Дракон в её теле (СИ) - Ёрш Ника "nikaersh"

— Будто песочные часы, — шепнул я, не в силах оторваться от зрелища.

— Часы, — ласково произнес кто-то в моей голове.

Протянув руку вперед, я поймал одну из особенно крупных звездочек-песчинок, моментально вспоминая недавний разговор с Геррардом:

— Ты должен помнить эру Даяну Черно, — говорил он. — Она была отравлена в вечер бала, Макс.

— Такая светловолосая выскочка с большими… глазами, — кивнул я, рисуя руками аппетитную форму груди. — Почему сразу отравлена? Неужели она кого-то настолько достала?

— Нет, не настолько, — Андрис, живой и здоровый, говорил со мной в любимой нравоучительной манере. — Но факт отравления зафиксирован. И мы знаем теперь, кто это сделал. Это твоя сестра, Макс, ее высочество Аннет.

— Что?!

— Ей донесли о скором бракосочетании между тобой и принцессой Теоной Флебьести.

— Ну и? Она всегда знала, что рано или поздно…

— Но предпочитала поздно, — прервал меня советник. — К тому же ей наплели, будто принцесса все же сможет родить наследника. Аннет пришла в бешенство.

— С чего бы это?

— С того, что у твоей сестры тоже есть свои честолюбивые планы, Макс! — Андрис сверкнул глазами, давая понять, что злится. — Она — любимица вашего отца, он потакает ее прихотям во всем. А роди ты ему внуков, про Аннет все забудут и спишут ее.

— Ладно, это понятно, — фыркнул я. — Но при чем здесь эра Черно?

— Твоя сестра ошиблась. — Андрис сел напротив и нервно провел ладонью по лицу, прежде чем добавить: — Принцесса Аннет хотела отравить принцессу Теону, но подмешала яд не в тот бокал.

— Да быть не может! — поразился я. — Ты же видел Аннет, она и яды — понятия несовместимые.

— Заблуждаешься, — Андрис помолчал, потом добавил тише: — Марк в бешенстве. Думаю, ты не в курсе, но за последние дни он успел сильно сблизиться с принцессой Теоной. И в этом я вижу неожиданное разрешение одной нашей проблемы… Вот только теперь непонятно, что делать с Аннет.

— Понять и простить, — пожал плечами я, — оступилась она, больше так не будет.

— И меньше тоже, — хмуро заметил Андрис. — Мне пришлось допросить ее с разрешением от Марка на вторжение в память… Так вот, помнишь, как несколько лет назад сгорела от лихорадки внезапно полюбившаяся королю фаворитка?..

Песчинка скатилась с моей ладони, прервав воспоминание.

Я глупо моргнул, обвел взглядом синеву вокруг и признал:

— Если выберусь отсюда, нужно не забыть о подвигах Аннет… Маленькая стерва.

— Стерва, — подтвердило эхо откуда-то слева.

— Так мне нужно найти единственно верное воспоминание, к которому можно будет вернуться? — обрадовался я вновь завязавшемуся диалогу.

— Вернуться, — подтвердил голос в голове, а песок подо мной всколыхнулся, начиная медленно собираться в кучу и поднимая меня все выше.

— Что это? — заволновался я.

Никто не ответил.

— Эй! Что происходит?!

— Исходит… сходит… ходит…

— Так! Думаю-думаю… — Закрыв глаза, стал быстро размышлять вслух: — Если это песочные часы, а песчинки, осыпающиеся сверху, — это все, что происходило когда бы то ни было, то… Не так! Если я внутри часов, а куча подо мной растет и поднимается все выше, то… — Я распахнул глаза и выдал: — Мать моя! Время заканчивается?!

— Заканчивается, — согласился голос.

Меня накрыло паникой.

Испугавшись провала, я начал хаотично ловить песчинки, придирчиво вглядываясь в лица из воспоминаний, вслушиваясь в голоса и ожидая от себя некой внутренней подсказки: где именно нужно было остановиться?! Первая, вторая, шестая… я сбился со счета, когда потянулся за очередным воспоминанием, и больная нога поехала в сторону, отчего пришлось прекратить поиски. Лихорадочно загребая песок руками, чтобы не скатиться с кучи, я случайно сжал очередное воспоминание. В мыслях мгновенно всплыл разговор с отцом, произошедший больше года назад, еще до Андриса…

«Может, это оно?», — радостно подумал я. Подобравшись выше, я раскрыл ладонь и уставился на гору песчинок в руке. Сжал их снова — ничего. Еще и еще — песок просто осыпался сквозь пальцы.

