Мой (СИ) - Пырченкова Анастасия

Я не поняла, когда и что делал Артём, лишь ощутила проникновение, принёсшее боль, которая вмиг лишила чувства парения. Любимый замер надо мной, напряжённо всматриваясь в моё лицо с долей ожидания.

— Мне остановиться? — хрипло поинтересовался он.

— Нет, — покачала я головой. — Просто медленно, ладно? — попросила, улыбнувшись.

— Скажешь, если будет слишком больно, — выдохнул Артём, делая первое движение во мне.

На этот раз вышло чуть больнее, но я смолчала. Лишь прикрыла глаза, чтобы мужчина этого не заметил. А вот последующий толчок получился уже не столь болезненным. К тому же, Артём действительно старался не спешить и двигался как можно аккуратней. Хотя под конец всё равно ускорился, но и мне уже было почти не больно. Наоборот. Внизу живота разлилась знакомая приятная истома.

Нет, полноценного наслаждения, как пишут во всех любовных романах, я не получила, но и так было по-своему хорошо. И я точно знала, что в следующий раз непременно получу свою порцию удовольствия. Впрочем, мне и сегодня оно перепало, если так подумать. Пусть и не совсем полноценное.

— Прости, — нежно улыбнулся Артём по итогу, поцеловав в висок. — Больше больно не будет, обещаю.

— Я знаю, — улыбнулась я ему, погладив по щеке. — И тебе не стоит извиняться. Мне было хорошо. Правда.

— Значит, будет ещё лучше, — хмыкнул тот с самодовольным выражением на лице.

— Ты неисправим, — рассмеялась я.

— Не повезло тебе, — парировал Акимов.

Он поднял меня на руки и отнёс в ванную, отделанную в синих тонах. Ещё и вымыл сам. После чего укутал в большое мягкое белое полотенце и снова поднял на руки, вернувшись в спальню.

И вот не сказать, что устала, но сон на удивление сморил быстро. Вроде, только что наслаждалась биением сердца под своей щекой и ласковыми прикосновениями мужских пальцев к спине, рисующих одному Артёму известные фигуры, а уже через миг сознание поглотила темнота, унося в недосягаемый мир фантазий и грёз.

ГЛАВА 20

Что такое счастье?

Счастье — это ветер в тёмных волосах. Это солнечные блики в его искрящихся смехом янтарных глазах. Это тёплые объятия, дарующие тепло, поддержку и защиту. Это улыбка на красивых губах. Это вкус мёда и малины во время поцелуя с ним. Это когда больше не нужно прятать свои отношения от других. Когда можно, получив аттестат, спрыгнуть со сцены и повиснуть на шее дорогого тебе человека, наплевав на всё и всех. На завистливые и удивлённые взгляды. На возмущения других родителей. Тем более, важные мне люди давно уже одобрили эти отношения и теперь с улыбкой наблюдали за нами.

Одним словом, счастье — это Артём Акимов!

— Поздравляю, — шепнул тот, о ком думала, крепко прижимая меня к себе.

— Всё благодаря тебе, — кивнула я согласно, довольно жмурясь.

— Врушка, — парировал мужчина с нежной улыбкой. — Готова отмечать?

— Ты про концерт и теплоход? — уточнила я, чуть поморщившись. — Нет. Тебя же там не будет. А без тебя я туда идти не хочу и говорила уже об этом.

Артём тяжело вздохнул.

— Иногда мне тебя жуть как хочется выпороть.

— За что? — опешила я.

— За твоё упрямство, — усмехнулся тот. — Школьный выпускной — раз в жизни, а ты из-за какой-то глупости не хочешь на него идти.

— Ты — не глупость!

— Я так и понял, что это та самая, которая женская и железная, — фыркнул насмешливо Артём.

— Да вы в прошлом году, помнится, праздновали в парке и ничего!

— И ты к нам тогда пусть и не сразу, но присоединилась.

— Почему в этот раз нельзя придумать что-то похожее?

— Потому что это твой выпускной.

— Потому что это не я, а ты самый упрямый человек в мире! — топнула я ногой обиженно.

— Неправда! — "оскорбился" мужчина.

— Так и скажи, что просто не хочешь куда-то со мной идти.

— А вот теперь ты действительно говоришь глупость, — укорил меня Артём.

