Том 7. Человек, нашедший свое лицо - Александр Беляев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Обедня еще не окончилась, а из церковных дверей валил народ, крича, размахивая руками. Уж не пожар ли там? Сусанна пришпорила лошадку и увидела мальчика Пареша-Джона, который жил у них в доме «для укрепления в вере Христовой», что, по-видимому, требовало выполнения всей черной работы, быть может для развития христианского духа смирения и покорности.
– Эй, Джипси! – сдерживая лошадь, крикнула Сусанна, словно звала собачку.
Сусанна считала, что «эта обезьянка» недостойна носить имя Джона наравне с сагибами, и звала мальчика «Джипси» (цыган). Она всех индусов считала цыганами и, когда отец возражал, говорила: «Почитайте „Народоведение“ Ратцеля».
Джон вприпрыжку приблизился к Сусанне.
– Что там такое случилось? – спросила она, указывая хлыстиком на церковь.
– Ах, мисс! Там, мисс, такие дела, мисс, что, мисс…
Сусанна нетерпеливо взмахнула хлыстиком над самой головой Джона.
– Бен… Биной, мисс, подскочил на воздух, мисс, и все очень испугались, – выпалил мальчик.
– Не болтай глупостей!
– Правда, мисс! Вот так… – И Джон начал подпрыгивать. – Это у него очень ловко вышло. Будто он стоял на невидимой скамейке! – И Джон снова запрыгал, стараясь держаться подальше от хлыста Сусанны.
Опираясь на плечо церковного сторожа и пошатываясь, из церкви вышел пастор.
– Отец! Что случилось? – спросила уже встревоженная Сусанна. Она любила своего отца, хотя в душе немного досадовала на слабость его характера.
Пастор молча двигался к дому, она ехала возле него, похлопывая хлыстом по шее лошади.
– Скажи же наконец!
– Потом, дитя мое, – слабо ответил пастор. – Мне надо… немного прийти в себя.
– Лучший способ знать, что делается в церкви, – ходить в церковь, – пробормотал сторож, недружелюбно взглянув на подрезанный хвост лошади.
Сусанна щелкнула хлыстом и крикнула:
– Джипси, чертенок!
И соскочила с лошади.
Джон, действительно похожий на цыганенка, выбежал из кухни с тряпкой в руке.
– Отведи лошадь в конюшню, – приказала девушка, расправляя складки амазонки. – Вот и вы, тетушка Флоренса! Наконец-то я узнаю, в чем дело. Вы плачете, тетушка? Что с вами?
– Это от радости, Сузи. Господь сподобил меня видеть чудо.
– Чу-удо? – протянула Сусанна. – Это прыжки-то Биноя – чудо?
Тетушка нахмурилась и даже немного побледнела.
– Не говори так! Бог накажет тебя! Ты ведь не видела. Бен великий святой! Он не прыгал, а поднялся в воздух. Все видели это. Бог сделал чудо по великой его вере.
– Я всегда ожидала от тебя чего-нибудь подобного! – со вздохом сказала Сусанна. – Тетушка Флоренса становится фанатична, и это к добру ее не приведет, не раз думала я.
– Безбожница! – с негодованием воскликнула старая дева и сейчас же смиренно добавила: – Не судите и не судимы будете. Да простит тебя и меня, грешную, божье милосердие! – И она проследовала в дом.
Сусанна, задумавшись, стояла на дорожке палисадника. К дому приближалась толпа.
– Святой! Саниаси! Благослови меня! Прикоснись к своему сыну! Позволь прикоснуться к стопам твоим! – слышалось из толпы.
Не доходя нескольких десятков футов до изгороди сада, крестьяне остановились – они не решались приближаться к дому. Из толпы вышел Бен-Ариэль. Крестьяне проводили его поклонами и пошли назад, продолжая возбужденно разговаривать.
Опустив голову, Ариэль вошел в садик и направился к веранде.
– Послушай, Биной, Бен, или как тебя там… – остановила Сусанна юношу.
Ариэль остановился.
– Что ты такое выкинул в церкви?
– Бабу… пастор мистер Кингсли сказал, что если сильно верить, то для человека нет ничего невозможного. Такова сила христианского бога. Я с верою обратился к господу, чтобы он помог мне подняться над полом, и бог внял мне. Вот и все.
– И поднял тебя сам бог? Под мышки или за волосы?
Ариэль молчал. Замолчала и Сусанна, усмехнулась и, расширив ноздри, почти крикнула:
– Чепуха! Не верю! Ну, проделай передо мной этот фокус, если не хочешь, чтобы я назвала тебя лжецом!
Ариэль вздохнул, посмотрел на калитку, на клумбу гвоздик и легко ступил на головку цветка, причем цветок даже не пригнулся. Так по головкам гвоздик он перешел клумбу и остановился на дорожке, скромно взглянув на Сусанну.
