Синтез (СИ) - "Токацин"

— Как он себя чувствует? — тихо спросил — судя по голосу — Эдмондо, останавливаясь рядом.

— Расстрелянным, — буркнул Линкен. — Принеси ещё воды.

Эдмондо, немного помедлив, отошёл. Лиск, хмыкнув, ущипнул Гедимина за плечо.

— Ты сильно обидел нас с Хольгером, атомщик, — прошептал он в самое ухо. — В другой раз, когда соберёшься отстреливать «джунгов» или мартышек, не забудь позвать нас. Иначе поссоримся. Иди читай дальше, Хольгер, мы с Гедимином послушаем.

«Значит, расстрел был инсценировкой,» — если бы мышцы подчинялись ремонтнику, он бы сузил глаза. «Очередное развлечение макак. Но это мелочи. Интереснее другое. Где Лилит, и где магнетрон?»

Когда до отбоя оставалось полчаса, Гедимин рискнул подняться на ноги. Его била дрожь, мышцы сводило судорогой, иногда отключалось зрение, — но тело снова подчинялось мозгу, и ремонтник был доволен. Он сделал небольшой шаг и тяжело осел на пол — нога подогнулась.

— Сиди тихо, — Линкен жестом позвал Хольгера, и они вдвоём подхватили Гедимина. — Руки действуют? Держись за нас. Гребучие узкие двери!

Eateske с вялым любопытством ждал, какой репликой встретит его Гай Марци, но комендант не издал ни звука. В полной тишине Линкен и Хольгер донесли Гедимина до сорок третьей комнаты и сгрузили на матрас.

— Ну? Так как именно ты это сделал? — спросил космолётчик, усевшись рядом.

— Ничего сложного, — буркнул Гедимин; он сердился не из-за вопроса Линкена — это было в порядке вещей; а вот угол, где ещё прошлой ночью стояло всё его оборудование, пустовал, и ремонтнику было досадно. — Обычная электромагнитная пушка-выжигатель. Повезло найти на свалке магнетрон с трансформатором. А макаки не позаботились о защитных экранах. Я выжег мозги «джунгу», а мартышки — мне. Мы в расчёте.

— Твои мозги в полном порядке, — Линкен хлопнул ремонтника по плечу. — Отдыхай. Завтра сойдёмся в информатории, поизучаем макак.

Они вышли. Гедимин, перекатившись набок, постучал в правую стену.

— Всё цело, — угрюмо ответили оттуда. — Меня не видели. Завтра вечером увидишь всё на прежнем месте.

— Лилит! — прикрикнули из-за левой стены.

— Да, помню, помню, — пробормотала самка и замолчала.

— Эгион, ты чего? — Гедимин перевернулся на левый бок и стукнул в стену.

— Оставь в покое Лилит, — донеслось в ответ. — Ещё раз втянешь её в какую-нибудь затею — тебе мало не покажется. Понятно?

Гедимин недоумённо хмыкнул и лёг на спину, подложив руки под голову. Кожа на затылке почти не пострадала — ожог уже не болел от прикосновения. «Да, кажется, я перестарался с экспериментами,» — подумал ремонтник, закрывая глаза. «Даже дошло до расстрела. Теперь какое-то время надо вести себя тихо и незаметно. Интересно, всё-таки, почему из нас двоих выдали только меня?..»

Глава 8

Едва гул подъёмника затих, Гедимин услышал тихий стук водяных капель. Одна из них упала ему на шлем. Он посветил на стену шахтного ствола — она блестела от влаги. Отовсюду тянуло сыростью.

— Надо же, — один из шахтёров тронул мокрую стену и хмыкнул. — Мы что, подрылись под озеро?

— На плане эта шахта отмечена как сухая, — Эзра Юнь посмотрел на блестящий лист скирлиновой бумаги, пожал плечами и, свернув его, спрятал в карман. — Чего встали?! Запускайте проходчик!

— Слишком много воды, — недовольно сощурился один из eateske.

— Тебе выдали правильный план? — спросил, подойдя к бригадиру, Гедимин. Эзра резко развернулся к нему, двое охранников поспешно приблизились и взялись за шокеры.

— Тебя не спросил, — сузил глаза Эзра. — Иди работать!

Эгион втиснулся в кабину бронехода, мотор зарокотал, разогреваясь, и тяжёлый проходчик пополз к замурованному туннелю. Бур погрузился в неплотную пробку из разнородных обломков, под гусеницы бронехода потекла жидкая грязь, измельчитель загрохотал, размалывая булыжники и выплёвывая их в открытый прицеп. Над проходчиком сомкнулось защитное поле, и Гедимин услышал очень тихий, едва различимый в грохоте и лязге, треск. «Генератор?!»

