У волшебства запах корицы - Надежда Мамаева

Я плюнула на этикетное «выканье» — не до этого.

Рогатый поднял на меня недоуменный взгляд (правда, в одноглазом исполнении это выглядело слегка непривычно), а потом до него, как до приснопамятного эскимоса, оказавшегося в Африке, начало доходить: намечается побег.

Вот почему всем мужикам, вне зависимости от расы, надо все говорить прямым текстом: «Привет, это снова я. В этот раз я тебя спасаю, а не краду». Сразу попять нельзя, что ли, раз пришла — значит, не просто так.

— Неужели, дорогая, ты решила меня спасти? — Судя по всему, рогатый тоже решил перейти на «ты» без брудершафта, в голосе демона появились мурлычащие нотки… — Я произвел на тебя такое неизгладимое впечатление?

— Если бы увидела тебя со вскрытой грудной клеткой, впечатление было бы еще сильнее.

Меж тем лихорадочно распутывала на совесть завязанные узлы.

— Не знал, что ты поклоняешься Вакху. Признаться, я не любитель, но вместе мы можем попробовать…

— Вот поражаюсь. Одной ногой в могиле, а мысли все о том же. Интересно, ты хоть одну юбку пропускаешь?

— Ты сейчас меня ругала или хвалила? — уточнил демон.

Ответить я не успела, потому как веревка наконец-то поддалась и Дейрий, обретший свободу, резко встал со стула, развернулся ко мне и поцеловал. Коротко, словно с жадностью припав к чаше с водой и так же резко оторвавшись. Я лишь успела почувствовать его наглый, напористый язык и властные губы, как все закончилось.

— Вот этого мне не хватало.

Оплеуха, которую я отвесила наглецу следом, получилась на диво звонкой.

Демон даже не скривился от боли, лишь широко улыбнулся.

— Прелесть, а ручка у тебя тяжелая. Но зато так бодрит… — весело протянул он.

И как прикажете мне реагировать на этого наглеца?

Рогатый меж тем, прихрамывая, направился к выходу и замер, не пройдя и пяти шагов.

Причина столь резкой остановки была весьма веская. Взведенный арбалет. К оружию прилагался Флейтвар. На этот раз в лице парнишки не было ни юношеской простоты, ни растерянности. Его взгляд говорил красноречивее любых слов.

Черт, я недооценила мальца, он, оказывается, противник посерьезнее Мериуса и Зура, вместе взятых.

— Жена генерала восточного фронта сбегает вместе с любовником? Да непростым, а врагом? Любопытно…

Взгляд Флейтвара был подобен дулу заряженного револьвера: во всяком случае, эмоций было столько же.

— Бастард, которому прочат трон, пришел в казематы, чтобы самолично убить заключенного? Любопытно… — протянула я в ответ.

Прицел тут же переместился с груди демона на меня. А все длинный язык. Прав был Фир, ой как прав: хорошая женщина — молчаливая женщина.

Я смотрела уже не на мальчишку, а на молодого, расчетливого и холодного мужчину, который без колебаний убьёт и меня, и демона. Сейчас он держал арбалет одной рукой, в то время как вторая нащупала рукоять кинжала, висевшего на поясе.

Такой развязки, признаться, не ожидала, но, как говорят итальянцы: «Finita la commedia». Только почему тогда у этого «ля» такой матерный оттенок? И все же умирать, не выяснив до конца мучивший меня вопрос, не хотелось.

— Ну, теперь хотя бы знаю, кто повинен в смерти архимага, — сказала медленно, с расстановкой, глядя в глаза своему будущему убийце.

Как ни странно, рука Флейтвара дрогнула, всего лишь на мгновенье, но этой доли секунды хватило для демона, который рывком бросился на противника.

Арбалетный болт, ушедший в сторону, вошел в стену по самое оперение, а на полу уже боролись двое. Дракон был молод и менее опытен, но Дейрий — измотан пытками.

Помочь я ничем не успела: короткий вскрик, и демон, скатывающийся с распростертого тела. В груди несостоявшегося правителя драконов торчал его же кинжал. По свистящим звукам, которые были слышны при судорожных, предсмертных вдохах, было понятно: пробиты легкие.

Я подскочила к парню, взяла в руки его лицо:

— Скажи, кто был там вместе с тобой? Кто? Имя?

— Этот… гад… лучил… зас… лугам, жаль… что… — Ручеек крови изо рта не дал дракону договорить. Его глаза быстро стекленели, взгляд стал пустым.

Я истерически расхохоталась. Этот гаденыш провел меня дважды: в первый раз, когда я не смогла заподозрить в веселом, недотепистом пареньке одного из убийц, и второй — сейчас, когда его душа отправилась за грань, а Флейтвар унес тайну своего подельника в могилу.

Звонкая пощечина помогла прийти в себя.

— Извини, времени на успокоительные слова нет, а нюхательную соль, прости, взять запамятовал. — Дейрий был серьезен и сосредоточен.

Надо было бежать, и как можно быстрее, но почему-то ноги работать отказывались, в противовес голове.

Так и не поднявшись с пола, я задрала голову вверх и спросила:

— Зачем он хотел тебя убить?

— Полагаю, чтобы война точно не закончилась.

Судя по всему, в моем взгляде проскользнуло что-то, что заставило демона потратить драгоценные секунды на разъяснение:

— Как донесла разведка, драконы выкупили за немалые деньги двадцать шкатулок с «Грозовым шквалом» у Нериуса Победоносного. К слову, этого хватит, чтобы уничтожить все Чернолесье. Но и наши алхимики создали аналог сего грозного оружия, — тут демон почему-то улыбнулся, и его дальнейшие слова разъяснили столь странную реакцию: — рабочее название которого «Неваляшка». Сам не знаю, почему именно «Неваляшка», у наших ученых специфическое чувство юмора.

— И я так понимаю, силы противников стали равны?

Демон лишь кивнул. А до меня стало доходить: намечались переговоры, а лучше всего разбивает призрачную иллюзию перемирия именно личная месть. Умри Дейрий в плену, и правитель Чернолесья сейчас не сел бы за стол переговоров.

— А зачем ему нужна была война? — кивнула на труп.

— Так полагаю, чтобы занять престол батюшки, просто-напросто подстроив ему убийство. В условиях войны Флейтвар априори стал бы следующим наследником. Потому как бастард, пусть и молодой, но мужчина, успевший послужить на границе облачных врат, смыслит в военном деле больше, чем любая из трех девиц, проведших всю свою жизнь за пяльцами и клавесином. К тому же, по слухам, Флейтвара воспитывали именно как правителя. Умного, хитрого, жестокого, умеющего лицемерить и лгать, — только такой сумеет удержать начавший расшатываться трон. Как ты убедилась сама, эту науку он усвоил отлично, для светского общества виртуозно играя роль недалекого паренька.

Я начала подниматься. Ноги не слушались, руки, измазанные в крови, дрожали, в душе были пустота и раздрай.

— Думаю, стоит продолжить нашу милую беседу в другом месте. — Дейрий помог не упасть снова, когда меня зашатало.