Джентльмен Джоул и Красная Королева (ЛП) - Лоис МакМастер Буджолд

— С ним все будет в порядке без трости? — спросила она у невестки.

— Много-много обезболивающих вечером, — шепотом ответила Катерина, — Но вы бы рискнули их остановить?

— Да ни за что.

Таури, лучившаяся энергией и, как считала Корделия, совершенно не испытывающая страха перед публикой – да и вообще какого-либо страха, подлетела к Оливеру и потащила его танцевать. «О, старая добрая магия Оливера все еще работает». При ее атлетизме и его годами натренированных навыках у них вполне получилось изобразить вполне приличный танец, хотя все повороты и пируэты ей пришлось делать скорее у него под рукой, чем в руках. Напряженное с утра выражение его лица сменилось весельем, пока она подпрыгивала и хихикала.

Музыканты, отлично знавшие, с кем имеют дело, заиграли еще одну старую деревенскую джигу, даже быстрее предыдущей.

Корделия огляделась.

— А где Хелен и Алекс?

— Пошли вместе с Фредди и ее друзьями помогать Лону гем Навитту, который помогает с чем-то их культурному атташе.

— А, Оливер мне говорил. Мы пойдем и проверим, как они там.

Когда ботинки Оливера стали уже не такими сияющими, а лицо приятно раскраснелось, Корделия милосердно вызволила его из цепкой хватки своей внучки. Они медленно прогуливались по импровизированной главной улице, весело обмениваясь приветствиями как с жителями гарнизона, так и с горожанами. Оливер, казалось, помнил по именам всех своих людей. Корделия тоже приложила максимум усилий, чтобы вспомнить всех, хотя за годы практики научилась успешно притворяться, если ей это не удавалось.

Оливер провел рукой по ее шее сзади, и она уже приготовилась одобрительно мурлыкнуть от удовольствия, но он убрал руку.

— Шарик-кровосос, — объяснил он, пытаясь раздавить его ботинком, но тварь размером с ноготь большого пальца увернулась от верной смерти и, вихляя, унеслась прочь. — Сегодня безветренно, уверен, в сумерках они огромной стаей слетятся от того ручейка.

— А, ну да. К тому времени нужно будет намазать детишек репеллентом.

Запас репеллента имелся в багажнике вице-королевского аэрокара. Она надеялась, что хватит на всю семью.

Невдалеке от открытой площадки, под деревьями, стояла некая конструкция, напоминающая небольшой лабиринт с панельными стенками. Вход туда был украшен цветами в горшках, листья которых изрядно поникли на жаре. «Сад Ощущений» — гласила каллиграфически написанная от руки вывеска. А также: — «Испытайте свои чувства! Зрение, слух, обоняние, осязание, вкус — в чем ваша сила? » Микос гем Сорен с надеждой поджидал посетителей у входа, чтобы провести их внутрь. Слово «Цетаганда» нигде не фигурировало, из чего Корделия сделала вывод, что Кайя Фориннис обладает неплохим маркетинговым чутьем, хотя гем Сорен, одетый в обычный наряд для пикника — брюки, рубашку и сандалии — все равно демонстративно выделялся за счет кланового грима на лице. В этом тоже чувствовалось влияние Кайи — от скрытой опеки до веселого вызова.

Лон, осанкой напоминавший те самые поникшие цветы, маячил рядом с гем Сореном как верный помощник. Корделия поинтересовалась насчет остальных, и оказалось, что они помогли с оформлением экспозиции и ушли к ручью. Быстрая проверка по наручному комму показала, что приставленная к ним телохранительница из СБ держит их в поле зрения, так что Корделия вновь вернулась к этой ревностной попытке культурного просвещения.

Дипломатично скрывая недостаток энтузиазма, Оливер позволил провести их внутрь, хотя СБшный телохранитель Корделии зашел первым. В качестве испытания зрения предлагались разноцветные карточки, напомнившие Корделии ролики с оптическими иллюзиями, испытание осязания предполагало набор скрытых текстур, которые предлагалось потрогать, не видя. В качестве испытания слуха гем Сорен представил ряд колокольчиков. «Никакой электроники», – догадалась Корделия. Вдруг это считается за обман? Обоняние предлагалось испытывать с помощью небольших кусочков влажной губки в маленьких бутылочках. Для испытания вкуса предназначались одинаковые бесцветные жидкости в одноразовых пластиковых чашечках, очевидно, позаимствованных из палатки медиков, что нанесло страшный удар по чувству прекрасного хозяина лабиринта, объяснившего, что для успешной презентации необходимы фарфоровые чаши, изготовленные вручную. К большому облегчению Корделии, пить эти жидкости было не нужно, только погрузить в них кончик языка и почувствовать вкус во рту. Гем Сорен был несколько ошарашен, когда Оливер угадал всё без единой ошибки, но заметно приободрился, когда ошиблась Корделия, и он смог вежливо ее поправить тоном, похоже, некогда позаимствованным у воспитателя цетагандийского детского сада. Она решила, что детям эта забава точно понравится, и стала относиться к гем Сорену более дружелюбно. К сожалению, произведение цетагандийского искусства, которое их пригласили оценить по окончании тренировок восприятия, так и осталось полной абракадаброй.

