и получил возможность еще более укрепиться на „линии Сталина“»[312].
Изучение советских документов позволяет сделать вывод, что противником 16 танковой дивизии в этих боях были остатки 8–й и 32–й танковых дивизий 4–го механизированного корпуса A. A. Власова. Именно они действовали в этот период севернее и западнее Старо — Константинова. Вечером 7 июля танкистов 4–го механизированного корпуса сменили пехотинцы 80–й стрелковой дивизии. Потерпев неудачу, дивизия Хубе отошла на север и начала нащупывать слабые места в линии на старой границе. Вскоре в качестве жертвы был выбран Остропольский УР у местечка Любар, где 9 июля завязался бой. В истории 16 танковой дивизии эти события описываются так:
«В ночь на 9.07 ударная группа Хофер вклинилась в порядки противника до уровня расположения 2–й линии ДОТов. Головные подразделения углубились вплоть до позиций артиллерии, и бойцы вступили в рукопашный бой с русскими артиллеристами. При поддержке 2–го ИСБ[313] после массированной артиллерийской подготовки была проведена также атака наших танковых сил. Блиндажи и бункеры русских были частично замаскированы под безобидные крестьянские лачуги и сараи и неожиданно открывали огонь, полевые орудия неприятеля стреляли в борт наступающим танкам»[314].
Мощный артиллерийский удар соединения позволил пройти укрепления УРа 10 июля:
«После использования 21–см мортир в 8.30 удалось сломить противника. Вклинение танков предотвратило повторное стягивание боевых порядков противника по оборонительной линии. Около полудня был подавлен последний очаг сопротивления и враг обращен в бегство»[315].
Любар — это населенный пункт, находившийся восемью километрами южнее разграничительной линии между 26–й и 6–й армиями. Фактически бои шли в глубоком тылу армии Ф. Я. Костенко, который в своем боевом приказе на отход никак не оговаривал занятие УРа в этом районе стрелковыми соединениями. Штурмовым группам 16 танковой дивизии противостояли только гарнизоны ДОТов и бойцы 211–й воздушно-десантной бригады 1–го воздушно-десантного корпуса, сосредоточившиеся в УРе еще в конце июня. Не имевшие действенных противотанковых средств и артиллерии десантники, опиравшиеся на слабо оснащенные артиллерией ДОТы, не могли эффективно противостоять танковому и артиллерийскому кулаку 16 танковой дивизии. Несмотря на это, немцы достаточно высоко оценили боеспособность десантных частей:
«На овощных и злаковых полях русские пропускали наступающие танки вперед и из замаскированных оборудованных позиций открывали снайперский огонь по пехоте. Было много попаданий в голову, большие потери! На некоторых участках приходилось осаждать и уничтожать каждый одиночный снайперский окоп. Велись ожесточеннейшие бои, русские упрямо и решительно сражались до последнего патрона», — отмечалось 9.07.1941 в боевом дневнике I батальона 64 мотопехотного полка[316].
