Все зависит от нас - Владислав Конюшевский

На следующий день с квадратной головой и красными глазами сначала привидением шатался по конторе, а потом, уже очухавшись, поймал Колычева, снова пристал к нему, интересуясь результатами французских переговоров. Когда спрашивал ранее, командир отвечал, чтобы не лез не в свое дело. Но тут, когда меня очередной раз послали, я проявил упертость:

– Товарищ генерал-полковник, что значит «результаты тебя не касаются»? Они всех касаются! А меня – в первую очередь! Как я могу работать, если и в дальнейшем конечный результат моей деятельности от меня же будут засекречивать?

– Товарищ подполковник, вы соображаете, что вы говорите?! Или понятие «секретность» – не для вас?! Идите и занимайтесь своим делом!

Тут я не выдержал и заорал:

– Каким делом? Опять евреями? Так все мои выкладки у вас, а в одиночку устроить захват Палестины я не способен!

Иван Петрович тоже не выдержал:

– Прикажут – будешь способен! А сейчас иди к Малахову, он тебя работой нагрузит!

Идти к этому зануде-востоковеду совершенно не хотелось, поэтому, сбавив тон, я заявил:

– Тащ генерал-полковник, а ведь я уже год без отпуска, хоть по уставу и положен. Разрешите неделю взять?

Командир удивился:

– Зачем тебе в отпуск? Что ты там делать собираешься?

– Покупкой квартиры для Пучкова займусь – денег-то у меня теперь много…

Колычев, услышав про квартиру, опять вскипел:

– Ты снова за старое?! И кстати, про деньги, вот. – Он выдернул из папки какую-то бумагу, скользнул по ней взглядом и зашипел: – Как ты мог позволить себе трату государственных денег для личных нужд? Я тебя спрашиваю?! Ты знаешь, как это называется?!

И пошло-поехало… Как говорится – слово за слово, хреном по столу… Вот так, в конце концов, я и оказался вместо отпуска – на губе…

Дверь опять лязгнула, но в камере вместо шныря с обедом появился Колычев собственной персоной. Командир несколько секунд оценивающе осматривал меня, а потом приказал:

– Давай собирайся!

Я сделал руки типа – «Ах» и ехидно спросил:

– Никак амнистия вышла, гражданин начальник? Или без меня ни дня обойтись невозможно?

Иван Петрович поморщился и ответил:

– Ты бы у меня для профилактики все десять суток отсидел. Но сейчас неожиданные дела закрутились. Так что давай быстрее.

Блин, похоже, что-то нехорошее приключилось, поэтому хохмочки надо отставить. Быстро подхватив шинель, я потопал следом за командиром, даже не пытаясь выяснить на ходу, что же произошло. Задержался только получить деньги и карманные вещи, сданные перед посадкой. Когда сели в машину, Колычев коротко бросил водиле:

– На Лубянку…

Я решил поинтересоваться:

– Что случилось?

Генерал-полковник покачал головой, мол, не здесь, но потом, видно, что-то для себя решив, коротко сказал:

– Ты пока вспоминай, что тебе известно про «ось мира».

Вот те на! На такой вопрос я только глаза выпучил. Это что он имеет в виду? Палку, вокруг которой земля вертится? Есть еще одна «ос», но это «желтый полосатый мух», если исходить из анекдота. Но почему – «ось мира»? И ведь что-то знакомое в этом словосочетании, помимо анекдота, тоже проскакивает. Но что именно, не могу вспомнить. Видно, вся ошарашенность и напряжение памяти отразилось у меня на морде, поэтому командир, наклонившись, пояснил:

– Это должно находиться где-то на востоке, возможно в Гималаях… Но с тем же успехом и в Индии, в Палестине, в Иране…

Блин, ни фига себе, разброс по шарику… Задумчиво почесав затылок, глянул в окно, машинально оценив фигуристую, несмотря на мешковатое пальто, девушку, стоявшую возле светофора. И вдруг я вспомнил! Точно – есть такое! И ведь как вспомнил – та деваха на тротуаре навела на мысль.

Было у меня, еще в прошлой жизни, мимолетное увлечение – барышня на всю голову ударенная, но весьма изобретательная в постели. Внешне очень даже хороша, только с бзиком – полностью повернута на разных эзотерических прибамбасах. Вот так, скажем, в виде прелюдии и приходилось слушать ее измышления про третьи глаза, эгрегоры и прочие чакры. Меня от всех этих мистических бесед в сон клонило, но слушал вежливо и даже кивал впопад. Правда, больше всего из потусторонних упражнений тогда только тантрические игрища интересовали. Желательно без групповух и всего прочего. А вот к воскуриванию индийских вонючек и эротическим танцам партнерши я относился весьма благосклонно, считая это компенсацией за перегруженную лишними знаниями голову. Но как говорят – лишних знаний не бывает. Вот кто бы знал, что Милкин бред может пригодиться…

