Ледяной Сфинкс - Жюль Верн

Так я и поступил — во сне… Наступило завтра. Капитан Лен Гай, оглядев напоследок горизонт, отдает команду поворачивать назад… За кормой привязана шлюпка… Я предупреждаю об этом Дирка Петерса, и мы незаметно спускаемся в нее. Остается разомкнуть стопор… Шхуна уходит, мы все больше удаляемся от нее, подхваченные течением…

Нас несет в свободное ото льдов море. Остановка. Мы достигли земли. Я вижу перед собой сфинкса, возвышающегося над полярной шапкой. Я приближаюсь к нему и задаю вопрос… И он открывает мне все тайны этого загадочного края! Потом вокруг монстра начинают происходить все те явления, о которых писал Артур Пим! Завеса мерцающих паров, испещренных полосами света, разрывается — и перед моим ослепленным взором предстает не фигура нечеловеческого роста, а сам Артур Пим — несломленный хранитель Южного полюса, развернувший на ветру высоких широт флаг Соединенных Штатов!..

Я не знаю, что случилось потом, — то ли прервалось мое забытье, то ли, подчиняясь капризам близкого к безумию мозга, один сон сменился другим… Во всяком случае, у меня возникло ощущение, что я пробудился и что равновесие шхуны нарушено, ибо она слегка накренилась на правый борт, хотя море оставалось по-прежнему спокойным. При этом я не ощущал ни бортовой, ни килевой качки… У меня появилось чувство, словно моя койка превратилась в корзину аэростата, словно для меня не существуем более законов тяготения…

Я не бредил. Сон сменила реальность…

Над моей головой раздались удары, причина которых оставалась для меня неведомой. Перегородки моей каюты отклонились от вертикального положения, словно шхуна улеглась на бок. Еще секунда — и я слетел с койки, едва не раскроив голову об угол стола…

Мне удалось подняться и добраться до бокового иллюминатора; потом я навалился на дверь, открывавшуюся наружу, и она стала приоткрываться… В это мгновение со стороны левого борта послышался треск ломающегося дерева…

Неужели шхуна столкнулась с колоссальной ледяной горой, от которой Джэм Уэст не сумел увернуться из-за густого тумана?

До моих ушей долетели полные ужаса возгласы, после чего весь экипаж издал один отчаянный крик… Последовал еще один толчок и «Халбрейн» замерла на месте.

Глава VII. ОПРОКИНУВШИЙСЯ АЙСБЕРГ

Мне пришлось ползком добираться до двери рубки, откуда я смог попасть на палубу. Лен Гай тоже не мог подняться с коленей, настолько силен был крен, и безуспешно пытался подтянуться, держась за стойку фальшборта. Недалеко от фок-мачты из-под штормового фока, накрывшего бак, как простыня, высовывались несколько голов. По правому боргу за ванты цеплялись Дирк Петерс, Харди, Мартин Холт и Эндикотт, на черном лице которого застыла гримаса крайнего изумления. Можно было ручаться, что он и боцман готовы отказаться от половины премии, причитающейся им за пересечение всех параллелей, начиная с восемьдесят четвертой!..

Какой-то человек полз в мою сторону, ибо наклон палубы, достигавший пятидесяти градусов, не давал ему распрямиться. Я узнал Харлигерли, который тянулся ко мне, подобно марсовому, увидавшему с вантов землю и указывающему на нее пальцем.

Я растянулся на палубе и уцепился за дверь, устранив тем самым опасность соскользнуть в воду. После этого я протянул боцману руку, что позволило ему с некоторым трудом добраться до меня.

— Что произошло? — только и вымолвил я.

— Мы сели на мель, мистер Джорлинг!

— Мы подошли к берегу? — вскричал я.

— Берег бывает у земли, — с неизменной иронией отвечал боцман, — земля же в этих краях существовала только в воображении Дирка Петерса!..

— Тогда что же стряслось?

— Из тумана появился айсберг, от которого мы не смогли увернуться.

— Айсберг?..

— Вот именно, айсберг, да еще выбравший именно это время, чтобы перевернуться вверх тормашками! Переворачиваясь, он зацепил «Халбрейн», подобно ракетке, подхватывающей мячик, так что теперь мы вознеслись на высоту добрых ста футов над уровнем моря.

Невозможно было представить себе более ужасную развязку дерзкого путешествия «Халбрейн». Здесь, в опаснейших шпротах, мы оказались лишены единственного средства передвижения, вырванного из родной стихии и оказавшегося на высоте более ста футов!.. Вот это развязка!.. Погибнуть в бурю, не выдержав нападения дикарей, быть раздавленным льдами — что ж, ни один корабль, отправляющийся в полярные моря, не застрахован от этих опасностей. Но чтобы быть подхваченными ледяной горой в гот самый момент, когда гора переворачивается, и взлететь почти на самую ее верхушку — нет, это было просто невероятно!

Я не знал, хватит ли у нас сил спустить шхуну с такой высоты. Однако в одном я был уверен: капитан Лен Гай, его помощник, старая команда, оправившись от ужаса, не станут поддаваться отчаянию, каким бы тревожным ни представлялось наше положение. Это не вызывало у меня сомнений. Да, они сделают все, чтобы спасти корабль и людей. Правда, оставалось только гадать к каким ухищрениям нам придется для этого прибегнуть ..

Пока же айсберг окутывал серый туман. Мы не могли разглядеть на нем ничего, кроме расселины, в которой застряла «Халбрейн». Что касается места, которое занимал наш айсберг во флотилии, плывущей на юго-восток, то по этому поводу оставалось лишь строить догадки…

Элементарная осторожность подсказывала, что нам надо покидать «Халбрейн» как можно скорее. В любую минуту айсберг может перевернуться еще раз[104]. Тогда шхуна рухнет в пустоту, и вряд ли кто-то из нас останется живым и невредимым — ледяные глубины проглотят нас, не поперхнувшись…

Всего за несколько минут экипаж покинул «Халбрейн», ища убежища на льду и молясь, чтобы айсберг побыстрее вышел из тумана. Слабым солнечным лучам не удавалось проникнуть сквозь его плотную завесу. Правда, люди могли разглядеть друг друга на расстоянии дюжины шагов. «Халбрейн» же представала нашим взорам просто как масса с неясными очертаниями и только благодаря темным бортам выделялась на фоне поблескивающего белоснежного льда.

Настало время оглядеться и задаться вопросом, все ли, кто находился в момент катастрофы на борту, остались в живых, не перелетел ли кто-нибудь через борт, в ледяную воду?., Подчиняясь приказу капитана, матросы сбились в плотную группу, в центре которой оказались лейтенант, боцман, старшины Харди и Мартин Холт, а также я. Джэм Уэст устроил перекличку. На зов не откликнулись пятеро: матрос Драп, старый член команды, и четверо новеньких, завербовавшихся на корабль на Фолклендах: двое англичан, американец и матрос с Огненной Земли.

Итак, катастрофа уже стоила жизни пятерым. Это были первые жертвы путешествия после отхода с Кергеленов — вот только последние ли?.. Не приходилось сомневаться, что несчастные погибли, ибо они не отвечали на наш зов; их не смогли разыскать, сколько ни обшаривали айсберг, заглядывая во все трещины, где они могли бы схорониться, уцепившись за какой-нибудь выступ.