Братья - Чен Да

— Все можно исправить.

— Любовь не забывается, мой дорогой Шенто.

Я глубоко вздохнул.

— Ты была моей с самого начала и все еще моя теперь. Ты нужна мне, ты должна вернуться ко мне, без тебя мое существование не имеет смысла.

— О, Шенто! — Она расчесала мои волосы пальцами, как мать. — Умоляю тебя, дай мне немного времени. Я все еще никак не могу оправиться от шока, что ты жив.

— Мир снова принадлежит нам. Ты — известная писательница, и я всегда говорил, что так и будет.

— А ты в армии, командуешь тысячами людей, как я и предсказывала.

— Я хочу поговорить с человеком, с которым ты обручена.

— Ох, он очень хороший человек.

— Как его зовут, где он живет? Я могу встретиться с ним завтра.

— Он живет в Пекине, его зовут Тан Лон.

Я отпустил ее и шагнул назад.

— Тан Лон? — Это было похоже на удар ножом под ребра.

— Он очень преуспевающий бизнесмен.

— Владелец издательства «Blue Sea», — хрипло выдавил я.

— Ты знаешь его?

Я отвел взгляд.

— В чем дело, дорогой Шенто? — Она протянула руку и взяла меня за плечо.

Я боролся с собой, силясь понять. Богатый мальчик, бедная девушка, издатель и его любимый автор. Два интеллигентных, мыслящих человека, одинокие, ищущие свою вторую половину в Фуцзяни, куда молодой человек был сослан. Одна — романтичная, ранимая особа, дикий горный цветок, другой — городской мальчик, потрясенный ее прелестной душой и запахом зрелости. У меня закружилась голова от потока диких мыслей и фантазий, от представлений Суми и Тана Лона в объятиях друг друга. Я воображал, как они сидят вместе на обрыве возле той романтической рыбацкой деревушки где-то на краю света, мечтают о чем-то большом и светлом, влюбляются все сильнее и сильнее, пока она, вся трепещущая, не отдается ему.

— Шенто, скажи что-нибудь.

Я покачал головой, чтобы освободить свой разум от наваждений. Во рту у меня пересохло. Камень лег на мое сердце, мне стало трудно дышать.

— С тобой все в порядке? — спросила Суми.

Я смотрел на нее с подозрением, потом отдалился от нее. Между нами повисло бесконечно долгое молчание. В полной тишине я натянул свои брюки и застегнул форменный китель, я проделывал все это молча, четкими, давно заученными движениями, как делают солдаты. Мои глаза ни на секунду не отрывались от Суми. Я поправил воротник рубашки и надел фуражку.

— Нечестно отвечать на мою любовь молчанием, Шенто, — произнесла Суми, вставая и застегивая на себе платье. — Почему ты так внезапно уходишь?

Я обхватил ее лицо ладонями:

— Любовь соединила нас, а судьба отрывает друг от друга.

— Умоляю тебя, дай мне немного времени, — сказала она, отстраняясь от меня.

— Ничто не сможет залечить эту глубокую рану, а моя любовь к тебе делает ее еще более болезненной.

— Почему, Шенто? Ты говорил, что понимаешь. — Суми заплакала.

— Я смог бы, если бы это был любой другой мужчина, но не Тан Лон.

— Что ты имеешь в виду?

— Его отец может рассказать тебе почему.

— Его отец?

— Да, его проклятый отец! Я — его незаконнорожденный сын, а Тан Лон — наполовину мой брат!

Казалось, Суми упадет как подкошенная от этого неожиданного открытия, которое застигло ее в самый неподходящий момент. Она устояла и тихо спросила:

— Как это может быть?

— Это рок, — спокойно ответил я. — Но я одолею его.

— Одолеешь? Как? — прошептала Суми, вытирая слезы.

— Семья Лонов не оставила мне места в этом мире, где бы я мог дышать. Они убили мою мать, послали меня умирать в сиротский приют. А теперь его проклятый сын отнимает то, что принадлежит мне. Пришло время, чтобы поставить все на свои места.

— Что ты собираешься сделать?

— С тобой — ничего. Но с ними — все. Суми, этот мир допускает существование только одного сына дракона: его или меня. Это — твой выбор.

— Предсказатель был прав, — безжизненным голосом произнесла Суми, — я родилась не для счастья.

