Опасный выход - Лана Рисова

Мои ожидания оправдались — за два дня наши гарши ни разу не покидали своих чехлов, чему я был уже совсем не рад. В освободившееся время у некоторых членов сешшера стали возникать не совсем уместные мысли. Поведение Тая говорило само за себя, он стал нервно рассеян и угрюм. В отношении же девушек появились положительные моменты. Недоучка стала гораздо спокойнее, даже когда на нашем пути попадались шальные твари, с которыми близнецы справлялись обычно сами одной гитачи, не прибегая к нашей помощи, она почти не вздрагивала от доносившегося до нас визга.

На второй день наш путь пересекся с большим стадом арвасов[9] и хьюршей с локарнами-погонщиками, и мы потеряли много времени, пропуская гудящую сотнями глоток ораву перед собой, ожидая, пока улягутся клубы спор, поднятые в воздух множеством когтистых лап. Хассуры, осуществлявшие охрану, отсалютовали нам поднятыми в воздух гитачи, уже окрашенными кровью мелких хищников, преследующих стадо под прикрытием пыли. Основная задача погонщиков состояла в том, чтобы постоянно поддерживать нужное количество особей в стаде, тогда оно нуждалось в минимальной защите. С местами выпасов трудностей никогда не возникало, так как стадо ело все, что попадалось ему на пути, и арвасы и хьюрши могли долго оставаться без воды, и нужно было только загонять их на ночь в специальные выносные периметры. Все это я объяснял Лиссэ, пока гудящая масса текла перед мордами наших возбужденных скакунов. Девчонка уже достаточно уверенно держалась в седле, накануне получив нагоняй от Тиана за то, что так долго терпела неудобства, связанные с привыканием к езде верхом. После того как она, кряхтя и гримасничая, несколько раз прошлась мимо нас в шерле, вызвав нездоровые предположения близнецов об обычном женском недуге, целитель долго распекал ее в стороне от всех, узнав настоящую причину подобного поведения. Поработав с человечкой несколько минут и влив в нее пару кружек какой-то, судя по лицу Лиссанайи, дряни, он к вечеру вернул ей прежнюю форму.

— Что же получается, — снова раздался голос плетуньи за моей спиной, пытавшейся перекричать треск ломающихся сниирсов под ногами несущегося стада, — у пешего путешественника нет никаких шансов на выживание в Лесу?

Я отъехал назад, поравнявшись с ней.

— Смотря кто путешествует. — Мой ответ вызвал очаровательный взлет бровей и удивленно-привлекательное выражение на ее лице. — Эштерон выживет наверняка — проверялось несколько раз. — Я усмехнулся. — Трудновато, но, когда все хьюрши мертвы, особенного выбора нет. С караваном это не получится — без подготовки невозможно удержать положенный темп, а ночевки в Лесу чреваты серьезными последствиями. Поэтому у каравана один-единственный выход — как можно скорее добраться до шерла и ждать подмогу с хьюршами. Из каждого убежища можно послать сигнал о помощи в ближайший оплот или команде обходчиков. Моя ошибка, что я до сих пор не показал тебе, как это сделать.

Лиссэ серьезно кивнула. В последнее время ее поведение сильно поменялось, она внимательнее прислушивалась к моим словам и даже выполняла приказы без обычного кислого выражения на лице. Безусловно, у нее случались ошибки в ее плетениях, с последствиями которых братья с радостью расправлялись, но я уже сбился со счета тех случаев, когда ее разведка помогала избежать серьезных трудностей, будь то затаившийся хищник либо скрытый слоем мха разлом поверхности. Один такой она пропустила, и Ойхо чуть было не остался без хьюрша, провалившись в глубокую каверну. По счастливой случайности его скакуну удалось зацепиться зубами и когтями за огромные корни молодых, крепких сниирсов, и вместе мы достали его наверх, дрожащего от пережитого ужаса. После этого случая плетунья обратила свои импульсы и в сторону нестабильной после выхода поверхности.

Я поинтересовался у нее, знает ли она что-нибудь о нижних уровнях, которые есть не только в каменных недрах, но и под слоем земли и корней. Девчонка помотала головой, с сожалением отмечая, что Мастер успел только упомянуть нижние уровни поверхности, категорически наказывая не попадать туда, а в случае, если такое произойдет, «жечь там все и бежать как можно скорее наверх». Я был согласен с ее наставником, как-то раз лишь краем глаза уловив кишевшую зубасто-шипастую массу под моими ногами. Убедившись, что девчонка по глупости сама не полезет вниз, я больше не возвращался к этой теме.

Естественно, наше спокойное продвижение должно было когда-нибудь закончиться, что и не преминуло произойти на исходе третьего дня. И первыми на нас напали самые распространенные в этих местах снорги. Когда тени от сниирсов удлинились и стали густыми, словно перебродивший виасс, Лиссэ внезапно зашипела.

— Вирши, — выплюнула она, недовольно поджав губы, что было неудивительно после нашей последней встречи с этими тварями.

— Сколько? — уточнил я, замедляя отряд.

Девчонка застыла с поднятыми на уровне груди ладонями, ее пальцы чуть подрагивали, считывая импульсы ее разведчиков, потоком хлынувшими на нее со всех сторон.

— Трое слева, наверху, пять минут, — принялась объяснять она, а я отдавал распоряжение сешшеру, — двое снизу, правее, пять минут; еще двое чуть позади, справа, три минуты, и пятеро впереди сейчас.

Вслед за моим унесшимся приказом близнецам из-за стволов раздались хлопки и дикий визг.

— Трое впереди, — с улыбкой поправилась плетунья.

Я приготовил начи, и, как только между стволами мелькнул первый силуэт, послал гарш в его сторону. Тварь увернулась, за что и была наказана: вместо того чтобы взорваться на месте, ей оторвало все правые конечности, отчего вирш, страшно воя, закрутился по земле. Его собрат был благоразумнее и получил мой нач прямо в глаз, чем заслужил быструю смерть на месте. Мне удалось снять еще двоих, когда три быстрые тени упали на нас сверху, слишком быстро сократив расстояние для броска нача. Сертай чуть не пропустил удар, и Аршалан отсек просвистевший коготь на расстоянии ладони от плеча полукровки.

— Соберись, — прорычал я, проносясь мимо брата.

Тот побледнел и кинулся на вирша, теперь атакующего исишу. Снорг бешено вертелся, не давая воинам приблизиться. Я послал хьюрша прямо на бок твари, теснившей Тиана, когда почувствовал движение сзади и громкий вскрик Лиссанайи. Резко мотнув головой, я придал ускорение потяжелевшей от начири, порядком отросшей косе. Удар пришелся виршу куда-то в нижнюю челюсть, и агонизирующее тело, покрытое мелкой сеткой голубоватых разрядов, продолжило падение в сторону моего скакуна, но было вовремя сбито невидимой волной, посланной плетуньей. Мертвое тело твари ударилось в противника Тиана, задев дергающейся конечностью шлем-маску целителя и опрокидывая того на землю вместе с хьюршем.