Первый курс - Денис Кащеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Через сутки отойдет, – попытался утешить его Голицын.
– Да знаю я… Все равно неприятно.
– Да уж, приятного мало…
– Слушай, а на счет опорной базы – тоже, значит, правда? – вымолвил Иван.
– Не знаю… – Глеб, похоже, попытался пожать плечами, но лишь толкнул в бок накрепко спеленутую с ним Леру. Та недовольно скривилась. – Наверное, правда…
– И что же нам делать?
– А фиг его знает! Мы живы и мы на свободе – это пока главное. И еще у нас теперь есть «Эсмеральда». Придумаем что-нибудь…
– Придумаем что-нибудь… – повторил за другом Голицын. От переизбытка уверенности голос его при этом явно не страдал.
15
Опустившись на песок пляжа, Глеб протянул Ивану и Лере по запотевшей банке светлого черниговского пива.
– Открой, – попросила девушка.
Соколов отставил свою банку и с легким хлопком откупорил лерину.
– Спасибо, – кивнула девушка и, перевернувшись на живот, отхлебнула ледяную янтарную жидкость.
В этот ранний час народу на пляже было еще не очень много: основная масса отдыхающих обычно подтягивалась на машинах из Севастополя часам к одиннадцати. Пока же солнечные ванны принимали лишь те, кто, как и наши друзья, оставался на берегу ночевать.
Их ярко-синяя трехместная палатка, весьма дешево приобретенная по наводке Глеба в каком-то поселковом магазинчике, стояла метрах в пятидесяти от ласкового, теплого моря, по соседству еще с тремя или четырьмя подобными. Днем на пляже продавались еда и напитки, вечером в расположенном невдалеке пансионате можно было принять душ – иногда даже бесплатно; в общем, для объявленных в своей стране вне закона злодеев-террористов Иван, Глеб и Лера чувствовали себя довольно-таки неплохо.
Впрочем, иначе, наверное, и быть не могло. Туристы в Крыму – что священные коровы в Индии.
– Пойду окунусь, – проговорила девушка, поднимаясь с песка. Не ней был бело-красный, довольно открытый купальник, и за неполные две недели, что они провели на этом берегу, Лера уже успела вполне прилично загореть. – Кто со мной?
– Я! – тут же вызвался Соколов.
– Сегодня твоя очередь идти за газетами! – напомнил ему Голицын.
За свежей прессой, из которой они черпали сведения о происходящем в мире, надо было топать несколько километров в расположенный на горе поселок.
– Вот искупаюсь – и пойду, – отозвался Глеб и двинулся следом за уже заходившей в воду девушкой.
Иван остался караулить на берегу. Воровство на местном пляже не то, чтобы было обычным явлением, но рот разевать все же не стоило.
Поплескавшись минут пятнадцать – Лера слишком глубоко не заходила, а Глеб, вообще-то, плавающий довольно прилично, все время крутился возле нее – купальщики вернулись на берег. Девушка вновь пригубила из банки, Соколов же так и вовсе выпил свое пиво в несколько гигантских глотков.
– А то все равно нагреется, пока буду ходить, – пояснил он.
Натянув джинсы и накинув на плечи рубашку, Глеб направился в сторону дороги.
– Захвати какой-нибудь журнальчик! – крикнула ему вслед Лера. – А то сдохнешь здесь со скуки!
Соколов, не оборачиваясь, кивнул.
– Эх, надо было с ним пойти, – пробормотала девушка, не делая, однако, никаких попыток подняться с песка. – А то ведь для вас журнальчик – это либо что-то компьютерное, либо про спорт…
Опасения Леры не оправдались: возвратившись примерно через час, Глеб уронил на песок что-то глянцево-гламурное – не то «Космополитен», не то «Вог». Себе он оставил «Коммерсант», Ивану достались «Ведомости». Листать их Голицыну, вообще-то, было лень, но в последние дни это уже превратилось у них во что-то вроде обязательного утреннего ритуала, поэтому, неохотно сев, Иван зашелестел газетой.
Передовица была посвящена мировому фондовому кризису. Похоже, биржи так и не оправились от вызванного инопланетной атакой обвала, и акции продолжали безуспешно нащупывать дно. Ни про Альгер, ни про Ранолу здесь ничего не было, и Голицын с чувством исполненного долга перевернул страницу.
Что-то стоящее попалось только на третьей полосе – в нижнем углу мелким шрифтом.
«13 июля Совет Безопасности ООН на своем заседании принял резолюцию, разрешающую заинтересованным лицам размещение на Луне объектов военного назначения, при условии, что независимые эксперты подтвердят их безопасность для Земли. В тексте документа подчеркивается, что указанное разрешение не распространяется на государства-члены ООН. За принятие резолюции проголосовали все постоянные члены СБ, за исключением Китая, представитель которого при голосовании воздержался».
Ткнув локтем Глеба, Иван показал ему заметку.
– Интересно, независимые эксперты – это кто? – хмыкнул, закончив чтение, Соколов.
– Лучше спроси, кто эти заинтересованные лица, не являющиеся государствами-членами ООН, – заметил Голицын.
