Возрождение - Сюзанна Бэк

На этом мое красноречие иссякло. Я стояла посреди комнаты, не осмеливаясь поднять глаза. 

И как вы думаете, чем ответили мне Пони и Криттер? В двух женщинах, на которых "приличное" общество посмотрело бы сверху вниз, оказалось в тысячу раз больше заботы, честности и сострадания, чем в этом самом "приличном" обществе.

В тот день они преподали мне хороший урок. Урок любви, дружбы и прощения.

Я могу только надеяться, что однажды оправдаю доверие, которое они мне оказали, назвав меня своим другом. 

*****

Вечером, когда я уже лежала на прохладных простынях нашей кровати, вошла сосредоточенная и явно встревоженная Айс. 

- Что случилось? 

Она помахала сотовым:

- Мне не удалось связаться с Донитой. 

- Совсем? Но я думала, что у тебя есть номер на экстренный случай... 

- Я пробовала. Она не отвечает. 

- А по другим номерам? Прости, конечно же, ты пыталась. - Я села. - Ну, может, хоть кто-то знает, где она? Обвинитель? Судья? 

- Ангел, единственный человек, которому я доверяю, - Донита. 

Я кивнула, покусывая губу:

- И что теперь? Будем ждать, пока она не объявится?

Айс покачала головой:

- Мы не можем себе этого позволить. Как только Кавалло очухается, мы уходим. 

- Даже если мы не знаем, куда его тащить? 

- Даже тогда, - решительно сказала она. - Кстати, что-нибудь еще было в новостях? 

- Да нет, ничего стоящего. Тела так и не опознали. Версии нет. 

- Хорошо. 

Положив телефон на тумбочку, Айс устало стянула с себя одежду и скользнула на кровать, устроившись головой у меня на бедре.

Я улыбнулась и провела рукой по ее волосам, как всегда наслаждаясь своими ощущениями. Где-то глубоко в ее горле родилось тихое, удовлетворенное рычание, а пальцы принялись что-то рисовать на моей коже.

Почти физически чувствуя усталость этой женщины-воина, я придвинулась ближе, продолжая гладить ее по голове. Мне так хотелось, чтобы моя любимая забыла напряжение такого длинного, нелегкого дня. Постепенно движение ее пальцев замедлилось, дыхание выровнялось, и Айс наконец-то спокойно задремала, - пожалуй, впервые за несколько дней, если не недель. 

И хотя мы стояли перед такой пропастью, дна которой было не разглядеть, я обнимала ту, что была моим миром, позволяя нашей любви смыть все мои сомнения и опасения. 

*****

- Да, любимая! - у меня перехватило дыхание, когда бархатные, теплые губы Айс тихонько прикоснулись к моей шее - сзади, там, где была какая-то особенно чувствительная область. Длинные пальцы принялись поглаживать мою грудь в такт ударам сердца, и легкое удушье сменилось стоном.

Почти без сил я прислонилась к ней, стоящей позади. Ее бедра прижались к моим и я поняла, что сейчас просто-напросто сползу на пол. Я больше не могла ждать. Я обняла Айс, лаская пальцами пряди черных как вороново крыло волос. Мне необходимы были ее губы, и как только я получила их в свое безраздельное пользование, весь мир превратился в сумасшедшую карусель.

- В постель! - выдохнула я, оторвавшись от нее. - Сейчас.

Рыча, она легко подняла меня, пока мои руки распутывали полотенце, в которое я завернулась после утреннего душа.

Я и моргнуть не успела, как оказалась лежащей на кровати, а где-то подо мной недовольно заскрипели пружины матраса. Айс смотрела на меня, и на ее лице я читала все свои фантазии, даже, наверное, те, о которых еще не успела подумать.

Она напомнила мне львицу - горячую, сильную и голодную. Ее ноздри раздувались, взгляд, потемневший от страсти, жадно скользил по моему телу, зажигая ответный огонь. Она снова зарычала, глубоко и низко, и я почувствовала, как плавлюсь от желания и любви.

Стараясь не касаться меня телом, Айс нагнулась. Белые зубы захватили в плен мою нижнюю губу, сильный язык проник внутрь и терзал меня до тех пор, пока я не поняла, что вот-вот сойду с ума.

Мои бедра просили о помощи, но их обнимал только прохладный воздух.

О, она знала, что делала, эта прекрасная и жестокая женщина, она использовала мое собственное желание, чтобы довести меня до предела, а потом - вдруг! - наши тела слились в самое совершенное целое на свете!  

Полотенце Айс давно развязалось, я чувствовала, как она горяча. В тот же момент губы, более мягкие, чем шелк, нашли мою грудь... 

Вдруг Айс замерла и напряглась. Я открыла глаза, пытаясь понять, что насторожило мою возлюбленную.

- В чем дело?... - прошептала я, выравнивая дыхание. 

