Четвертое крыло - Ребекка Яррос

– Там надо…

– Я знаю, как обращаться с корсетом.

Его челюсть напряглась, на лице промелькнуло что-то, напомнившее мне дикий голод, но он подавил его и убрал мне волосы на плечо с удивительной мягкостью.

Его пальцы коснулись моей голой кожи – и я с трудом скрыла дрожь, заставила мышцы застыть, чтобы не выгнуться от его прикосновения.

Какого хрена со мной творится? Еще запах крови не выветрился, а я уже с трудом дышу совсем по другой причине, пока он быстро расправляется со шнуровкой, начав снизу. И он не врал. Он точно знал, что делать с корсетом.

– И как ты влезаешь в эту штуковину каждое утро? – спросил он, сглотнув, пока моя спина обнажалась дюйм за дюймом.

– Я необычайно гибкая. Отсюда моя фишка с вывихом суставов, – ответила я через плечо.

Наши глаза в отражении встретились, и у меня в животе вспорхнуло что-то теплое. Мгновение прошло так же быстро, как началось, и он раскрыл корсет, изучая мой правый бок. Ласковые пальцы погладили побитые ребра, аккуратно надавили.

– Громадный синяк, но вроде без перелома.

– Так я и думала. Спасибо, что проверил. – Должно было быть неловко, но почему-то не было, даже когда он зашнуровывал корсет обратно.

– Жить будешь. Повернись.

Я повернулась, натянув ночнушку обратно на плечи, и он вдруг опустился передо мной на колени.

У меня округлились глаза. Ксейден Риорсон стоял передо мной на коленях, черные волосы – как раз на идеальной высоте, чтобы пропустить через них пальцы. Наверное, это единственное, что в нем есть мягкого. Сколько женщин трогали эти локоны своими ладонями?

И какого хрена меня это волновало?

– Тебе придется идти через боль, и быстро. – Он взял сапог, постучал мне по ноге. – Поднимешь?

Я кивнула, подняла ногу. И тут он окончательно лишил меня понимания происходящего, надев на меня сапоги и завязав шнурки.

И это тот же человек, кого всего пару месяцев назад не смущала моя смерть. Мой мозг не мог вместить такие разные его стороны.

– Идем. – Он накинул плащ на мои плечи и застегнул так осторожно, словно я что-то драгоценное.

Теперь я точно знала, что все еще пребываю в шоке, ведь для Ксейдена Риорсона я кто угодно, но не драгоценность. Его взгляд скользнул по моим волосам, он моргнул и надвинул капюшон на каштановые пряди, переходящие в серебро. Потом крепко взял меня за руку и потащил в коридор. Его пальцы были сильные, но хватка не такая уж жесткая.

Все остальные двери были закрыты. Мы даже не перебудили соседей. Если бы не появился Ксейден, я бы уже была мертва, пусть даже я и вырвалась из хватки Орена. И как, кстати, у меня это получилось?

– Мы куда? – В коридорах тускло светились голубые магические огни – они обозначали для людей в комнатах без окон, что на улице еще ночь.

– Будешь так громко говорить – и нас остановят раньше, чем мы дойдем хоть куда-нибудь.

– А ты не можешь нас спрятать в тенях?

– Без проблем, ведь огромное черное облако в коридоре совсем не такое подозрительное, как шныряющая парочка, – он так стрельнул на меня глазами, что возражать живо расхотелось.

Принято.

Хоть мы и не парочка.

Нет, я бы с удовольствием забралась на него в подходящих обстоятельствах, но… Я поморщилась, пока мы пробирались к главному холлу. В его случае никогда, никогда не будет подходящих обстоятельств, а уж тем более после того, как он казнил полдюжины людей.

В свое оправдание скажу: в каком-то мрачном извращенном смысле спас он меня охренительно круто, пусть теперь и тащил по коридору на невыносимой скорости. Пусть даже спас только потому, что мы теперь скованы. Легкие требовали остановки, но об этом можно было и не мечтать, пока он вел меня мимо винтовой лестницы, ведущей на второй и третий этажи общежития и в ротонду.

Кажется, потребуются целые недели, чтобы мои ребра оправились.

Стук наших сапог по кафелю был единственным звуком, когда мы вошли в учебное крыло. Но вместо поворота налево, к спортивному залу, он повел нас направо, по лестнице, которая, как я знала, ведет на склад.

