Тень Копья Оро (СИ) - Эрли Моури

— Сюда. Сюда, милый господин, — пришел на помощь шепот управляющей системы.

В воздухе мигнул и угас зеленый указатель. Следуя ему, Глеб поднялся на второй ярус и вошел в раскрытую дверь. Почти сразу он увидел женщину, стоявшую к нему спиной возле огромного овала окна. Ее черные с синеватым отливом волосы, ее осанка и линии фигуры тронули в душе землянина натянутую струнку. Он сделал шаг на мягкий ковер, но второй сделать был уже не в силах. Женщина медленно повернулась к нему, поигрывая в пальцах темно-синей дажадой и улыбаясь. От этой улыбки сердце Быстрова остановилось.

И с жуткой силой забилось вновь. Перед ним стояла Олибрия.

Глава 31

Он убеждал себя, что это всего лишь голограмма. Обычная живая голограмма, играть которыми умели не только на Присте, но и у других уголках обжитой галактики. Быстров попытался найти взглядом демонстратор, наверняка управлявший ей. Одновременно землянин чувствовал невыносимую потребность заговорить. Сказать хоть что-нибудь и услышать в ответ ее голос.

— При-вет… — выдавил он сухим горлом.

Она не ответила. Сделала шаг к нему, продолжая издевательски улыбаться и поигрывать цветком. Еще один шаг. Он видел, как под ее туфлями, украшенными фиолетовыми пряжками, приминались ворсинки ковра. Крошечные колокольчики, вплетенные в черные с синим отсверком волосы, тихо звякнули. Каждый новый частый удар сердца приносил Глебу осознание, что голограмма не может быть такой — самая искусная голограмма не способна оставлять следы на ковре. Спину Быстрова будто впились ледяные иглы. Оставалась одна всеобъясняющая возможность, что на этой женщине, с фигурой совершенно повторявшей фигуру графини, накладное лицо. Лицо из материала единичного человеческой коже со встроенным трансформатором мимики и полным набором наноадаптеров. Такой жестокий розыгрыш стоил дорого. Очень дорого. И дело не в шестизначной сумме в элитединицах, а в том, что подобный трюк в пределах Пристианской империи считался крайней низостью, за исключением праздничных маскарадов, — за него можно было серьезно поплатиться.

— Госпожа графиня, — произнес Быстров, принимая игру и надеясь скоро раскрыть обман. — Кому же я обязан волшебным воскрешением?

— Почему так холодно, Глеб? — она протянула к нему руки, такие знакомый, точеные, бледные, бархатистые.

Услышав ее голос и разглядев продолговатую родинку у сгиба левой руки, Глеб вздрогнул — версия о накладном лице рассыпалась. Он прикоснулся к пальцам пристианки, прошелся ладонями до ее локтей и рывком притянул ее к себе.

— Ты не можешь быть Олибрией, — проговорил Быстров, строго глядя ей в глаза. — Она умерла. Все знают об этом. И лучше всех это усвоил я. Ее нет ни в этой комнате, нигде в этой бескрайней вселенной.

— Разве ты не говорил, что со мной ничего не может случиться. Ты это сказал, мой господин Быстров пред тем, как найти меня умирающей с кинжалом в спине, — напомнила она. — Или я не должна теперь верить твоим словам?

— Черт, — Глеб вспомнил, что на самом деле говорил это, перед тем как Олибрия удалилась в комнату переодеться.

Указательным пальцем он провел по ее щеке и медленно спустился к ямочке на шее.

— Хочешь убедиться, нет ли на мне маски? Испытывай меня, беспощадно испытывай, неверующий капитан, — она взяла его руку и прижала к своему лицу. — Сдери с меня кожу! Ну, смелее! Смелее! Какие тебе нужны доказательства? Пересказать, как я тебя посылала за Ариеттой? Как ты в моем саду столкнулся с Флаосаром и Леглусом? Или как мы без стыда целовались перед Орэлином? А теперь здесь нет никого, и ты такой робкий!

Она отбросила его руку и, став на цыпочки, приблизила свои губы к его.

Глеб обнял ее, сильно, отрывая от пола. Колокольчики жалобно звякнули синевато-черных локонах. Глаза пристианки широко раскрылись и в то короткое мгновенье, Быстров заметил в них чужой блеск.

— И все-таки ты не Олибрия, — произнес он, отпуская ее.

Лже-графиня попятилась к окну.

— Не приближайся ко мне, — сказала она.

Неожиданно ее забила мелкая частая дрожь. Светящаяся поволока на миг одела женскую фигуру и тут же растворилась. Перед Быстровым стояла Ариетта. Платье с коричневым и золотистым рисунком, туго обтягивавшее «графиню» было свободным для императрицы на талии и в груди.

— Как ты это сделала? — потрясенно вскричал землянин.

— Каилин кое-чему научил, — в ее зрачках сверкнули дикие искорки. — По крайней мере, теперь я могу контролировать дурацкие превращения и выбирать, кем мне быть. А тебя не проведешь, капитан, хотя я очень старалась.

— И у тебя очень получилось. Еще минутку и я бы поверил в загробную жизнь. Зачем ты это затеяла, госпожа императрица? — Глеб поправил оружие и одернул куртку.

— Хотела убедить тебя, что Олибрия жива, а ее смерть была инсценировкой.

— Но, зачем?

— Зачем, зачем… Ты снился мне дней шесть или семь назад. Я знала, что ты прилетишь. А еще мне попалась информере ваша история с Олибрией. Я хотела понять, за что ты ее любил. Из любопытства я летала в ее замок, превращалась в нее и ходила по имению.

— Зачем? — повторил Быстров, приближаясь к ней.

— А зачем ты оставил меня, не сказав ни слова? Да, я в те дни была вся поглощена наследием Фаолоры и церемонией Оро. Вокруг меня были тысячи, тысячи людей! Но я нуждалась в тебе. Очень нуждалась в тебе одном из всех шумных, навязчивых, невыносимых тысяч. Когда Каилин сказал, что ты улетел, я сначала не могла поверить. Не верила, пока все деньги, которые я подарила, ты не бросил назад на мой счет. Знаешь, это было похоже на стирание памяти! На лезвие, обрезающее нить. Я чуть не разрыдалась. Я хотела тебя убить!

— Твои деньги. Я не имел на них…

— Замолчи! Я тебе сейчас скажу зачем я стала Олибрией. Я думала, ты поверишь в ее реальность, бросишься на нее и будешь от счастья душить в объятьях. Будешь целовать и стонать от радости. А потом бы ты вдруг обнаружил, что сжимаешь не ее, а меня. И я бы тебя отхлестала по лицу со всей злости. И может быть простила.

— Извини, но это был бы слишком жестоким розыгрышем, — Глеб мотнул головой и отвел взгляд к стене, покрытой рельефами со сценками из пристианских мифов. — И очень глупым.

— Возможно… — Ариетта бросила на пол джаду и подошла к столу. — Мне нравится играть в глупости. А еще я знаю, зачем ты прилетел.

— Я не скрываю зачем. Что меня прислал Саолири, я уведомил главу Имперской Безопасности. Всем понятно, о чем герцог просил меня с тобой говорить.

— Так вот сухо и просто, да?