— Что же делать?! — прокричал я в пустоту. — Скажите мне!

Куча подо мной дрогнула вновь, и я стал карабкаться на самый верх, вспоминая расставание со старшим советником и его взгляд — Андрис тогда верил в меня, как никогда раньше. Он пожертвовал собой ради того, чтобы я смог оказаться в этих чертовых часах! Но мы так и не обсудили с ним, в какое воспоминание нужно вернуться! Как далеко следует отматывать время?!

Как сделать выбор?! Что мне искать?!

На лицо упала песчинка, и я хлопнул по ней ладонью, будто отгоняя назойливого комара. Новое воспоминание тут же отразилось в голове:

Никаких слов и лишних звуков, только лицо недовольной Мэделин Айгари очень близко от моего. Она забавно сопит, прищуривается, а я терпеливо жду, предвкушая и точно зная, чего хочу. А потом слышу ее злой шепот:

— Что вам сказала Мари? Просто непонятное пятно на полупопии?! Вот же завистница! Я говорю вам, там сердце!

— Тогда что вам мешает согласиться? Клянусь честью Буджерсов, от меня об этом никто не узнает.

Несколько мгновений на ее лице отражается сомнение, а затем глаза вспыхивают азартом:

— Ну, хорошо… Спорим! Уже не терпится убить сразу двух зайцев: надаю щелбанов по лбу сестрицы, а больно будет вам! Готовьтесь, ваше недоверчивое высочество!».

Песчинка скатилась прочь, прекращая воспоминание и оставляя меня удивительно успокоенным, глядящим вверх с глупой улыбкой на губах.

— Пожалуй, этого я не хотел бы забыть, — шепнул мирозданию.

— Не хотел бы, — отозвался голос в моей голове.

— И если вы можете не только запоминать все случившееся, но и чувствовать, как я, то поймете, почему мне так важно вернуться.

— Важно, — шепот пришел с легким дуновением ветра, согревая и наполняя надеждой.

Я улыбнулся, протянул руку вперед, к одной из светящихся звездочек-песчинок, уже чувствуя, что она в себе скрывает. Не самый идеальный момент, как ни крути, но именно он стал решающим в дальнейшем развитии событий. И я непременно должен был стать свидетелем первого варианта прошлого, чтобы создать второй, подарив тем самым сразу нескольким достойным людям лучшее будущее.

Эти перемены были предсказаны кем-то гораздо более мудрым задолго до моего появления в Обители. Мне же оставалось малое: дойти сюда, потеряв практически все, во что верил, сломав себя прежнего, и сжать песчинку, призывая родную стихию.

— Огня! — велел я, глядя в самый центр неба, откуда, кружась, падали последние песчинки-воспоминания.

Первородное пламя — дар, доставшийся нам от великих предков, драконов, — поглотило меня вместе с зажатой в ладони синей искоркой, согревая и обнимая.

Время замерло, остановилось, позволяя окончательно отбросить прежние сомнения и принять собственную судьбу с благодарностью. А в следующий миг мир сошел с ума, закружившись вокруг песком, молочным туманом, диким кустарником роз, лицами, голосами, гомоном, воем, пением птиц, гулом магобилей, ласковым эхом в моей голове…

Я смотрел, слушал и растворялся в водовороте событий собственной жизни, а когда ощущение переполненности достигло своего пика, зажмурился, останавливая какофонию звуков и хаос видений одним словом:

— Здесь!

На том самом месте, с которого мне было позволено начать сначала.

* * *

Старая дверь, ведущая из камеры, где сегодня нашла пристанище Лорен Фарт, протяжно скрипнула, открываясь. Андрис, шедший следом за мной, поморщился и, поведя плечами, бросил стоящему неподалеку Бурису:

— Вели кому-то смазать петли. У меня от этого звука мороз по коже.

— Это у тебя от Лорен, — усмехнулся я.

Старший советник бросил на меня взгляд исподлобья и, еще не до конца веря в произошедшее, сообщил: