Леди Триллиума - Андрэ Нортон

Прошло несколько мгновений, и тряска прекратилась. Майкайла села в постели, произнесла фразу, зажигающую свечу, и огляделась по сторонам. Подушка, которую она от себя оттолкнула во сне, свалилась с кровати на пол, однако в комнате не произошло никаких перемен. «Землетрясение», — подумала Майкайла. Так вот, значит, что ее разбудило: она почувствовала, что скоро произойдет небольшое землетрясение.

Но ведь в Рувенде не бывает землетрясений, а особенно в этом районе. Причина должна крыться в чем-то другом. Может, это какая-нибудь разновидность магии, которой в ее отсутствие занимается Харамис?

Достаточно ли оправилась Белая Дама от своей болезни, чтобы практиковать магию?

Прошло уже полгода с тех пор, как Майкайла снова побывала в храме Мерет и возвратилась в башню. Стражница Нелла и госпожа Бевис примерно через месяц покинули волшебницу, утверждая, что та уже достаточно поправилась и в них более не нуждается. Женщины снова отправились в Цитадель, однако Майкайла все-таки не замечала никаких признаков того, чтоб Харамис вновь обрела способность заниматься магией.

Харамис в состоянии теперь самостоятельно переодеваться и принимать пишу, и хотя передвигается она все еще довольно неуклюже, но все-таки может ходить, спускаться в кабинет и проводить там долгие часы за разговорами с Узуном. Тот по-прежнему остается арфой, а Файолон сдержал обещание и организовал ремонт инструмента еще в ту пору, когда Харамис оставалась прикованной к постели.

Майкайле хотелось просто-напросто лечь снова в кровать и погрузиться в сон, но она подозревала, что очень скоро понадобится Харамис, и поэтому поднялась, натянула тапочки и отправилась разузнать, что же именно случилось.

Харамис не было ни в рабочей комнате, ни в кабинете, где Майкайла обнаружила Узуна сдвинутым с места: во время землетрясения тот, видимо, начал падать, но, к счастью, стена послужила ему подпоркой. Она поспешила восстановить нормальное положение арфы.

— Что случилось, Узун?

— Произошло землетрясение, принцесса, и это, боюсь, служит нам дурным предзнаменованием. — Минорно прозвучал голос арфы: оддлинг явно был озабочен. — Очень рад, что ты здесь.

— Землетрясение? — с недоумением переспросила Майкайла. — Мы находимся на монолитной скальной платформе! Каким образом здесь может произойти землетрясение?

— Понятия не имею, — ответил Узун. — А где госпожа?

— Не знаю, — сказала Майкайла, — я как раз ее искала, когда зашла сюда. Я думала, что она , наверное, пустила в ход какое-то магическое заклинание, но когда заглянула в рабочую комнату, то никого там не обнаружила. Не может же она продолжать после всего этого спать — это просто невозможно.

В кабинет торопливо вошла Энья.

— Так вот вы где, принцесса, — проговорила она. — С вами ничего не случилось? А как господин Узун?

Майкайла успокаивающе кивнула:

— Все в порядке, если, конечно, не считать того, что я не в восторге от столь раннего пробуждения. До восхода солнца ведь еще часа два. А ты не видела госпожу?

— Нет, не видела, — нахмурилась Энья. — А ведь она всегда первая поднимает шум, если случится что-нибудь необыкновенное.

— Пожалуй нам стоило бы пойти и разыскать ее, — помедлив проговорила Майкайла. — Вообще-то я сомневаюсь, что ее следует будить, если она все еще спит, но…

— Невероятно, чтобы она продолжала спить после всего случившегося. — Энья покачала головой. — При таких событиях она непременно проснулась бы, так что лучше давайте пойдем и проверим, все ли с нею в порядке.

Энья осторожно приоткрыла дверь в спальню и вскрикнула. Майкайла заглянула ей через плечо и увидела Харамис лежащей на полу возле кровати. Проникавший из коридора свет давал возможность ясно рассмотреть открывшуюся картину. Они подбежали к волшебнице. Та лежала с открытыми глазами и, судя по всему, узнала вошедших, но когда попыталась заговорить, речь ее оказалась так неразборчива, что не удалось понять ни слова.

Энья судорожно перевела дух и сделала знак, призванный предохранять от злых чар.

Майкайла подавила нараставшее чувство страха и заставила себя не поддаваться панике. «Еще один приступ, — поняла она. — Ну да, иначе и быть не могло… А я понятия не имею, как ей помочь! Но здесь, кажется, вообще никто об этом не имеет понятия, а значит… А что, если она умрет? Неужели в этом будет моя вина? Нет, я ведь на протяжении долгих месяцев не делала ничего, что могло бы ее расстроить! А если порою мысленно и заявляла, что желаю ей смерти, так ведь на самом деле я вовсе не имела это в виду!»

Майкайла перевела взгляд с Эньи на Харамис, решив, что пора перейти от вздохов и рассуждений к каким-нибудь, хотя бы простейшим, действиям. От Эньи, кажется, толку мало: экономка, видно, все еще относится к произошедшему как к результату воздействия какого-то злобного заговора или порчи.

— Давай-ка снова уложим ее в постель, — предложила девушка. — Не думаю, чтобы госпоже было слишком удобно лежать на полу.

К счастью, Харамис никогда не была грузной — действительно к счастью, потому что когда Майкайла с Эньей втаскивали ее неподвижное тело на кровать, им пришлось нелегко. Волшебница, видимо, опять не чувствовала ни своей левой руки, ни ноги. Все это еще раз убедило Майкайлу, что случившееся — лишь повторение предыдущего приступа, что произошел в Цитадели. «И лучше бы уж она оставалась там, — подумала девушка. — В Цитадели, по крайней мере, знают, каким образом позаботиться о больной».

Когда Харамис вновь очутилась в постели, Энья, кажется, пришла в себя и к ней вернулась способность здраво рассуждать.

— Тут неподалеку живет одна старуха знахарка, — заговорила она. — Мы всегда к ней обращаемся, если заболеет кто-нибудь из слуг. Так что, думаю, можно будет вызвать ее и на этот раз. У госпожи очень холодные руки и ноги; пойду приготовлю для нее горячий чай, а к ногам положу разогретые камни. По крайней мере, все это нисколько не повредит.

Когда Энья вернулась с чаем, ей пришлось удерживать больную в полусидячем положении и поить с ложечки. Майкайла, не имевшая никакого желания исполнять роль сиделки, с удовольствием приняла предложение Эньи не теряя времени отправиться в комнаты слуг и, пока экономка кормит госпожу, отдать приказание вызвать лекарку.

— Ее зовут Кимбри, — сообщила Энья. — Покровительница всегда отличалась таким крепким здоровьем, что ей до сих пор не приходилось пользоваться услугами лекарей — по крайней мере, в тот период, что она прожила в этой башне. Поэтому здесь нет ни единого доктора.

Майкайла торопливо спустилась в кухню, где одна из женщин, занимавшихся выпечкой хлеба, сказала, что Кимбри отправилась в жилите супруги садовника, которая вот-вот должна была родить. Здесь, в кухне, похоже, собрались все слуги, жившие в башне. Обшей для всех темой разговора служило землетрясение и подробности того, как все они от этих подземных толчков сегодня проснулись. Майкайла послала мужчину-виспи, служившего при конюшнях, разыскать знахарку. Увидев, каким удивленным взглядом этот виспи на нее уставился, девушка вспомнила что до сих пор одета в пижаму. Она сбегала в свою комнату, натянула первую попавшуюся одежду и заспешила в прихожую поджидать врачевательницу.