– Забавный фокус, – сказала Сусанна, стараясь скрыть смущение. – Не воображай, что ты убедил меня в своем даре делать чудеса.
– Я только сделал то, что вы требовали от меня, – кротко ответил Ариэль.
– Так… отлично! И как же ты думаешь использовать эти фокусы?
– Бог укажет мне путь.
Сусанна топнула ногой.
– Терпеть не могу ханжества! – воскликнула она, потом продолжала в раздумье: – Допустим, что ты как-то ухитряешься делать это, что это не гипноз. Ну, и дальше? Неужели ты будешь проделывать все эти фокусы только для того, чтобы повергать в истерику старух и стариков в церкви или удивлять девушек-простушек, порхая по клумбам, как бабочка? Или, быть может, ты собираешься получать медяки на ярмарках? Мужчина должен заниматься настоящим мужским делом. Я бы на твоем месте поступила в пожарные. Да, в пожарные! Спасала бы людей из горящих зданий, взлетая на высокие этажи, куда не достигает пожарная лестница. Или работала бы в обществе спасения на водах, а не изображала бы собой чудотворца и не жила бы в глуши на чужих хлебах.
– Может быть, я так и поступлю, – ответил Ариэль, низко поклонился и прошел в дом.
«Ловкий мошенник!» – задумчиво глядя на цветы, подумала Сусанна.
Глава тридцать четвертая. Брожение умов
Пастор, придя домой, долго ходил из угла в угол по своему кабинету, задевая ногами легкие «походные» стулья и столики из бамбукового тростника. Как многие англичане в Индии, он не обзаводился основательной мебелью, считая свое пребывание кратковременным, и так проходили годы.
Кингсли был в чрезвычайном волнении. Он сжимал руки так, что хрустели пальцы, он хватался за голову.
Что произошло? Чудо? Одно из чудес, о которых он так много и красноречиво разглагольствовал в проповедях? «Есть бог!» – вспомнил он чей-то возглас в церкви. Но ведь это невозможно! Против чудес восставал его практический разум англичанина двадцатого века.
А если он не верит в возможность чуда, то, значит, не верит и в бога? Эта пришедшая вдруг мысль поразила его.
Он знал, что религия нужна. И он был одним из чиновников, усердно выполняющих свою работу. Простым людям нужна религия, нужен бог, вера в чудо, иначе с ними трудно справиться! И в его обязанность входило поддерживать эту веру. И вдруг появляется этот мальчишка Бен и переворачивает все вверх дном, ставит его, пастора, перед самим собой в нелепейшее положение. Конечно, Бен не заставит его поверить в чудо бога, чудо творца. Но все же что значит это сверхъестественное явление? Как понять его? Как держаться дальше?..
Очень заманчиво использовать Бена. Но это рискованная игра, в которой можно скомпрометировать и себя, и миссионерство, и англичан. А отлично бы использовать… Сколько можно обратить неверных, какой блестящий представить отчет!..
Пока пастор в сотый раз измерял свой кабинет, блаженная тетушка Флоренса стояла с молитвенно сложенными руками в комнате Ариэля, восторженно смотрела на него и говорила:
– Значит, ты можешь двигать и горы? Прошу тебя, милый Бен, сделай это чудо! Видишь гору? – И она кивнула головой в сторону окна. – Отодвинь ее подальше. Из-за этой горы я никогда не вижу солнца в моей комнате.
– Это могло бы погубить людей и животных, находящихся на горе и в ее окрестностях, – уклончиво отвечал Ариэль.
Тетушка задумалась. Жажда чудес обуревала ее.
– Ну, пусть хоть стол сдвинется с места!.. И можешь ты сделать меня молодою? Или перенести меня в Англию?.. Пусть по слову твоему распустится этот увядший цветок… Ну, избавь меня по крайней мере от камней в печени!
– Нельзя искушать господа понапрасну, – отвечал Ариэль, которому надоела настойчивость тетушки Флоренсы.
– Как понапрасну? Камни в печени причиняют мне ужасные боли, операции же я боюсь, как…
– Значит, вас бог наказал камнями в печени!
Флоренса замолчала, вспоминая грехи, за которые бог мог наказать ее камнями в печени… Все-таки чудотворцы – несговорчивые люди. Предложить ему подарок? Еще обидится, скажет, что это симония – торговля чудесами. Вот если самой заполучить этакое горчичное семечко веры…
– Слушай, Бен, не сердись. Но, может быть, ты смог бы передать мне немножечко своей веры, хоть с пылинку?
– Это зависит от вас. Верьте, и дастся по вере вашей!
Тетушка Флоренса зажмурилась, сжала кулаки, покраснела от натуги.
– Верю, что поднимусь на воздух! Верю, господи, верю!.. – Она приподнималась на носках. – Кажется, уже! Боже, неужели? Как страшно! Кажется, поднимаюсь! Верю, верю, верю, верю! – Она крепко зажмурила глаза.