— По крайней мере, его хоть облизывать не пришлось, — шепнул Оливер ей на ухо, когда они вышли. — Было бы логично.

Она тихонько фыркнула.

На середине заключительного пассажа своей лекции гем Сорен прервался на полуслове, глядя с удивлением на свою левую руку, к которой незаметно присосался шарик-кровосос размером с виноградину. Он прихлопнул паразита одновременно с хоровым воплем Корделии и Лона: «Только не бейте!».

Гем Сорен сдержал унизительный вопль, лишь открыл рот от боли и удивления.

— И не чешите! — Корделия материнским жестом перехватила его руку именно в тот момент, когда он попытался почесаться. — Его останки липнут ко всему как жвачка, — хотя обычно говорили «как сопли». — А кислота продолжает разъедать кожу. Вы можете пойти или к ручью и смыть это с себя как можно скорее, или в палатку медиков, у них есть состав, нейтрализующий их любопытную биохимию. Я бы порекомендовала вам отправиться к медикам.

Получив авторитетное указание, атташе убежал, но в последний момент успел оставить Лону ряд указаний, что делать до его возвращения. Лон, как заметила Корделия, воспринял их с той же ответственностью, как любой пятнадцатилетний подросток, на которого навешивают неприятную работу. «Сложную и бессмысленную». А затем звякнул комм Оливера, сообщая, что в музыкальной палатке их уже ждут: «…и вы бы не могли подойти, сэр?»

И они пошли на следующее мероприятие, но напоследок Корделия бросила Лону:

— Поливай эти цветы так ревностно, будто они твои пленники. Теперь их жизни зависят от тебя.

Толпа во временно приспособленной для других целей музыкальной палатке состояла в основном, как поняла Корделия, из тех самых двухсот с чем-то офицеров космофлота, их подруг, приятелей и семей, которые и задумали все это мероприятие. Пикник и непринужденная атмосфера, как ей казалось, будут меньше располагать к формальностям. На заднем плане маячил Блез Гатти, снимавший кадры для официального видео. Ранее ей пришлось не один раз припугнуть его, чтобы он не лез на глаза, исполняя подобные обязанности, и он наконец-то усвоил урок.

Распорядителем праздника был жизнерадостный лейтенант-коммандер из службы орбитального контроля космического движения, очевидно, хороший организатор как по долгу службы, так и вне ее. Он провел их к местам за столом, стоявшим на небольшом возвышении – какой-никакой, а барьер – и начал праздник речью, приветствующей почетного гостя, кадровых военных, вице-королеву и приехавшую семью вице-королевы, занявшую весь первый ряд и лишь иногда ерзавшую на стульях. Корделия удивилась, что Алекс и Хелен вернулись к такой скучной части праздника, хотя, быть может, она недооценила магнетическую силу торта. Рядом с ней Оливер морально подготовился принимать поздравления в духе барраярского армейского юмора.

Первый дар имениннику поставил на стол радостно ухмыляющийся лейтенант из корпуса пилотов шаттла. Это была двухлитровая пивная кружка, наполненная чем-то холодным и бледно-зеленым, но явно не пивом, и позвякивающая кубиками льда. Корделия никогда не понимала, придумали ли эти кружки ради шутки, ради вызова, или кому-то просто было лень постоянно тянуться за добавкой. Толпа зааплодировала, когда Оливер добросовестно поднес кружку ко рту и отхлебнул. Глаза у него вылезли на лоб, но он лишь спокойно поставил кружку на стол и уточнил:

— У нас что, сегодня со льдом перебои?

В ответ на реплику последовал заслуженный смех.

— Что? — шепотом спросила Корделия, и он ответил, подвинув к ней кружку на несколько сантиметров с предложением попробовать:

— Фрида такого не смешивала.

Она попробовала, чуть не подавилась от убойной крепости напитка и быстро отодвинула кружку обратно.

— Думаю, это по твоей части.

— Они что, хотят споить меня до падения под стол еще до того, как всё начнется?