— Он ошибся. Ты можешь быть снова счастлива. Все, о чем мы мечтали, только начинается. Вернись ко мне. Мы создадим семью. Позволь мне заботиться о тебе и о нашем сыне. Я обладаю очень большой властью, которая тебе и не снилась.

— Я уверена, что это так и есть. Ты очень живо продемонстрировал это сегодня. Но ради нашей любви и ради твоего сына дай мне поговорить обо всем с Таном.

После небольшого и мучительного колебания я кивнул.

— Но обещай мне, что ты вернешься.

Она внимательно посмотрела мне в лицо и пообещала:

— Я вернусь.

Такой простой ответ. Я был тронут. Мои губы задрожали, когда я выдавил беспомощную улыбку, грустную, но в тот момент единственную, на которую был способен, глаза мои горели.

— Пожалуйста, верь в меня, Шенто. — Она промокнула мои слезы своим платком.

Я послушно кивнул, сражаясь с самим собой, чтобы снова не сжать ее в объятиях.

— Когда солнце взойдет снова, я увижусь с тобой в Пекине, — сказала Суми.

Когда она ушла, ночь растаяла вместе с ней. Ее тепло и запах исчезли вместе с ней и сменились утренним холодом. Я снова сел в вертолет, чтобы вернуться в Пекин, и выдавил из себя только одно слово:

— Война.

— Что вы сказали, полковник? — спросил мой «молодой генерал».

— Ничего. Совсем ничего.

ГЛАВА 41

Настроение на приеме в отеле «Пекин» можно было назвать нетерпеливым. Толпа расступилась при моем появлении и встретила меня бурными аплодисментами, пока я шагал к помосту. Я потер руки, кивнул знакомым и поблагодарил всех за теплый прием. Половина самых влиятельных людей города была здесь. «Какой я счастливый человек», — думал я в этот момент, задержав взгляд на своей семье.

Мой дед, стоя в толпе, поднял за меня бокал чего-то шипучего. Отец помахал своей незажженной сигарой — это была его застарелая привычка со времен службы в армии. Мама выглядела отчужденно, ее глаза были полуприкрыты, она улыбалась одной половине собравшихся и едва снисходила до другой.

Стоя на небольшом возвышении с Леной по правую руку и полудюжиной моих сотрудников по левую, я кивнул дирижеру. Музыка смолкла. Я проверил микрофон. Кто-то громко выкрикнул:

— Спой нам песенку, пожалуйста!

— Боюсь, что я рискую распугать всех присутствующих своим пением.

Публика рассмеялась.

— Позвольте представить вам сюрприз номер один сегодняшнего вечера. Рядом со мной стоит тот, с кем вы мечтали бы познакомиться поближе, — это уважаемый архитектор И.М. Пей.

Толпа разразилась громом аплодисментов. Мистер Пей сделал один шаг вперед и поприветствовал собравшихся.

— Он находится здесь среди нас по очень важной причине, — сказал я. — Господа, мы гордимся нашей культурой, которая насчитывает тысячи лет. В лучшем городе мира Пекине есть Великая Китайская стена, Запретный город и множество других чудес света. Но это — великое прошлое Пекина. Сегодня я пришел сюда, чтобы приоткрыть завесу тайны будущего этого города. Господа, позвольте представить вам «Центр Дракона».

Лена сорвала кусок шелка со стола, стоящего прямо передо мной, чтобы открыть макет «Центра Дракона», сверкающего множеством огоньков. На крыше самого высокого здания была помещена фигура дракона, освещенная голубыми лучами прожекторов. Все выглядело элегантно, безупречно и восхитительно. Взволнованная толпа разразилась аплодисментами и бросилась к столу.

Я протиснулся к своей семье.

— Мама, папа, дедушка. Это — будущее семьи Лонов. Теперь вы можете увидеть все это собственными глазами.

— Сын, это просто невероятно! — воскликнул отец.

— Внук, это будет стоить больших денег.

— А здесь будут модные магазины? — спросила мама.

— Я отвечаю: да, да, да. — Я обнял всю свою семью. — Дедушка, не беспокойся! Даже сейчас, когда мы здесь просто разговариваем, деньги складываются у моих дверей — банк Моргана из Нью-Йорка, Суммитомо из Токио, Ротшильды из Лондона, Дойче банк из Франкфурта и Хен Шен банк из Гонконга — этот список можно продолжать и продолжать. Мама, все лучшие дома моды в мире — Париж, Нью-Йорк и Милан — уже думают над тем, нельзя ли им открыть свои представительства в Азии.