Наш Современник, 2005 № 01 - Журнал «Наш cовременник»

2. Потом была долгожданная трапеза, всех гостей запустили в два больших зала, а для нашей писательской группы почему-то ни в одном из них не нашлось места, и чуть погодя нас посадили в небольшом отдельном кабинете. И, как показало дальнейшее, это было сделано тоже неспроста… Расставили тарелки, начали наливать щи, а молитву никто не читает. Я оглянулся и увидел единственного среди нас молодого священника, сидящего за одним из столов за моей спиной, и попросил его начать молитву. Так установился наш с ним контакт, переросший затем в разговор, из которого выяснилось, что батюшка служит в храме села Красное Старицкого района — то есть в тех самых местах, где я не просто когда-то бывал, но работал журналистом районной газеты и одновременно служил чтецом-псаломщиком в Старицком Свято-Ильинском храме! Я и сейчас довольно часто езжу в эти места — не далее как позапрошлым летом мы провели там всей семьёй почти весь свой отпуск, купаясь в Волге. Но вот за те два года, что не ездили, там произошли довольно значительные перемены, в числе которых и открытие храма в селе Красном, где теперь служит отец Дмитрий Каспаров (именно так, оказалось, его зовут). Знакомый мне иеромонах Вениамин (которого я помню ещё как просто Володю) переведён из Старицы на самостоятельный приход в Берновский храм, а вот игумен отец Гермоген служит теперь не в Свято-Ильинской церкви, а в самом Успенском монастыре (правда, так до сих пор и оставаясь его единственным насельником).

Так я получил неожиданную весточку из близких моей душе мест и обрёл в лице отца Дмитрия неожиданного друга. (Помимо всего прочего, оказалось ещё, что во время транспортировки Царь-колокола из Петербурга в Сергиев Посад он курировал прохождение автопоезда по Старицкому району.) Но если бы нас посадили в одном из тех двух огромных трапезных залов, где обедали все остальные, то не состоялось бы ни нашего с ним знакомства, ни интересного разговора, ни воспоминаний о Старице…

Вспомнив о захваченной мною из Союза писателей книге своих стихов, я вынул её из сумки и, сделав памятную надпись, подарил красновскому батюшке. Так что и она оказалась взята мною сюда для вполне конкретной цели.

3. Ну и, наконец, после обеда мы решили ещё успеть приложиться к мощам преподобного Сергия Радонежского и пошли к его раке. В притворе храма я увидел столик с бумагой для записок и тоже написал записочку за здравие своих близких, но когда начал искать, куда её здесь подать, то узнал, что для этого надо идти в другой — Успенский — собор, и очень огорчился, так как основная наша группа уже сидела в автобусе и времени на хождения и стояния в очередях у меня совсем не оставалось (да и ноги после долгого стояния на холоде во время подъёма колокола были как деревянные). Сунув записку в карман, я отправился к раке преподобного, приложился к его святым мощам, а когда выпрямился, то увидел, что к его изголовью подходит один из иеромонахов и начинает служить молебен, одновременно раскладывая для зачитывания поданные людьми записочки. Я тут же вынул из кармана свою записку и десять рублей и, отходя от раки Сергия, положил их в стопку тех, которые принёс с собой священник. Так что Господь буквально окружает нас Своими маленькими милостями, надо только уметь их замечать…

По телевизору весь день передают видеоматериалы об инаугурации Президента Российской Федерации В. В. Путина, который в очередной раз пообещал «уважать и охранять права и свободы человека и гражданина», но при этом, правда, не преминул подчеркнуть, что «успех и процветание России не могут зависеть от одного человека или одной партии». «Мы, — заключил он, — должны иметь широкую поддержку». Хотя при этом и не стал расшифровывать, широкую поддержку чего именно они (кто?..) хотели бы иметь от народа — поддержку перехода наших общенациональных богатств в руки нескольких приближенных к властным структурам циников?.. Или широкую поддержку уничтожения нашей оборонной мощи?.. Или широкую поддержку почти тотального обнищания народа, лишенного за годы перестройки всех своих материальных, идейных и нравственных ценностей?.. Или же широкую поддержку бесконечного и бесстыдного заискивания и угодничества российской власти перед США и Западом, приведших практически к полной потере нашего авторитета на международной арене?.. Или широкую поддержку криминализации российского общества, превращения нашего народа в киллеров и проституток, поддержку массового распространения СПИДа, наркомании, гомосексуализма и прочей пропагандируемой с телеэкранов мерзости?..

К сожалению, всё, что говорил Путин при вступлении в должность главы государства, похоже, не более чем дежурные слова, а на деле…

А на деле — одновременно с проходившей в Кремле инаугурацией одна женщина в Москве облила себя горючей жидкостью и подожгла, превратившись в живой факел. Причина — невозможность жить в нищете…

При советской власти опасность могла угрожать человеку только со стороны самой власти — его могло коснуться то, что называли у нас «перегибами» и «необоснованными репрессиями». Сегодня же человеку угрожают и криминальные силы, и террористы, и вооруженные бандформирования (если он служит в армии), и распоясавшиеся сотрудники правоохранительных органов, которые могут безнаказанно сделать с любым из нас что угодно, и рэкетиры, и многочисленные маньяки-садисты, и торгаши, обирающие народ на рынках при помощи непомерно высоких цен, и отраслевые олигархи типа Чубайса или руководителей ЖКХ, загоняющие людей в нищету своими бесконечно растущими тарифами, ну и, конечно же, — это власть, которая по-прежнему не любит бунтарей и правдолюбцев и готова упрятать любого из них за колючую проволоку.

Так когда же, спрашивается, было лучше — при социализме или теперь?..

Примечание

1

Руководитель Института проблем глобализации, доктор экономических наук.