Бенвенуто Челлини - Нина Соротокина

Беда Бенвенуто, что он не понял положения дел при французском дворе. Он вообще к женщинам относился, как бы мягче сказать… словом, он их в грош не ставил. У него самого была череда натурщиц-любовниц, но ни о какой дружбе с ними он и не помышлял, доверительности в помине не было. О чем он с ними мог советоваться в высоких делах искусства? Назначение женщин — удовлетворять мужские потребности, и ничего больше!

Кроме многочисленных заказов, была одна работа, которую Бенвенуто посоветовали сделать друзья. Это была серебряная вазочка для госпожи Тамп. «Ты расстилаешься перед королем, а ее совета не просишь, — говорили друзья. — Сделай ей вазочку и подари с соответствующими льстивыми словами, а впредь веди себя осмотрительнее». Запомним эту вазочку, ей уготовлена особая роль.

Король часто уезжал из Парижа, отношения с императором Карлом V опять испортились, и война была на пороге. Франциск не терял своего оптимизма. Вернувшись в очередной раз в Париж, он захотел посмотреть, как продвинулась работа Бенвенуто и опять посетил мастерскую вместе с большим количеством знати. Все работы были осмотрены и оценены по достоинству. Далее зашел разговор о Фонтенбло. Его начала сама госпожа Тамп. Она попросила его величество, чтобы он заказал Бенвенуто что-нибудь для украшения любимой резиденции. Король тут же согласился. Так Бенвенуто получил заказ сделать модель украшения для источника в Фонтенбло «с самыми богатыми измышлениями», которые он имел. Покидая мастерскую, король сказал госпоже Тамп:

— У меня еще никогда не было человека подобного ремесла, который бы мне так нравился и так бы заслуживал вознаграждения. Он добрый товарищ и очень много работает, и потому необходимо, чтобы вы, сударыня, сами помнили о нем. И он никогда ничего не просит! Видно, сердце его занято только трудом. Надо сделать ему что-нибудь хорошее.

— Я вам об этом напомню, — сказала госпожа Тамп.

Очередная война с императором, четвертая по счету (1542–1544), началась из-за того, что в Павии (Миланское герцогство) испанские солдаты убили двух агентов Франциска, посланных в Стамбул для тайных переговоров. Ниццкое перемирие, заключенное на десять лет с императором в 1538 году, было забыто. Король двинул войска на Люксембург и занял его. Тогда же Франциском I был заключен союз с Османской империей, во главе которой стоял султан Сулейман Великолепный, блестящий политик и воин. У Сулеймана были свои счеты с Испанией.

Война есть война. Когда по прошествии полутора месяцев Бенвенуто пришел к королю, он нашел его хмурым и озабоченным. Тем не менее Франциск нашел время посмотреть модели для украшения Фонтенбло. Первым был показан макет дворцовой двери. «Чтобы не изменять, насколько можно меньше, строй двери, которая была сделана в сказанном дворце, каковая была велика и приземиста, на этот дурной французский лад (с французами Бенвенуто не больно-то церемонился! — Авт.) у каковой отверстие было немного больше квадрата, а над этим квадратом полукружие, приплюснутое, как ручка корзины; в этом полукружии король желал, чтобы была фигура, которая бы изображала Фонтано-Белио; я придал прекраснейшие размеры сказанному пролету; затем поместил над сказанным пролетом правильное полукружие; а по бокам сделал некии приятные выступы, под каковыми в нижней части, которая была в соответствии с верхней, я поместил по цоколю, а также и сверху; а взамен двух колонн, которые видно было, что требовались сообразно с приполками, сделанными снизу и сверху, я в каждом из мест для колонн сделал сатира. Он был больше, чем в полурельеф, и одной рукой как бы придерживал ту часть, которая прикасается к колоннам; в другой руке он держал толстую палицу, смелый и свирепый со своей головой, которая как бы устрашала смотрящих. Другая фигура была такая же по своему положению, но различная и иная головой и кое-чем другим таким; в руке она держала бич о трех шарах, прикрепленных некоими цепями. Хотя я и говорю сатиры, но у них от сатира были только некии маленькие рожки и козлиная голова; все остальное было человеческим обликом. В полукружии я сделал женщину в красивом лежачем положении; она держала левую руку вокруг шеи оленя, каковой был одной из эмблем короля; с одного края я сделал полурельефом козуль, и некоих кабанов, и другую дичину, более низким рельефом. С другого края легавых и борзых разного рода, потому что так производит этот прекраснейший лес, где рождается источник. Затем всю эту работу я заключил в продолговатый четвероугольник, и в верхних углах четвероугольника, в каждом, я сделал по победе, барельефом, с этими факельцами в руках, как было принято у древних. Над сказанным четвероугольником я сделал саламандру — собственную эмблему короля, со многими изящнейшими другими украшениями под стать сказанной работе, каковая явствовала быть ионического строя».

Королю не просто понравился макет двери, он его развеселил. Франциск был великий охотник, дверь была словно поэмой в стихах, воспевающих это славное действо — охоту! Видя доброе расположение короля, Бенвенуто рискнул показать ему и второй, совсем неожиданный для короля макет, сделанный для украшения источника. Во всех этих работах Бенвенуто показал себя не только прекрасным ювелиром, но также скульптором и архитектором. Описание работы я опять дам в изложении Бенвенуто. Вам не наскучило еще читать его многосложный, часто грамматически неправильный, но при этом такой точный текст? Правда, иные выражения вызывают недоумение. Сама я его прозой просто упиваюсь.

В этой модели Бенвенуто «сделал фонтан в виде совершенного квадрата с красивейшими лестницами вокруг, каковые пересекались одна с другой, вещь, никогда еще невиданная в тех краях и редчайшая в этих. Посередине сказанного фонтана я сделал основание, каковое являлось немного выше, нежели сказанная чаша фонтана; на основании этом я сделал, соответственно, нагую фигуру, большой красоты. Она держала сломанное копье в правой руке, поднятой ввысь, а левую держала на рукояти сабли, сделанной в очень красивом виде; она опиралась на левую ногу, а правой наступала на шлем, так богато отделанный, как только можно было вообразить; а по четырем углам фонтана я сделал в каждом по сидящей фигуре, возвышенной, со многими красивыми эмблемами для каждой».

Королю, как всегда, понравилась модель, но он не понял, «какой красивый вымысел» создал мастер. С дверью все понятно, а здесь их величество был несколько озадачен, поскольку понимал, что Бенвенуто не похож на иных глупцов, «которые делают вещи с кое-каким изяществом, но делают их без всякого значения». И Бенвенуто раскинул павлиний хвост, ему мало было, что понравилась модель, ему до зарезу было нужно, чтобы королю понравились его речи.