Берег Живых. Буря на горизонте - Анна Александровна Сешт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Командир кивнул и перевёл взгляд на бальзамировщика.
– Никогда не думал, что мне доведётся пытать жреца наших Богов, – бесстрастно проговорил он. – Но тебе и твоим братьям и сёстрам стоило подумать лучше, прежде чем посягать на наследника трона. Ты, отторгнувший Закон, ведь и не жрец больше.
Перкау прикрыл глаза, беззвучно повторяя слова молитвы к Ануи. Он был рад, что не знал, где именно укрывалась община. Он специально просил не сообщать ему. Всю свою волю он сосредоточил на том, чтобы защитить тайну Хэфера и Тэры. На ещё одну тайну у него просто не хватило бы сил.
Последнее, что он слышал, были слова кого-то из жрецов:
– Позаботься о том, чтобы до Владыки мы сумели доставить его более-менее в целости. Ему ещё предстоит отвечать на суде.
А второй добавил:
– Священных псов мы уведём. Они слишком привязаны к этому рэмеи.
Часть 2
Глава 12
Хэфер разбудил Тэру раньше обычного. Девушка не поняла, сколько времени ей удалось поспать, но вряд ли больше пары часов. Они причалили к берегу как и прежде, в предрассветных сумерках, а сейчас солнце только-только поднималось над горизонтом.
Спросить, что случилось, она не успела. Царевич приложил пальцы к её губам и кивнул куда-то левее, в сторону окружавших их густых и высоких зарослей тростника. Тэра услышала приближавшиеся голоса и хруст тугих стеблей. В тревоге она переглянулась с возлюбленным. Они оба надеялись, что к ним шли просто рыбаки или крестьяне, с которыми легко можно будет объясниться. Но оба понимали, что рано или поздно их удаче придёт конец, и со смутной пока угрозой придётся столкнуться лицом к лицу.
Хэфер передал Тэре покрывало, которое она набрасывала на голову и плечи для защиты от солнца, а заодно и чтобы скрыть свои золотые волосы, выдававшие её лебайское происхождение. Люди не были редкостью на землях Империи. Но маг, видевший Тэру в ночь ритуала в пустыне, наверняка передал её точные приметы.
Сам царевич также оборачивал голову отрезом ткани, как принято было у некоторых народов пустыни. В клафте он был бы слишком узнаваем. С цветом глаз и характерными чертами лица он ничего не мог поделать, но так, по крайней мере, хоть форма рогов не привлекала лишнего внимания.
Они поднялись и ждали. От Тэры не укрылось, что Хэфер прикрепил спрятанный до этого в вещах хопеш к петле на поясе. В Таур-Дуат все мужчины проходили хотя бы начальную военную подготовку, что было не только вопросом престижа, но и насущной необходимостью в силу постоянной угрозы извне, и частью культуры воинственного народа рэмеи, основы которой зиждились на армии не меньше, чем на жречестве. То, что какой-нибудь крестьянин мог оказаться бывшим солдатом, никого не удивляло.
Меж тем звуки голосов и смех раздавались всё ближе. Различимы уже были скабрёзные шуточки, которыми обильно пересыпали свою речь невидимые пока пришлецы. Наконец высокие стебли тростника раздвинулись, пропуская двоих рэмеи и человека, опиравшегося на изящный посох.
– О, да мы тут не одни, – расплылся в улыбке один из рэмеи.
В улыбке его недоставало клыка и ещё пары зубов, а у другого отсутствовал глаз. В руках первый сжимал короткой охотничий лук, а его рогатый товарищ – внушительного вида палицу. Насчёт посоха человеческого мужчины у Тэры возникли тревожные подозрения. Людям было запрещено погружаться в глубины жреческого искусства, но зато в чародействе некоторые из них достигали серьёзных высот. От Перкау и Лират она слышала, что немало человеческих магов встречалось среди осквернителей гробниц, да и среди разбойников. Как известно, далеко не все совершенствуют своё искусство исключительно в целях расширения горизонтов познания и помощи ближним.
Как ни благополучна была Империя, и как ни суров был Закон, а лихие искатели наживы встречались в любой земле во все времена. Хотя Хэфер и Тэра сильно приблизились к Кассару, всё же путь они держали в стороне от маршрутов патрулей. Похоже, теперь необходимость выбирать безлюдные места сыграла с ними злую шутку. Тэре никогда не доводилось сталкиваться с разбойниками и даже просто с ворами – жизнь в храме была спокойной и уединённой. И потому сейчас она попросту растерялась.
– Вы кто такие будете? – спросил второй рэмеи – одноглазый с палицей.
Ответить никто не успел – несколько ближайших стеблей с шелестом рухнули на землю под широким острым серпом, который крестьяне использовали для уборки тростника. На маленькую стоянку с потоком ругани выкатился ещё один рэмеи, плотный и приземистый.
Человек – худощавый мужчина с аккуратной бородкой, облачённый в длинную тунику, в отличие от своих товарищей, одетых только в схенти не первой свежести, – смотрел на Хэфера и его спутницу равнодушно, лениво, с некоторым превосходством. Когда он задержал взгляд на девушке, его глаза чуть расширились от удивления. Он явно что-то почувствовал. Сама Тэра не рискнула взглянуть на него, используя внутреннее зрение, потому что боялась выдать себя.
– Ну? – нетерпеливо переспросил одноглазый.
– Рыбачим, – бесстрастно ответил Хэфер.
– И лодка есть? – прищурился щербатый.
– Есть, но много за неё не выручишь – прохудилась.
– Покажи.
Хэфер кивнул на заросли, в которых была спрятана их лодка, а сам как бы невзначай переместился вперёд, заслоняя собой Тэру.
– Баба у тебя славная, даром что худющая. Где нашёл? – спросил приземистый с серпом.
– Жена, – коротко сказал царевич, и от этого простого, но невозможного в их жизни слова девушке стало вдруг очень тепло.
– Хороша, бесовка, – щербатый прищёлкнул языком. – Пущай и не рогатая. Может, поделишься?
Смысл этих слов не сразу дошёл до Тэры, настолько он был невообразимым, далеким от её мировоззрения. Она даже рассердиться не успела. Поделиться? Ею?..
– Нет, – в тихом голосе наследника девушка отчётливо различила опасные нотки.
– Эй, да чего ты спрашиваешь?! – возмутился приземистый.
Одноглазый, тем временем проверявший лодку, досадливо сплюнул.
– И правда дерьмо, а не лодка. Рухлядь. Нас четверых не выдержит.
– Это точно, – согласился Хэфер.
– Ну, значит, остаётся баба.
– Насилие запрещено по Закону Империи, – тихо и угрожающе предупредил царевич и неуловимым движением высвободил хопеш из петли.
– Рыбаки, значит? Ага! – хохотнул одноглазый, взвешивая в руке палицу.
– На хвосте мы Закон твой вертели, – ощерился приземистый. – Владыка сюда даже не заглядывает, а Богам и дела нет до безрогой шлюхи.
Тэра отступила на шаг. В её мире все рэмеи и люди, разделявшие рэмейские традиции, неукоснительно соблюдали Закон. Насилие было запрещено волей
