Невидимые знамена - Кира Измайлова

– Детям бесполезно запрещать лазить где-то, – пояснил он. – Проще установить защиту. Все играют тут: чем сильнее оттолкнешься и дальше прыгнешь, тем сильнее тебя толкнет обратно. Правда, можно удариться о стену, но это уж…

Шура невольно усмехнулась: тоже, придумали игрушку! А еще ей вдруг подумалось, что хозяин Нан Кванти то и дело сбивается с выспренного слога на самый обычный говор и вообще ведет себя как мальчишка, который хвастается своими владениями! Да он и есть мальчишка, по большому счету! Сколько ему там, лет пятнадцать, не больше ведь… Вот только в ее мире он был бы школьником, не способным решать ни за себя, ни за других, а тут ему досталась целая страна, и, надо думать, немалая ответственность! Но, судя по тому, как обращались с ним воины и советники, юноша справлялся. Наверно, его к этому с детства готовили, и он умел управляться со всем этим хозяйством… Но вырасти он всё равно еще не успел, понимала Шура, вот почему показывает ей теперь эту лестницу с магической защитой, и, наверно, покажет что-то еще. А кому другому-то? Братья и сами наверняка здесь играют, а вряд ли у Ерхайна Нан Кванти есть тут сверстники…

– Ты что? – обернулась она, поняв, что юноша отстал. – Эй! Что с тобой?..

А он припал на одно колено, хватаясь за грудь, там, где сердце, на побелевшем лице выступила испарина, и дышал он тяжело, с усилием, и глаза расширились, будто от сильной боли…

– Ты… я позову кого-нибудь! – Шура не могла даже обойти его на узкой лестнице, чтобы сбежать вниз, покричать на помощь, и ее начала захлестывать паника. «А ведь если бы у меня был нож…» – промелькнуло вдруг в голове, но это была не ее мысль, совсем не ее, она бы не сумела ударить ножом живого человека, даже и хозяина Нан Кванти!

– Не надо… не надо никого… – с трудом выговорил юноша. – Пройдет…

Точно так всегда говорил её дед, мол, просто в груди кольнуло, а потом однажды начал вот так же задыхаться, побелел… «Скорая» не успела. Шуре долго потом снились кошмары – не всякий день человек умирает у тебя на глазах! Братья быстрее опомнились, а она никак не могла забыть, и теперь…

Сколько это продлилось, Шура не знала, но, кажется, она целую вечность просидела на корточках рядом с задыхающимся непонятно от чего, покрывшимся испариной мальчишкой. Он еще губы закусывал, будто от сильной боли, но не издавал ни звука…

Но постепенно его вроде бы отпускало: на лицо вернулись краски, Ерхайн снова начал дышать ровно, а там и вовсе поднялся на ноги, хоть и придерживаясь за стену.

– Напугалась?

– Часто с тобой такое? – зло спросила Шура, досадуя и на себя – за нелепый страх, и на него – за то, что полез на такую высоту, а ведь сердечникам нельзя так напрягаться!

– Впервые, – криво усмехнулся он, ладонью вытер мокрый лоб, откинул назад черные лохмы. – Это не повторится, не смотри так. Пойдем, надо торопиться!

«Понятно, этот из тех, кто про болячки говорить не станет, – поняла она. – Пока не помрет, станет делать вид, что здоровый!»

– Ты начал говорить про отца, – напомнила Шура, помолчав. Как-то оно само собой получалось – говорить ему «ты». Ну не «выкать» же мальчишке на год себя старше, будь он хоть сто раз великим магом и владельцем огромного замка! – Он погиб?

Она старалась идти помедленнее, но Ерхайн всё ускорял и ускорял шаг.

– Да, погиб, – он шел теперь рядом с Шурой, по самому краю лестницы, и она видела, как помрачнело его лицо. – Верные люди принесли домой его тело. Мать моя в глубоком горе, она не выходит из своих покоев, а я принял власть, хотя и слишком рано…

– Ты любил отца? – сорвалось у Шуры.

– А разве бывает иначе? – с удивлением покосился на нее юноша, и она не нашлась, что ответить.

Любила ли она своего отца? Да, наверно, но только того, которого помнила по первым школьным годам, сильного и веселого, который всё знал и мог сделать что угодно, а не того, каким он стал совсем недавно – обрюзгшего, злого и вечно пьяного… И все равно бы горевала, случись с ним что, даже и с таким!

– Бывает, знаешь… – сказала она негромко, но юноша то ли не расслышал, то ли сделал вид, что не услышал.

– Пойдем, – поторопил он, – иначе не увидишь, как встает солнце над долиной Нан Кванти!

«Я уже видела однажды,» – могла бы сказать Шура, но промолчала. Просто потому, что тогда это было совсем иначе…

Ветер ударил в лицо, прохладный и чистый, с привкусом моря – он прилетел из-за Грозовых гор и теперь хвастался дальним путешествием. Дождь кончился, облака разошлись, небо было чистым и ясным. Шура задохнулась, зажмурилась от ветра и света – жемчужно-серого утреннего света…

Они стояли на вершине башни, где-то в немыслимой высоте над ними трепетали невидимые знамена Нан Кванти, окрашиваясь в цвет неба, а из-за кромки холмов медленно поднималось солнце, превращая призрачный рассвет в чистый и яркий свет нового дня, покрывая Малое море позолотой, выкрашивая кружащих в небе летящеров в алый и золотой, превращая сумрачные склоны и заснеженные вершины Грозовых гор в волшебные самоцветы, согревая озябших людей…

– Красиво? – спросил юноша, и Шура удостоверилась: он в самом деле хотел похвалиться своими владениями кому-то, кто еще не видел этой красоты. Но почему ей?

– Очень, – честно ответила она.

– Никто не устоит перед красотой Нан Кванти! – рассмеялся он. – Но ты еще не видела заката!

– А мы что, будем тут торчать до вечера? – хмуро спросила Шура. На продуваемой всеми ветрами площадке было, мягко говоря, прохладно.

– А ты против?

Не дожидаясь ответа, он вскочил на зубец башни, на самый край, раскинул руки, будто обнимая долину Нан Кванти, – рубашка вздулась пузырем на ветру. Повернулся, опасно балансируя на самом краю…

– Свалишься! – не выдержала Шура.

– Это я-то?.. – снова засмеялся он, и в тот же момент покачнулся, начал заваливаться назад, назад, прямо в ослепительное рассветное золото…

Шура даже вскрикнуть не смогла – только и видела, что тонкую выгнувшуюся фигуру на фоне утреннего неба, и знала, точно знала – она не успеет добежать и схватить за руку! А может, и к лучшему, если Ерхайн Нан Кванти разобьется, и не придется…

Что-то будто поймало юношу в объятия, покачало и упруго толкнуло обратно, на стену. Он выпрямился, спрыгнул вниз, улыбаясь.

– Тут тоже защита стоит? – спросила Шура севшим от испуга голосом.

– Нет. Здесь – нет, – ответил юноша. – Но разве ветры Нан Кванти дадут упасть своему хозяину?

Будто в ответ на его слова порыв ветра ударил ему в спину, взъерошил волосы, так что долго еще хозяин Нан Кванти отплевывался от угодивших в рот прядей! Может, ветры долины и были ему послушны, но и своенравны тоже!