— Да ну тебя, — оттолкнула я его и направилась прочь из актового зала.

— Ну, и куда ты?

— Носик попудрить! Можно? — огрызнулась через плечо, продолжив путь.

Вот чего он какой вредный?

Можно подумать, я на теплоходе раньше не каталась. Тоже мне великое празднество. Придумали же.

Надменно фыркнув, толкнула дверь в туалет. А вот там… Там меня ожидал сюрприз в виде… бывшей Акимова.

— Какого хрена? — не сдержала я ругательство.

Брюнетка сегодня снова была одета в короткое чёрное платье, а на шее у неё висел пропуск журналистки. О том, что наша школа в этом году стала лучшей, выпустив большее количество отличников, ни для кого не являлось секретом, как и то, что про неё будут писать статью. Так что присутствие данной личности не было чем-то неожиданным, но…

Почему именно её прислали? Других нет?

Впрочем, это всё мишура…

— Так-так-так, — протянула излишне довольно Маша. — Значит, не просто молоденькая, а ещё и малолетка, — усмехнулась.

Я промолчала. Стояла и смотрела на девицу, старательно сдерживая желание утопить её в унитазе. Тем более, эти самые унитазы буквально в метре от нас располагались. Настоящее искушение.

— Да-а, учитель и его ученица… — дополнила многозначительно.

— Лучше иди, куда шла, — проигнорировала я её намёк и подошла к умывальнику.

"Пока я тебя реально не окунула головой в унитаз", — договорила про себя.

— Да я-то пойду…

— Слушай, тебе делать больше нечего, как меня цеплять? — перебила я брюнетку. — Или реально думаешь, что мне есть дело до твоих слов? Или надеешься, что сможешь нас с Артёмом поссорить, как сделала это с сестрой? — развернулась обратно к ней.

— О, он тебе рассказал? — прищурилась она. — И что, неужто всё равно?

— А что меня должно напрягать, по-твоему? Хотя твоё присутствие меня вот очень напрягает, если честно. Но не из-за того, что ты можешь наговорить или сделать. А просто ты мне противна, — шагнула я к ней ближе. — Скажи, каково это жить, зная, что по твоей вине умерла твоя родная сестра? Кошмары по ночам не мучают?

Брюнетка напряглась, но более никак не показала того, что мои слова её задели. Даже улыбаться продолжила всё с той же доброжелательностью, что и до этого.

— Почему меня должно это волновать? Это ведь не моя вина, — тоже сократила между нами расстояние. — Я ни в чём не виновата. Это ведь не я заделала ей ребёнка, а после за спиной зажигала с её сестрой.

— Как удобно, — съехидничала я. — Сбросить вину на другого. Вот только я в жизни не поверю, что это Артём довёл Марину до самоубийства. Не тот характер. А вот ты… Скажи, что ты ей такого сказала, что она решилась на подобную глупость? — уточнила вкрадчивым тоном.

— Да ничего особенного. Всего лишь правду. И тебе скажу. Такие, как я и Артём, не умеют довольствоваться кем-то одним или одной. Рано или поздно, но у него появится другая. Если уже этого не произошло. Натура такая, — усмехнулась девушка, развернувшись к двери.

— Бл*дская, я так поняла, — пробормотала себе под нос, скривившись.

Маша услышала. Остановилась и развернулась обратно ко мне.

— Я хоть не скрываю свою натуру и не строю из себя верную пай-девочку, — окинула она меня оценивающим взглядом. — А вот ты… Скажи, через сколько времени ты задумаешься о том, каково это с другими, а не только с Артёмом? Или уже задумывалась, может?

Вот же…

В голове, кроме мата ничего не осталось.

Да как вообще можно быть такой сукой?!

— Не стоит судить по себе, — выдавила я из себя, едва сдерживая гнев.

— Да брось, все мы одинаковые. Просто кто-то лучше, кто-то — нет. А твой Артём — худший из худших, если ещё не поняла. Впрочем, сама скоро всё поймёшь и без меня.

Невольно усмехнулась. Если судить по её словам, я уже должна была понять. Ага, два года как. Вот же дура!

— Ладно, была рада поболтать, но мне пора. Пока-пока, — помахала брюнетка ручкой.

Правда, уйти ей было не дано. Потому что за дверью обнаружилась Олеся. Злая Олеся.