Стрелы Перуна - Пономарев Станислав Александрович

Прошло около часа, прежде чем кочевники оправились от внезапного удара конных руссов. Воины самого Святослава за это время успели высадиться на берег и построиться в плотную стену на десять шеренг в глубину. Свенельд приказал коннице отходить к правому крылу пешего войска.

Теперь руссы во всеоружии готовы были встретить любую вражескую силу.

Джурус-тархан выл от бешенства и бил себя кулаками по голове. Беки его сочувственно цокали языками...

Каган-беки Асмид не видел этого из-за дальности, да и смотрел он сейчас в другую сторону — на косу перед крепостью. Здесь хазары успешно теснили урусов и печенегов к воде.

— Скажите Магаюр-хану, — бросил через плечо каган, — главное — отрезать урусов от воды и захватить кумвары. Если он не сделает этого, то победа его будет равна поражению. Без кумвар мы бессильны помочь Джурус-тархану.

Один из тургудов кагана тут же нырнул в провал на лестницу, не забыв рявкнуть обязательное: «Слушаю и повинуюсь, о...»

Асмид некоторое время наблюдал за сечей на острове. И без дополнительного приказа Магаюр-хан понимал, что надо делать. Его богатуры повели организованный натиск вдоль берега, стремясь овладеть ладьями. Руссы и печенеги упорно сопротивлялись, но вынуждены были отступать. ..

Каган перевел взгляд через реку. Там два тумена хазар пошли в атаку на пешие полки урусов.

— Хорошо! — прошептал Асмид, и улыбка тронула его полные губы.

С башни было хорошо видно, как по одному и группами из туменов стали выпадать воины. Скачущие следом массы всадников накрывали их, а когда конные волны перекатывались дальше, на земле оставались разноцветные пятна: это лежали поверженные кони и люди, смятые и бездыханные.

Каган-беки видел, как тысячи урусов одновременно вздымали руки с тяжелыми луками и темные облачка стрел спешили навстречу атакующей орде. Над живой стеной ратников мерцал наточенной сталью лес длинных копий, и Асмид ждал, когда эта стройная чаща склонится навстречу хазарам.

Но плотная конная масса стала замедлять движение, остановилась и подалась назад, оставляя на земле шевелящиеся фигурки коней и людей.

— Дур-рак! — процедил каган, наблюдая, как вслед за хазарами полетели отряды конных руссов. Стена медленно и неотвратимо двинулась на равнину, откуда только что подверглась нападению...

Джурус-тархан вынужден был ввести в бой тумен Га-нибек-хана. Атакованная конница руссов быстро схлынула к крыльям своей пешей рати. Хазары вновь изготовились к приступу.

— Дур-рак! — повторил каган-беки зло. — Надо впереди туменов поставить панцирных богатуров, прикрытых большими щитами, чтобы стрелы не смогли остановить их натиск.

И, словно услыхав своего властелина, Джурус-тархан перестроил орду. Асмид пока не видел этого и перевел гневный взгляд на остров. Здесь богатуры Магаюр-хана действовали успешнее. Они были уже неподалеку от урусских кумвар, вот-вот захватят. Каган-беки подумал, а не время ли ему покинуть крепость и на быстром челноке перемахнуть реку. Но стрежень стерегли пять вооруженных русских однодеревок и, по-видимому, не собирались никуда уходить.

Асмид выругался и снова стал следить за действиями Магаюр-хана.

— Что там такое? — процедил он. — Урусы с ума сошли, они хотят умереть все до единого?

Было видно, как низкорослый урус в блестящих доспехах сталкивал кумвары в реку, ему помогали два десятка богатуров. Пустые суда тут же подхватывало быстрое течение и стремительно уносило от берега. Дрогнувшие было под натиском хазар урус-богатуры и печенеги сплотились. Сначала медленно, потом все быстрее они стали теснить воинов Магаюр-хана.

— Не отступать! — визжал Асмид. — Помогите им! — Он бешено сверкнул глазами на беков. — Соберите всех, кто способен держать меч или дубину. Гоните в битву купцов, гончаров и конюхов. Здесь, под стенами Саркела, урусы должны быть уничтожены!

Беки поклонились и, толпясь, поспешили выполнять приказ Могучего. Асмид остался на башне с тремя тургудами. Он снова стал смотреть через реку.

