Кладбище звездных кораблей - Александр Алексеевич Зиборов

Чуть отплыл и почти лёжа на спине сквозь зелёные струйки «позёмки» смотрел на него, когда страж проходил по дороге, не замечая меня.

Затем огляделся и внёс коррективы в своё движение, заметив отклонение направо.

Ещё какое-то время продвигался в том направлении, хотел было совершить новую перелазку, но тут обнаружил, что канал резко свернул налево, туда я и последовал, весьма обрадованный этим.

Плыл довольно долго в совершенной темени, время от времени трогая рукой боковую поверхность канала, надеялся найти новый поворот направо. Такового всё не было и не было.

Пришлось высунуть голову и провести рекогносцировку. Оказалось, что я находился на границе города, что я понял не сразу. Недалеко двигался полицейский робот.

Дождался, пока он уйдёт и принялся осматривать окрестности. Не сразу понял, где я нахожусь.

Разглядел ряд звездолётов, и сотне метров от себя разглядел выглядевший очень жалко космобот. Обрадовался, ведь в нём жил Пабло, который оклеветал меня, заявив, что я украл у него восемь золотых рупий, сорок три динара и аж семьдесят шесть пиастров. Вот подлец! За ним лежала носовая часть развалившегося при неудачном приземлении исследовательского корабля, там жила семь Белоградских.

Возликовал от этой мысли — я достиг желанной цели! Сразу пакет с моими подарками им показался не таким обременительным. Наоборот, очень сильно возжелал, дабы он был заметно крупнее.

Принялся искать кратчайший путь к Ангелике, намереваясь поскорее избавиться от груза. Такого не оказалось: я то приближался, то удалялся от неё. Пакет казался всё тяжелее.

В конце концов, понял, что легко пробраться к дому не удастся. Нужно рисковать!

Огляделся. Страж уходил от меня в конец улицы, а других не было видно.

И я пополз, волоча за собой пакет.

Добрался до невысокой ограды, приоткрыл калитку в ней и добрался до трапа. Входной люк был закрыт. Почувствовал сильнейшее разочарование: понял, что надеялся увидеть девушку, хотя оснований на такие надежды совсем не имелось.

Поставил пакет у трапа чуть сбоку, чтобы сделать его менее заметным со стороны улицы.

С сожалением двинулся по-пластунски к калитке, когда услышал тяжёлую поступь полицейского робота. Застыл, не зная, что мне делать, ежели я буду обнаружен?..

Облегчённо перевёл дух, когда шаги стали удаляться. Выполз на улицу и вдоль дорожки тем же способом двинулся в ту сторону, откуда явился. Зелёное пространство передо мной всё расширялась и вот-вот я достигну той канавы, которая привела меня сюда…

Дальнейшее происходило словно в дурном сне: на меня была наброшена сетка, оказавшаяся неимоверно прочной. Она начала сжиматься, сорвав с меня маск-халат и сделав меня видимым. Я не смог разорвать сеть, как ни старался. Между тем она стянула меня чуть ли не в комок, прижав конечности к телу.

Меня куда-то потащили, а кто именно — не понимал, около себя я никого не видел. Не помогло даже моё острейшее зрение.

Порой меня волокли то по поверхности, то в зелёной субстанции, при этом меня придерживали извне, дабы моя голова неизменно оказывалась снаружи, и я мог дышать.

Скоро я оказался за пределами города, и меня совершенно беспомощного продолжали увлекать дальше. Несомненно, это были люди, ибо я временами слышал тяжёлое дыхание и отдельные слова, которыми они обменивались. Большинство из них произносились тихо, отрывисто. Видимо, старались производить меньше шума.

Прошло немало времени, и вот я оказался на каких-то плитах за лежавшим на боку звездолётом. Там был брошен, и весьма надолго.

В голове царил сумбур, я ничего не мог понять. Стянутые сетью руки начали затекать, как и левая нога.

Ну вот послышались шаги, я скосил глаза и увидел как бы рывками плывущими в воздухе двух человек, стянутых сетями, как и я. Понял, что их несут, потому они как бы дёргались. Несли люди, остававшиеся невидимыми.

Послышался грубый голос:

— Клади рядом с этим.

Около меня оказалась женщина, лежащая на боку, а за ней на твердь опустился мужчина.

— Надевайте на них путы, и отправляемся в путь, скоро рассвет, — прозвучал прежний же командирский голос, хотя мне не был виден тот, кому он принадлежал.

Словно бы из ниоткуда в воздухе появились наручники, которые оказались на руках женщины.

Другие наручники появились надо мной, просунулись под сеть и застегнулись на моих запястьях, на ногах появилось что-то похожее на кандалы. Сеть с меня слетела, а затем стальная цепочка соединила наручники с ножными оковами и весьма хитро: если я поднимал руки, то ноги оказывались сдвинутыми на предельно узкое расстояние. Чтобы нормально идти, мне следовало опустить руки.

«Умно, — подумалось мне, — так быстро не побежишь и драку не затеешь. В первом случае с опущенными руками бежать неудобно, а во втором — больше будешь думать о сохранении равновесия, чем об ударах».

При навешивании вериг с меня стянули маск-халат.

Тут я услышал сдавленный крик-оханье в стороне, повернулся и увидел мужчину, уже в оковах и поднятого на ноги. Его изумлённые глаза смотрели на меня. Я понял, что он меня узнал, потому и не смог сдержать крика, ведь я считался казнённым и утонувшим в Бездонной топи.

Меньший по силе, но тоже не смогла сдержать крик своего удивления и женщина.

Испытал сильнейшую досаду от того, что был узнан. Потом пригляделся к ней и мужчине, они показались мне знакомыми. И вспомнил: да это же семейная пара — Восил и Тальяна. Они жили на той же улице, что и Милонег. У него я был в гостях, мы стояли у его космобота, когда они проходили мимо. Поздоровались с нами. Милонег и сказал мне про них: мол, вполне достойные люди, живут через дом на его улице. Назвал имена. Потом я видел их раз-другой, но лично с ними не общался.

А вот они, наверное, видели меня куда чаще, потому и запомнили лучше. Я же выступал в боях гладиаторов. И вот сейчас узнали.

Послышался голос:

— Что ахаете? А ну идите!

Одновременно с этими словами я ощутил толчок в спину, меня подтолкнули в нужную сторону. И я пошёл.

Двигались около часа, порой сильно отклоняясь в сторону, порой переплывая через невидимые в зелёной субстанции, казавшейся почти совершенно чёрной, ямы или каналы. Тогда наши головы поддерживали над водой, чтобы мы не задохнулись.

Я понял, что невидимки не знают о том, что я способен дышать кожей. Значит, ни они, ни другие люди на это не способны.

Небосвод начал светлеть. И только тут я начал замечать рядом с собой и другими