На полпути вниз он остановился, и я чуть не влетела в меч у него на спине. Затем поднял правую руку, не выпуская мою из левой.

Щелк. Ксейден нажал на камень – и распахнулась потайная дверь.

– Твою мать, – прошептала я.

– Надеюсь, ты не боишься темноты. – Он втянул меня внутрь – и когда закрылась дверь, нас окутала удушающая тьма.

Все нормально. Все совершенно нормально.

– Но если вдруг боишься… – сказал Ксейден в полный голос и щелкнул пальцами.

Над нашими головами завис магический огонек, освещая стены вокруг.

– Спасибо.

Каменные своды поддерживали потолок, пол был гладкий, словно по нему ходили чаще, чем можно подумать по входу. Пахло землей, но сырости я не почувствовала, туннель тянулся вперед как будто вперед на целую вечность.

Ксейден отпустил мою руку и двинулся вперед.

– Не отставай.

– Мог бы… – я поморщилась. Блин, как же больно. – Мог бы проявить немного заботы. – Я поплелась за ним, скинув капюшон.

– Я не собираюсь с тобой нянчиться, как Аэтос, – сказал он, не поворачиваясь. – Тебя это убьет, как только мы выпустимся из Басгиата.

– Он со мной не нянчится.

– Нянчится, и ты сама это знаешь. И ненавидишь, если я правильно понимаю, – он замедлил шаг, чтобы идти со мной рядом. – Или я ошибся?

– Он думает, что здесь слишком опасно для… такой, как я, и после того, что сейчас случилось, не думаю, что стала бы спорить. – Я спала. Это же единственное время, когда нам вроде бы гарантирована безопасность. – Вряд ли я теперь смогу уснуть. – Я покосилась на его раздражающе прекрасный профиль. – И если хотя бы подумаешь предложить спать со мной, чтобы охранять…

Он фыркнул:

– Не мечтай. Я не трахаюсь с первогодками – не трахался, даже когда сам был первогодком, – и уж тем более… с тобой.

– А кто тут говорил о сексе? – огрызнулась я, проклиная себя под усиливающуюся боль в ребрах. – Надо быть мазохистской, чтобы спать с тобой, – и, уверяю, я не такая.

А фантазии не считаются.

– Мазохистской? – уголок его губ изогнулся в усмешке.

– Непохоже, что от тебя дождешься обнимашек по утрам, – мои губы тоже тронула улыбка. – Если только ты не боишься, что это я убью тебя во сне.

Мы свернули за угол – и туннель продолжился.

– Это меня не волнует. Хоть ты и жесткая и умеешь обращаться с кинжалами, ты ведь и мухи не обидишь. Не думай, будто я не заметил, что ты ранила троих, но никого не добила.

Он смерил меня неодобрительным взглядом.

– Я никогда не убивала человека, – прошептала я, будто это секрет.

– А придется. После выпуска мы считаемся оружием, и лучше пусть тебя отточат до того, как выйдешь за эти ворота.

– Мы сейчас туда? За ворота? – Я уже перестала понимать, в каком направлении мы шли.

– Мы спросим у Тэйрна, какого хрена сейчас случилось. – У Ксейдена заходили желваки. – И это я не о нападении. Как они пробрались за все запоры?

Я пожала плечами, но не стала объяснять. Он мне никогда бы не поверил. Я и сама не верила.

– Лучше разобраться, чтобы это не повторилось. Я отказываюсь спать у тебя на пороге, словно какой-то сторожевой пес.

– Стой. Так это другая дорога на летное поле? – Я изо всех сил пыталась мысленно заблокировать боль в горле и ребрах.

«Он ведет меня к тебе», – сказала я Тэйрну.

«Знаю».

«Ты мне объяснишь, что только что случилось?»

«Знал бы, сказал».

– Да, – сказал Ксейден, снова сворачивая. – Не самый известный путь. И я попрошу тебя занести этот маленький туннель в список моих секретов.

– Дай угадаю. Ты узнаешь, если я расскажу?

– Да, – мелькнула очередная усмешка, и я отвернулась раньше, чем он заметил, что я пялюсь.

– Пообещаешь мне еще одну услугу? – Путь пошел в гору, причем резко.

Каждый мой вдох