– Дай-ка подумать… – демонстративно наморщил лоб Глеб. – Может, Швейцария?
– Ага, или Монако…
– Ладно, кроме шуток, – проговорил, резко посерьезнев, Соколов. – Ясно, что речь идет о Раноле, ведь так?
– Или об Альгере…
– За последнюю неделю в прессе всего одно упоминание Альгера, и то – в резко негативном ключе. И тридцать одно – Ранолы, – напомнил Соколов. – Все – либо нейтральные, либо позитивные.
– Значит, началось… – выдохнул Иван.
– Значит, началось, – кивнул его друг.
– Что началось? – подняла голову от своего журнала Лера. – У кого началось?
– То, о чем говорил Нивг, началось – помнишь, мы тебе рассказывали? – пояснил девушке Глеб. – Похоже, Ранола приступила к созданию своей опорной базы на Луне. А значит… Значит, для цивилизации на Земле пошел обратный отсчет.
– Если только мы ничего не предпримем, – осторожно добавил Голицын.
– Что, например? Обратимся в ООН? – усмехнулся Соколов. – Или, может, уж сразу в «Спортлото»?
– Нет, – покачал головой Иван. – Не надо в «Спортлото». Обратимся в Альгер.
16
– Выходим на околоземную орбиту, – доложил Соколов. – Ну что, видишь их?
– Пока нет… – проворил Голицын, регулируя сканер. – Хотя нет, вот что-то появилось… Цель одиночная, орбитальная… Судя по сигналу, эсминец или небольшой крейсер!
– А они видят нас? – обеспокоено спросил Глеб.
– Да, вроде, не должны… Мы для этого слишком малы, да и система постановки помех пашет на полную… Но все-таки будет лучше пока уйти за горизонт – просто на всякий случай… Начинаю маневр уклонения!
Плавно развернувшись, «Эсмеральда» устремилась прочь от зависшего на орбите сторожевого корабля Ранолы. Внизу, на обзорном экране, плыла Земля – отсюда до нее было не менее четырехсот километров. До цели их полета – Луны – было почти в тысячу раз больше – где-то триста восемьдесят тысяч, и это еще не считая орбитальных маневров.
Скосив глаза на кресло второго пилота, Иван на мгновение встретился взглядом с Глебом. Его друг выглядел до предела сосредоточенным – таким Голицын не видел его даже на экзамене. Внезапно Иван поймал себя на мысли, что пилотское кресло Соколова кажется ему каким-то уж слишком просторным. Впрочем, наверное, и не удивительно: сейчас Глеб восседал в нем в гордом одиночестве, в последнее же время ему чаще приходилось делить его с Лерой.
Убедить девушку, что на этот раз они никак не смогут взять ее с собой, стоило друзьям немалых усилий. Причем, в основном, почему-то отдуваться пришлось Голицыну.
– Но почему, почему я должна остаться? – снова и снова запальчиво спрашивала Лера.
– Я же тебе уже тысячу раз объяснял, – снова начинал разжевывать Иван. – В «Эсмеральде» только два места – для пилотов. Пассажирского сидения компоновкой не предусмотрено…
– И что с того? До сих пор мы как-то прекрасно умещались втроем!
– До сих пор мы просто время от времени перелетали с места на место – для этого второй пилот, вообще-то, не нужен. Теперь же у нас совсем другой случай. Мы не знаем, что нас там ждет на лунной орбите. Возможно, катеру придется вести бой! И тут уже оба члена экипажа должны пребывать в полной готовности, чтобы ничто им не мешало!
– Я не буду мешать!
– Будешь, хочешь ты этого или нет. Тот, кто полетит в одном кресле с тобой, – было ясно, что речь идет о Соколове, – для боя бесполезен!
– А нельзя мне как-нибудь без кресла, в уголочке? – почти жалостливо произносила Лера – в который уже раз.
– Нельзя… – сохранить твердость голоса стоило Ивану немалых усилий. – Это же тебе не трамвай и даже не самолет. Там знаешь, какие перегрузки?! В кресле не чувствуется, но на самом деле – так размажет, что мама не горюй!
И все же, вопреки всякой логике, девушка, похоже, до последнего лелеяла надежду полететь с ними. Даже когда друзья уже переоделись в найденные в загашниках «Эсмеральды» полетные костюмы – не скафандры, конечно, но все-таки и не джинсы с рубашкой – она все еще стояла на крыле катера – словно ждала чего-то. Когда же Голицын, высунувшись из верхнего люка, со всей доступной ему в этот и без того напряженный момент вежливостью попросил ее дать, наконец, катеру, спокойно взлететь, Лера молча спрыгнула на землю и, не оборачиваясь, побрела прочь. Ели бы не надежно сковывающие его пристяжные ремни, Соколов, похоже, готов был броситься ей вслед. Да Иван и сам понимал, что как-то неправильно расставаться с Лерой на такой ноте, но выбора у него не было: если бы даже в «Эсмеральде» и было где разместиться третьему члену экипажа, брать девушку в экспедицию со столь ничтожными шансами на успех он решительно не собирался.