В соседней комнате что-то происходило: до меня донеслись звуки борьбы, чьи-то крики, сердитые голоса, один из которых явно принадлежал Пони.

Но, если честно, мне было плевать, почему и на кого орет Пони. Я хотела Айс, и я хотела ее сейчас.

Она охотно вернулась к прерванному занятию, целуя меня, пока ее рука нарочито медленно опускалась туда, где ее присутствие было жизненно необходимо. И тут она опять остановилась.

Ударив кулаком по кровати, я в бешенстве застонала. Черт! Снова крики!

На сей раз всего одно слово, но оно окатило нас ледяной водой: "Полиция!". 

Одним неуловимым движением Айс скатилась с кровати и замерла у двери еще прежде, чем я успела приподняться. 

- Айс... Одежда... - выдохнула я в пустоту. 

Пытаясь хоть как-то заставить слушаться свои конечности, я встала, правда, далеко не так изящно, как моя возлюбленная. Натянув на себя первое, что попалось под руку, я схватила какие-то тряпки для Айс и помчалась за ней в соседнюю комнату. 

Там меня ожидало весьма пикантное зрелище. Если бы ситуация не была столь серьезной, клянусь, я умерла бы со смеху, увидев очень взрослую версию детской игры "Замри!".

Пони лежала на кровати, распластанная под Криттер, причем обе были полуодеты. В одном углу застыла Ниа, распахнув глаза так широко, что они готовы были укатиться на первый этаж. Рядом с Ниа соляным столбом торчала ярко-пунцовая Чито, а все преимущество Девушки-ковбоя заключалось только в загаре, поэтому оттенок ее лица был ближе к фиолетовому.

И, конечно же, в центре этой живописной группы красовалась моя обнаженная возлюбленная, приковавшая к себе взгляды всех участников пантомимы. 

Я проскользнула к ней и накинула ей на плечи что-то, что успела схватить, выскакивая из комнаты. Айс честно попыталась прикрыться, но все как завороженные продолжали пялиться на нее.

Это торжество монументального искусства разрушила Монтана, вошедшая следом за мной. Выражение ее лица не предвещало ничего хорошего. 

- Девушка-ковбой, Чито - срочно наружу. Я хочу знать, когда они будут близко. Криттер, собери женщин в доме. Живо! 

Криттер вскочила. Пони попыталась последовать за ней, но ее впихнули обратно под одеяло:

- Никакого геройства, радость моя! Сегодня ты лежишь и ждешь, а мы делаем грязную работу, ясно? 

- Еще чего! - прорычала Пони, выдираясь из рук партнерши. - Отпусти, ну!.. 

- Пони! 

- Хватит, - одно негромкое слово, сказанное Айс, и все снова замерли. 

- Что происходит? - спросила она у Монтаны очень спокойно. 

- Только что сообщила Кассирша: сюда направляется с десяток полицейских машин. 

- Кавалло? 

- Нет, не думаю. Скорее, муж Ниа решил ввести тяжелую кавалерию. 

Ниа шагнула вперед и положила руку Пони на плечо:

- Пожалуйста, останься. Я сама разберусь с этим. 

- Но... 

Ниа вздохнула, и вдруг я рассмотрела, что передо мной - абсолютно другая женщина. Более грустная, может, более мудрая, усвоившая несколько непростых жизненных уроков. Женщина, научившаяся делать выбор. 

- Рио преподала мне кое-что на днях, - заговорила Ниа, ни к кому конкретно не обращаясь. - Она учила, что придет время, и пойму, для чего я живу, обрету веру. - Ниа гордо вздернула подбородок и посмотрела на нас: - Я решила начать с веры в себя. 

- Но... - подала голос Пони. - Ты же не можешь... 

- Нет, Пони, могу. И буду. Каждая из вас что-то дала мне. Самое время отдавать долги. 

Она повернулась к Монтане:

- Пожалуйста, уговори Пони остаться в комнате. Я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал из-за меня. 

- Но ты же не собираешься вернуться к этому ублюдку? 

- Вовсе нет. Никогда. Думаю, он заявил в полицию, что меня похитили и удерживают силой. Я просто попытаюсь убедить полицию, что я здесь по собственной воле. 

Монтана задумалась, потом кивнула:

- Хорошо, но должен быть запасной вариант на случай, если... 

- Договорились! 

- Ну, круто! - заорала Пони, снова пытаясь вырваться из крепких объятий Криттер. 

- Пони, ты слышала. Ты останешься в постели. Уж один раз мы как-нибудь справимся сами. 

- Черт, Монтана! Я не инвалид, чтобы валяться здесь! 

- Не инвалид, но, ей-богу, станешь, если еще хоть на фут сдвинешься с места. Обещаю. 

Со стоном, достойным святой мученицы, Пони упала на подушки и закрыла лицо ладонью.