И еще интересно, почему меня командир с губы выдернул? Ведь он не мог предполагать, что я про эту «ось» знаю. Никак наверх доложил о моем аресте, а оттуда ему пальчиком погрозили – мол, не балуй, вот он и приехал – отец-освободитель… Хотя нет, не сходится – на фига тогда в Госужас везти? Мог бы сразу к нам в контору. А может, их действительно этот мистический вопрос интересует и из меня знания посредством гипноза хотят добыть? Но ведь уже пробовали, и выяснилось, что я гипнозу не поддаюсь. В общем, ничего непонятно…

Пока я занимался размышлениями, машина доехала до места. Колычев, который всю дорогу только поглядывал на меня, но не мешал соображать, сейчас, глядя на сосредоточенную физиономию подчиненного, спросил:

– Что-нибудь вспомнил?

– Так точно!

– Тогда за мной!

И мы порысили мимо вытянувшегося дежурного наверх. Секретарь Берии, увидев нас, поднял трубку и, доложив, открыл двери кабинета. Бывший генеральный комиссар, а ныне маршал Советского Союза встретил нас приветливо:

– А, здравствуйте, товарищи, проходите, присаживайтесь.

Потом Берия поручкался с пришедшими и только после этого перешел к делу:

– Товарищ Лисов, Иван Петрович вас уже ввел в курс дела?

Э-э-э… Блин! И что на это отвечать? По-моему, вопрос про мифические оси не является объяснением, зачем я понадобился. Но тут вовремя вступил командир:

– Я решил в машине не заниматься объяснениями. Спросил только, знает ли Илья про «ось мира».

Маршал блеснул в мою сторону стеклышками пенсне:

– И что вы на это сказали?

– Ответил, что знаю… У меня там… – Я мотнул головой. – Была, кхм, знакомая девушка. Сам я такими вещами не очень интересовался, но от нее слышал. Вообще, она много бредятины говорила, но это запомнил, потому что сам факт очень удивил. Она рассказывала, что существует такая штука, под названием «ось мира». У разных народов про нее разное говорят, сейчас точно не помню, что именно. И про ось запомнил только потому, что знакомая говорила, будто во время войны, в смысле – этой войны, Гитлер, поняв, что проигрывает, послал воинское подразделение в Гималаи…

При этих словах мои собеседники переглянулись и кивнули друг другу, как будто получив какое-то подтверждение своим мыслям. Я на секунду запнулся, глядя на эти кивки, и продолжил:

– Там, на Тибете, в одном из монастырей, судя по легенде, находится эта самая ось. Вот немцы и захотели с ней что-то сделать, то ли повернуть, то ли нагнуть, я точно не помню, но, по задумке, их действия должны были принести победу на фронте. Только Сталин, узнав про намерения Гитлера, послал туда наших ребят с приказом немцев остановить, но в монастырь не лезть, а охранять его от подобных посягательств.

Лаврентий Павлович, видя, что докладчик замолк, поинтересовался:

– Это все, что вы знаете? Может, еще какие-нибудь детали?

– Никак нет, товарищ маршал Советского Союза! Я рассказал все, что знал. – А потом, не выдержав, добавил: – Но ведь это все – мистика сплошная! Как может несуществующая ось поменять ход жизни? Да теперь, даже если немцы ею, как флагом, размахивать будут, мы их задавим! Тем более что ее не существует!

Берия на эти слова только хмыкнул:

– Мне бы вашу уверенность, товарищ Лисов…

А Колычев подлил масла в огонь:

– Последнюю глупость, связанную с легендами, мы допустили, раскопав могилу Тамерлана. После этого старались больше подобных проколов не допускать. Теперь, получив от вас подтверждение имеющимся ранее сведениям, мы сумеем предотвратить все действия гитлеровцев.

Я стоял в полном обалдении. Как-то не верится, что эти двое говорят на полном серьезе. И при чем тут Чингисхан, то есть этот, как его – Тамерлан? Какая насчет его легенда была, что доблестные чекисты на ней прокололись? Но долго стоять столбом мне не дали. Берия, видя, что из меня больше ничего не вытянуть, сказал:

– Товарищ Лисов, спасибо, вы нам очень помогли.

А сейчас можете быть свободны. Я слышал, – тут он ехидно ухмыльнулся, – вас подвергли аресту, но ничего, вы не обижайтесь на товарища Колычева, тем более, он был прав, а вы, чувствуя свою вину, позволили себя арестовать без каких-либо эксцессов. Но сейчас я, как старший по званию, освобождаю вас от дальнейшего несения наказания. Езжайте домой, отдыхайте, а завтра Иван Петрович поставит вам очень ответственную задачу, которую может выполнить только человек, обладающий вашим везением.