Теперь Джурус-тархан поступил предусмотрительно, и вторая атака его туменов оказалась куда успешнее: стрелы урусов теперь почти не досаждали конным тысячам хазар, прикрытых спереди доспешными богатурами. Асмид ждал, что будет дальше.

Кто знает, насколько верно поступил хазарский военачальник: панцирные были самыми могучими воинами Хазарии. И они сумели прикрыть от стрел следующих за ними кочевников. Все шло хорошо. Но вот, подпустив хазар шагов на сто, руссы опустили лес копий на уровень груди и бегом устремились навстречу атакующему врагу. И первыми ощутили на себе всю мощь удара тысяч тяжелых копий именно могучие богатуры Хазарии. С грохотом стали лопаться их панцири и щиты, взвыли поверженные наземь воины, жалобно заржали смертельно раненные кони. Гордость Хазарии — сыны эльтеберов, лихие наездники и несокрушимые поединщики — первыми пали в этом страшном столкновении. Бессмысленность их гибели сразу же увидел Джурус-тархан. Стена руссов не дрогнула, она оставалась по-прежнему несокрушимой и разящей. Из глубин ее в хазар полетели боевые топоры и сулицы, а передняя линия — по шесть человек на копье — продолжала двигаться вперед, легко опрокидывая всадников вместе с конями. Напрасно мелькали в воздухе остро отточенные хазарские клинки: они не могли дотянуться даже до щитов первого ряда русских ратников. ..

Тархан приказал отступать. Захрипели карнаи, и хазарская орда отхлынула в степь.

Каган-беки понял вдруг, почему руссы и малыми силами побеждают своих врагов.

— Вся их мощь в несокрушимом единстве, — вслух подумал властитель. — Луки урусов бьют вдвое, а то и втрое дальше хазарских. Могучая стрела уруса с двухсот шагов разрывает кольчугу. Мне тоже надо иметь пеший строй тяжелых богатуров, такой, как у кагана Свя...

— О Могучий, — пробасил спокойный голос тургу-да, — отойди подальше, а то стрелы кяфиров стали залетать в крепость.

Асмид глянул на остров. Воины Магаюр-хана поспешно отступали к воротам Саркела. Все потуги беков и собранного ими ополчения оказались тщетными. Урусы, встав в плотный строй, мощно теснили их. Хазары были загнаны обратно в твердыню. Единственное, что удалось Магаюр-хану, так это задержать врага у ворот и отстоять их. Руссы и печенеги под градом стрел с башен и стен, закрывшись щитами, медленно отошли к посаду.

— Кто бек у храбрых урусских богатуров? — спросил каган вернувшегося на башню Магаюр-хана.

Тот, зажав ладонью рану на левой щеке, ответил хрипло:

— Купец Ядре! Чтоб ему подохнуть...

— Какой он купец? Он великий бек! Урусов на острове совсем немного, а они победили тебя. Кто кумвары в реку столкнул?

— Ядре-беки. Тьфу, кяфир! Чтоб его...

— Этим он укрепил дух своих богатуров, указав им, что отступать некуда. Учитесь, эльтеберы! Победа Ядре-беки не в том, что он загнал вас обратно в крепость, а в том, что он понял, кому нужны кумвары. Он решился скорее погибнуть, чем отдать их нам... Кто нанес тебе рану?

— Ядр-ре! — скрежетнул зубами Магаюр-хан. — Мщение мое будет страшным! О-о-о аллах, по...

— Замолчи! — грозно сдвинул брови Асмид. — Кому страшны пустые угрозы, если силу свою и мудрость ты не смог доказать в битве? Зачем других смущать видом позорной раны, если ты не сумел отбить урусские кумвары? Если бы ты сделал это, я сам бы возглавил свои тумены там. — Каган указал рукой на противоположный берег. — Тогда еще сегодня я смог бы сокрушить Святосляба, а потом двинуть своих воинов на Урусию. Джурус-хан не сможет победить такого воителя, как коназ-пардус. Успешно противостоять ему мог бы Санджар-Саркел-тархан, но он всего с одним туменом неустрашимых сдерживает все печенежские орды и не пускает их на помощь урусам...

Каган-беки замолчал, глядя через реку. Никто из свиты не напомнил ему, что рядом с Санджар-Саркел-тарханом рубятся еще два тумена буртасских богатуров и давно пора бы отогнать печенегов подальше от главного поля битвы. Властитель, словно прочитав их мысли, заметил мрачно: