Небоскребы магов - Гай Орловский

— Не думаю, что спросят, в какой стороне Дронтария…

— Всем спрятаться, — велел я.

Фицрой сказал в недоумении:

— А где тут прятаться?

Он поднял с пола копье и бросил его Ваддингтону, а сам подхватил другое. Все вооружились и, выставив вверх острия, приготовились ждать нападения, если эти дуры настолько тупые, что ринутся на блестящие и видимые издали остро заточенные наконечники копий.

Птицы сделали круг над кораблем, постепенно снижаясь, затем вожак резко взмахнул левым крылом.

На солнце сверкнуло острие ножа, так мне показалось, я инстинктивно задержал дыхание, а блистающее лезвие понеслось к кораблю, донесся глухой стук.

Я увидел, что из борта торчит длинное маховое перо с коротким блестящим лезвием.

— Гарпии! — закричал я. — Берегитесь, эти твари мечут оперенные ножи!.. Не попадитесь!

Вслед за вожаком остальные чудовища умело заходили для атаки на корабль, резко взмахивали крыльями, и отточенные острия неслись в сторону корабля.

Я прицелился и, ухватив рукоять пистолета обеими руками, открыл стрельбу по двигающимся целям. Гарпии еще трижды сбросили стрелы, кто-то закричал от боли, а я стрелял и стрелял, наконец одна гарпия судорожно забила крыльями и рухнула в море, подняв столб брызг, а вторая ухитрилась с силой грохнуться на корму.

Фицрой прыгнул туда и двумя ударами меча отсек голову крылатой твари. Остальные гарпии, получив отпор, поднялись ввысь, долго выстраивались для полета, я понял, что некоторых все-таки ранил, а когда медленно и неуклюже ушли за пределы видимости, наши торопливо начали собирать воткнувшиеся в дерево перья, любая диковинка стоит бешеных денег.

Я подошел к Фицрою, он пинком перевернул гарпию навзничь, ничего особенного — размером со среднюю обезьяну, наполовину в перьях, наполовину в чешуе, даже без головы все еще царапает доски крепкими когтями.

Отделенная мечом Фицроя голова все еще щелкает оскаленной пастью, примерно такие у огромных летучих мышей, если, конечно, летучие мыши бывают таких размеров, хотя тогда их мышами звать как-то неуважительно, Карл Линней бы запротестовал.

— У нее еще по одному перу, — сказал Фицрой. — В каждом крыле! Было по три, но остальные уже метнула.

— Неприцельное метание, — заметил я. — Либо раньше моряки стояли, раскрыв рты, либо гарпий бывало побольше. Не думаю, что моряки их основная еда.

— Вряд ли, — согласился он. — Но решили попробовать. Знаешь, а мне здесь уже нравится. Хоть и качает. И воды вокруг многовато.

— Построим большой корабль, — заверил я. — И воды покажется меньше, и качать так зверски не будет.

Он посмотрел в недоверии.

— Правда? А я думал, чем больше корабль — тем сильнее качает.

Понсоменер уже увидел наш берег и крикнул, что скоро будем дома, но буквально через минуту заорал:

— Корабль! За нами идет корабль!

Ко мне на мостик поднялся Грегор, вообще-то это его мостик, капитанский, но он пока не чувствует себя капитаном и носится со всеми по палубе, хватаясь за любую работу.

— Капитан…

— Капитан у нас ты, — напомнил я скромно. — А я всего лишь командир. Всего.

— Командир, — повторил он послушно. — Я тоже заметил, но думал, что отвяжется.

— А теперь видишь, — сказал я, — что идет прямо за нами?

— Да, командир.

— Курс менять пробовал?

— Поздно, — сказал он, — мы вот-вот подойдем к нашей бухте.

Я подумал, пожал плечами.

— Пусть идет. Может быть, пройдет по своим делам? Хотя мимо такого красавца, думаю, никто пройти не захочет.

— А мы что, — спросил он, — вот так остановимся? Сразу поймут, что у берега в этом месте Что-то есть.

Я скривился, в самом деле могут продлить мысленно линию от носа нашего корабля к берегу, а потом пошарить там, дескать, что же нас там заинтересовало…

— Под каким флагом корабль?

Грегор пояснил:

— А здесь флаги только Пиксии и Гарна. Дронтарских флагов на море нет.

— Верно, — согласился я. — Значит, у нас руки свободны. Они враги, а с врагами должна быть нещадная война, как с оккупантами, втоптавшими в грязь наши идеалы…

Фицрой сказал с сочувствием:

— Да не накручивай себя так. Мы и так с удовольствием пустим их на дно. А если еще и ограбим, то вовсе замечательно!

