Антология российской фантастики - Стрела Аримана

– Купцы. Из стран дальних и здесь неизвестных, - разглядывая широкий темно-красный балахон, прикрывающий эти мощи, ответил Сид.

– Чего вы хотели от встречи со мной?

– Ясности. Там, где мы живем, у нас есть только Книга, а вместо храма - синее небо над головой, не ведающее дождя.

– В Книге все сказано, но глубинный смысл ее ясен не всем.

Наместник Иса чуть успокоился.

“Похож, но не очень”, - пронеслось у него в голове.

– Мы не о том говорим, - движением бровей отослав приближенного, старик помедлил, проследил взглядом, как закрылась дверь, и закончил: - Еще раз спрашиваю, кто вы такие? Знания ваши слишком обширны для купцов. И твое лицо…

Тут он запнулся, подбирая слова.

– Тебе кого-то напоминает, - закончил за него Сид. - Я вижу, Грез встречался не только с твоим приближенным. И не только теперь!

– Брат Грез верный сын церкви.

– Это меня не касается, но он не тот, за кого себя выдает.

– Да, - наклонил и вновь вздернул сухонькую головку наместник Иса, и глазки его ввинтились черненькими буравчиками в гостей, - но ты не ответил на мой вопрос.

Теперь он обращался только к Сиду.

– Мы пришли из очень далекой страны, где люди знают больше, чем здесь, о природе и человеке.

– А это - ересь, - оживился старичок, - но нас здесь трое и подслушивать никто не может. Меня смущает твое сходство с Исом.

– Я не Бог, наместник. Этого достаточно?

– Нет… - помедлил тот, - ответ неполный, я вижу, что ты не Бог. Но повторяю - нас здесь только трое. Ни одно слово не выйдет за стены, если я так пожелаю.

– Ты веришь в то, что человек может прожить тысячу лет?

– Я не знаю этого, но со времен Ртепа - только для нас, посвященных, - сохранился пергамент со странными рассказами Иса.

“Он пропустил “господа”, - усмехнулся про себя Зер.

– Там сказано, - прикрыв глаза, продолжал старикашка, - что время не везде одинаково. И что Ис называл себя человеком.

– Кто имеет доступ к этому пергаменту?

– Только тот, кто садится в это кресло.

– Так что же, ты считаешь меня Исом?

– Ты и твои спутники похожи на тех, что были тогда. Я не верю в такие совпадения.

– Выходит - и в Бога Иса не веришь?

– Если бы нас слышали, то тебе и твоему другу не миновать костра.

– А что, в том пергаменте о рукотворных молниях не упоминалось? - словно не замечая угрозы, равнодушно спросил Сид.

Старик зябко повел плечами и облизал бескровные губы:

– Упоминалось. Но никто не смог сотворить их и открыть подземелье.

– А я помню, как это делается, так что пугать нас не надо. Нет, нет - становиться на колени и облизывать немытые руки не надо, - Сид поднял сползшего на ковер старика, - но мешать нам, наместник, опасно. И прикончить нас тихонько не удастся - это мы тоже предусмотрели.

– И думать об этом не смею, - съежился наместник, ибо именно эта мысль мелькнула в его голове, - но вы идете на Север, а там возникла ересь…

– А меня вся эта мистическая чушь не тревожит, - напрямую ломил Сид, - хочу и там посмотреть, какие плевелы вырастают из доброй пшеницы. Не мерзость ли ваша проповедь смирения здесь и воздания там, - тут Сид ткнул пальцем вверх, - и это откровенное идолопоклонство, а как еще скажешь, если слизывается позолота с иконных рамок?

Узрев протестующий жест старика, Сид наконец остановился.

– Народ темен, Ис, - впервые назвал его по имени наместник, - ему нужен символ. Нужна сдерживающая сила. Отмени Бога - и рухнет мораль. Люди на площадях станут резать друг друга. И прелюбодействовать аки скоты. Людьми движет страх наказания за грехи. И упование награды за добродетель. Что есть мораль, как не Божья узда для мирского стада на все времена?

– Для избранных, выходит, существуют изъятия из этой морали? Да, мертвый и нарисованный я для вас гораздо удобнее, чем живой…

– Откровенно говоря - да, - цинично ответил успокоившийся старик, - но не падет и волоса с головы твоей.

– Уж об этом мы позаботимся, - вступил в разговор Зер.

И в подтверждение его слов в раскрывшуюся дверь вошли Без и Нави. При этом у Беза был такой вид, как будто он хотел скомандовать: “Руки вверх! Ваша карта бита!”

– Это я побеспокоился, чтобы за нами присматривали и поторопили в случае задержки, - объяснил неожиданное явление Зер.

– Все спокойно, беседа проходит корректно, в духе взаимопонимания, - успокоил вошедших Сид, - а как вы обошлись со стражей?

– Тоже все в порядке, с полчасика подремлют на завалинке и очухаются. А службы не знают - вплотную подпустили, - с видимым удовольствием доложил Без. Он даже завалинку изобразил и употребил какое-то непереводимое выражение, передающее повышенную эмоциональность речи. После этого Без, вынул из-за пазухи руку, а Нави поправил что-то под мышкой. А наместник Бога на земле с изумлением глядел на двух ражих детин, неизвестно как очутившихся здесь.

– Да, я забыл представить тебе Нави и Беза, - спохватился Сид, опасаясь, что старика хватит удар, - они встревожились, что нас долго нет. Об охране не беспокойся - у них временно помрачилось сознание.

Старик зашевелил беззубым ртом и еле слышно спросил:

– Чего же ты хочешь?

– Спокойного пути.

– Может быть, Греза, - тут он провел ребром ладони по своей цыплячьей шее, - пожалуй, он слишком много знает…

“Ну и мразь, своих не жалко”, - брезгливо подумал Сид. И - вслух:

– Не надо. Но лишнего пусть не болтает.

– За порок болтливости у нас раскаленными щипцами прожигают язык. В ремесле Греза лишнего не говорят.

– Представляю, что это за ремесло!

– Тем лучше, - совсем успокоился старик и серебряным колокольчиком вызвал приближенного.

11

“Государь! - стояло вверху пропотевшего куска пергамента. - Известные тебе люди вышли на Север. А перед тем были они у наместника Иса на земле - полным титулом его называю, хотя и нечестивым путем взошел он на святой престол! И свел их к Ртепу Двадцатому твой ближний человек, именуемый ныне братом Грезом. А кому он взаправду служит - разберись сам”.

Подписи не было. Но император и так хорошо знал этот почерк. Он отослал гонца, вызвал ближнего барона и, дождавшись, когда за вошедшим закроется дверь, спросил:

– Не ты ли советовал посылать Греза?

– Я, государь.

– Не боишься, что тебе придется висеть на золотой цепи, пожалованной тебе для того, чтобы ее носить, а не для того, чтобы на ней висеть?

– Нет, государь, ибо не знаю за собою вины, - с достоинством ответил барон.

– Читай, - он ткнул в нос барону злополучный лоскут. - Здесь читай, света хватает! - повысил голос Лий Восьмой, заметив попытку барона отойти к высокому узкому окну, забранному в тяжелый переплет, сквозь цветные стекла которого в залу врывался густой поток света. И все же здесь была полутьма - стоявшие по углам кресла, особенно после взгляда на свет, скорее угадывались, чем виделись. А лики императорских предков глядели строго и осуждающе из темных рам.