— Эй! — крикнул он, подбирая булыжник. Камень с грохотом ударился о прицеп.

— Эгион, стой! — он запрыгнул на край прицепа и попытался втиснуться под купол защитного поля. — Глуши мотор!

— Стоять! — кто-то сзади ударил его по лодыжкам. Удар был недостаточно силён, чтобы опрокинуть eateske, но равновесие он не удержал и вынужден был спрыгнуть. Бронеход, грохоча, прорубался сквозь пустую породу, волоча за собой пузырь защитного поля.

— Куда лезешь? Заняться нечем?! — Эзра всунул Гедимину в руки пневмомолот. — Так я быстро найду!

— Эгион должен остановиться, — ремонтник отодвинул агрегат к стене. — Генератор Сивертсена неисправен.

— А это что — галлюцинация? — Эзра ткнул пальцем в защитное поле. — Закрой рот и иди ровнять стены!

Один из охранников толкнул Гедимина в плечо, и оба пошли вслед за бронеходом. За ними шёл Эзра. Гедимин сердито щурился им вслед. «Машина шумит,» — думал он с досадой. «Эгион ничего не слышал. Ладно, пусть трещит. Тут много чего следовало бы починить…»

Вода текла не с поверхности — там был обычный лес, затопленный не сильнее, чем в других местах. Она сочилась из стен туннеля. Два метра от поверхности — и вентиляционный ствол превращался в сырой колодец, скользкий и местами поросший жёлтой плесенью.

«Это не плесень,» — Гедимин, стерев с маски жидкую грязь, тронул пальцем странный налёт. «Это окись урана. Видимо, вода размывает пласты и выносит рассол в штреки…»

Он выполз из шахты и огляделся по сторонам. В главном туннеле воды было ещё больше, чем в вентиляции — сверху капало, жидкая грязь хлюпала под ногами.

— Повсюду вода! — eateske, размечающий стену, встряхнулся, и капли полетели со шлема. — Пора поворачивать. Без насосов тут делать нечего!

Эзра стоял впереди и разглядывал стены туннеля там, где ещё не успели установить крепь. Он повернулся на голос, луч фонаря скользнул по опорам, на мгновение ослепил Гедимина и упёрся в лицо разметчика.

— Сегодня по плану расчистка штреков, — сказал он. — Насосы будут завтра. За четыре часа вас не затопит. Работать!

Один из шахтёров ткнул Гедимина в бок.

— Раз уж пришёл, бери лопату!

Бронеход врезался в пропитанную водой пробку и вскрыл грязевой карман — жижа брызнула из-под гусениц, захлестнула прицеп и окатила волной Эзру и двоих охранников. Гедимин усмехнулся, отвернувшись к стене, но тут же вздрогнул, и его глаза потемнели. Сверху донёсся еле слышный гул.

— Назад! — крикнул разметчик, кубарем вкатываясь под укреплённые своды. Крепь затрещала.

— Назад, все назад! — крикнул в темноте Эзра. Кто-то налетел на Гедимина — он шагнул к стене, прижимаясь к похрустывающей опоре. Впереди что-то лязгнуло, а затем раздался оглушительный грохот. В свете фонаря Гедимин успел увидеть падающие глыбы и сползающие пласты, а через секунду всё смолкло. Там, где была неукреплённая часть туннеля, поднималась гора обломков; там, где недавно продвигался вперёд бронеход, она доходила почти до потолка. Он стал выше, избавившись от тысячи тонн камней.

Они ещё долго падали, и стекала жидкая грязь. Гедимин медленно и осторожно подбирался к завалу и не слышал ничего, кроме собственных шагов и стука падающих обломков. Когда упал последний камень, и настала тишина, он остановился и услышал из-под горы очень тихий, но настойчивый скрежет.

«Туннель был расчищен на три метра, вон там был прицеп,» — Гедимин осторожно шагнул на торчащую из завала глыбу — она качнулась, но удержала его, и, кажется, по обломкам можно было продвигаться вперёд. «Кабина бронехода вон там, ориентир — жёлтый валун. И скрежет исходит именно оттуда…»

Шагнуть вперёд он не успел — удар шокером по ногам сбросил его в грязь на полу туннеля. Он вскочил сразу же, но ещё один удар пришёлся в живот, и он скорчился и сполз по груде обломков в ту же лужу. Его с двух сторон схватили за плечи и швырнули в укреплённый туннель.