— Готовьтесь, — сказал я коротко. — А флаг на нем, как я понимаю, гарнский…

Корабль приближается к нам уверенно, я ждал, когда сблизимся для переговоров, но, к нашему изумлению, над краем борта появились нацеленные в нашу сторону арбалеты, а капитан прокричал мощно:

— Мы знаем, это вы подло подожгли наши склады на причале в Карбере! Сдавайтесь или всех уничтожим!

Я пробормотал изумленно:

— Какие самоуверенные…

— Давно по рогам не получали, — сказал рядом Фицрой. — Последние сто лет они только оттесняют соседей шаг за шагом.

— Отважные, — согласился я. — Тогда ладно…

Опуская ствол винтовки на край борта, я подумал, что, как ни странно, пиратство в этом регионе не то что не распространено, даже не существует. Когда удивился в первый раз, Фицрой при этом посмотрел на меня и сказал: «Ну и свинья же ты», — а я подумал и решил, что вообще-то пиратство возможно только на просторах, а при каботажном плавании, когда все трусливо держатся за береговую линию, как за мамину юбку, стараясь не выпускать ее из виду, таких точно быстро бы схватили и повесили.

К тому же пираты не пираты, нужно где-то ремонтировать корабль, на нем постоянно Что-то да выходит из строя, менять изношенные и порванные ветром паруса, покупать провизию на все долгое плавание, наполнять бочки водой, а такое можно лишь на неизвестных королевской власти островах, которых здесь нет вовсе.

Плечо содрогнулось от толчка. Я начал методично посылать пулю за пулей в корпус, проламывая насквозь оба борта, выбивая доски, и когда корабль начал погружаться, сказал Фицрою:

— Не жадничай. Нам уже складывать некуда награбленное. А это военный корабль, не видишь?… Там только воины.

— Да ладно, — буркнул он. — Они гнались за нами, чтобы всех убить, так что мы только ответили тем же.

Корабль начал наклоняться носом, вода хлынула через борта, арбалетчики бросили свое оружие, нацеленное в нашу сторону, и с криками хватались за канаты и мачту.

— Хреновый из меня пират, — сказал я с досадой. — Одно дело петь, как бригантина поднимает паруса, а другое… вот так останавливать корабль, грабить, а их пускать на дно со всем экипажем. Как и делали пираты!

Фицрой изумился:

— Что, всегда?… Жестокий у вас народ.

— А как иначе? — спросил я. — Свидетели кому нужны?… А так, схваченные, пираты могли клясться, что никого не грабили и не убивали…

Он спросил с интересом:

— И помогало?

— Нет, — ответил я. — Все равно вешали. На всякий случай.

— Жестокий народ, — повторил он. — Хоть пираты, хоть закон… А что такое бригантина?

— Увидишь, — пообещал я. — На стапелях уже собрали скелет, скоро обрастет мясом.

Он пробормотал:

— Если поднимает паруса… то парус не один?

— Точно, — ответил я. — Я же тебе показывал рисунки. Только паруса будем не поднимать, как вот на этом, а прямо там на рее распускать во всю ширь. А когда нужно убрать, то там же на месте и сворачивать, как ковер…

Он зябко повел плечами.

— На высоте?

— Человека можно обучить всему, — сообщил я, — и приучить. Господь создал человека с огромным запасом! Даже страшно подумать, с каким…

Я говорил, и он говорил, оба стараемся не смотреть, как быстро опускается в воду и мачта, на которой целая гроздь людей, а наши у борта шумно ликуют, вскидывают победно кулаки, не очень-то милосердные.

К нам с Фицроем поднялись на мостик Грегор и Ваддингтон. Глава гвардейцев сказал с кривой усмешкой:

— Вообще-то прибыльное дело… Это не одиноких путников в темных переулках грабить!.. Те алмазы не носят в сумках, а на кораблях как раз и перевозят в ящиках…

Грегор добавйл:

— А сколько золота набрали!

— Золото разделим на всех, — сказал я и, видя их вспыхнувшие радостью глаза, уточнил: — На всех, кто на корабле. Остальным только жалованье. Мы делаем недоброе дело для мировой торговли, но прекрасное и нужное для нашего королевства: подрываем экономическую мощь конкурентов. Королева Елизавета, была у нас такая, даже тайком подкармливала пиратов, а в конце их службы жаловала им титулы и большие поместья… Курс на берег, ищем вход в нашу бухту!

Грегор быстро побежал вниз, на ходу выкрикивая команды, а на мостик, к моему удивлению, поднялся тишайший в общении Понсоменер, сказал нерешительно:

— Глерд Юджин… вот тут у меня такое чувство, что этой ночью во второй половине будет три луны…

— Ого, — сказал я. — Как долго?

— Чуть-чуть, — ответил он. — Но всем нужно спрятаться. Хотя на судне где спрячешься?