Цена невинности - Любовь Сергеевна Черникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Щит Базеля постепенно сдается – миллиметр по миллиметру. Воздух звенит от напряжения астральной энергии в отдельно взятой точке пространства. Пытаюсь подняться, но меня так придавило к поверхности, словно гравитация увеличилась раз в триста.
– Тварь, ты – Джон Смит! – хриплю сдавленно, пытаясь избавиться от чужой псионической мощи. – Чтоб тебя астральные демоны имели по кругу. Чтоб твоя искра никогда не возродилась во вселенной после того, как я лично плюну на твой труп!
– Ты можешь, хоть в такой ситуации заткнуться? – не выдерживает невозмутимый обычно мужчина.
Борьба со мной дается ему не столь легко, как он, похоже, надеялся.
– Я и заткнуться? Да ни за что! Рада, что моя болтовня тебя раздражает. Что, уже обделался? Что-то воняет отвратно. Хуже будет только если я вырву твои кишки через зад и задушу ими же!
– У тебя поганый рот, Кастильеро. Но скоро он будет издавать только предсмертные хрипы.
Треплюсь я не просто так. Мне необходимо выиграть время, и я отвлекаю бывшего пилота, как могу, заодно пытаясь сбить концентрацию оскорблениями. И все равно мой щит поддается. Острый кончик шипа проникает в него миллиметр, за миллиметром.
– Ну давай же, родненький…
– Что? – с удивлением таращится на меня убийца.
К счастью, это последнее, что он успевает сказать, и особенный скрежет металла по полу раздается совсем близко, а затем у Джона Смита пропадет голова. С секундным запозданием гаснет шип, а следом мертвое тело валится прямо на меня.
– Брех, сними с меня это! – жмурюсь, отворачиваясь, от заливающей лицо чужой крови.
Вот же отстой! Не убил, так нагадил напоследок!
Киберканис с легкостью стаскивает с меня и отбрасывает в сторону тело. Помогает подняться.
– Спасибо, Бреша. Без тебя я бы не справилась… – вытерев, лицо тыльной стороной ладони, подхожу и поднимаю валяющуюся поодаль голову за волосы. – Узнайте, кто он такой, и как оказался среди моих людей? – точно мяч, швыряю ее в подоспевших гвардейцев.
– Простите, Звездная Леди. В резиденции гости, и приходится действовать по особому протоколу.
– Х…вый у вас протокол! – огрызаюсь я, буравя взглядом начальника охраны. – И когда вы уже будете носить нормальные шлемы. Хочу видеть ваши рожи, косячники!
Сделав знак киберканису, запрыгиваю ему на спину. Адреналин схлынул, и меня ноги не держат, но показывать это другим, не собираюсь. Ситуация – дрянь. Неизвестно, что меня ждет, там внутри. Но, надеюсь, что мама цела. И отец тоже…
– Астрал! Дочка! – бросается ко мне бледная, точно диатрианка, Дебора, стоит нам с Брехом переступить порог. – Что… Что с т-тобой?
– Кровь не ее, – раздраженно замечает отец, который соизволил выйти мне навстречу.
– Что здесь, мать вашу, происходит?! – во мне кипит негодование, заставляя позабыть о субординации и приличиях.
– Арелия! Как ты разговариваешь? – мама тут же становится сама собой.
– Как человек, которого едва не прикололи насадили на штырь словно бабочку. Отец, как ты мог допустить покушение здесь – у нас дома?!
– Браво! Адолфо, у тебя прекрасная дочь. Она точно сверхновая, никого не щадит, когда взрывается, – редкие хлопки аплодисментов доносятся со стороны гостевого крыла.
Обернувшись, без труда узнаю Прайма Солара. Правитель Содружества Равных неспешно спускается по лестнице, разодетый словно для фотосессии. Ну не верю я, что он и дома ходит в этих громоздких сапожищах, позолоченных доспехах с наплечникам «под космодесант» позапрошлого века и длинном неудобном плаще. Блондину с короткой, небрежной на первый взгляд стрижкой, на вид лет тридцать пять-сорок, но на деле ему уже чуть за сотню. Старый, в общем.
– Ну офигеть, меня встречают! – выдаю вслух от неожиданности, и тут же приседаю в изящном реверансе, которым с древних времен положено приветствовать правителя.
– Какая прелестная девочка, и весьма необычная, – под напряженным взглядом моих предков, Прайм обходит меня по кругу, рассматривая со всех доступных в этой позе ракурсов.
Задолбал! Меня и так ноги едва держат!
– Благодарю, сир Солар, – отвечаю елейным голоском, который звучит сущим издевательством по контрасту с моими залитыми кровью лицом, одеждой и тем, что я тут уже наболтала.
Прайм Солар это отмечает и довольно улыбается.
– Адолфо, твоя дочь должна обязательно присутствовать за столом.
– Да, сир, – хмуро соглашается отец. – Арелия, приведи себя в порядок. Ровно в пять состоится ужин в малой столовой.
Отлично, у меня двадцать минут. Десять из которых я потрачу только на то, чтобы добраться сначала до своих покоев, а затем до столовой. Еще раз кланяюсь и делаю знак Бреху. Вскочив киберканису на спину, с металлическим грохотом покидаю холл, надеясь, что в здании безопасно. Не отправить ли мне сообщение Рейну? Нет, не буду пока его беспокоить.
С одной стороны у меня немного отлегло, когда увидела отца и мать в целости и сохранности, а с другой… Ох неспроста все это, однозначно. Почему именно я? Какая во мне ценность? Почему сегодня, а не позже или раньше?
Оказавшись в собственной ванной, первым делом срываю испорченную одежду и безжалостно швыряю ее в утилизатор. В душевой кабине, устройство которой не уступает кабине иного космолета, включаю режим экстренной дезинфекции и ненадолго задерживаю дыхание. После нескольких интенсивных методов, вода тугим скребком проходит по телу, смывая моющие вещества, а через две минуты, выхожу абсолютно чистой, разве что не стерильной. Разве что удовольствия от такого мытья ноль.
Еще две минуты трачу на макияж и прическу. Ничего экстраординарного, просто сушу и гладко причесываю волосы со специальным средством. Я никогда не любила сложные прически, так что не собираюсь напрягаться ради «важного гостя». Хочет меня лицезреть за столом? Пусть смотрит на такую, как есть. Жаль, что отец не позволил бы мне заявиться перепачканной кровищей убийцы. У меня была такая мысль. Я бы даже потерпела неудобства, лишь бы позлить Прайма Солара.
В гардеробной даже не сомневаюсь, выбирая платье из плотной специальной ткани в цветах Кастильеро – черное с аккуратными серебряными звездами по вороту. Оно скроено особенным образом и защитит и от удара ножа, и даже прикроет от выстрела из универгана. Не доверяю я Прайму. Не желаю видеть его и его людей в нашем доме!
Мне настолько претит эта мысль, что хочется заорать и затопать ногами.
У порога все это время лежит Бреша, готовый жизнь положить, но встать стеной между хозяйкой
