Таинственный всадник - Марша Кэнхем

— А он говорил вам, что сделал копию гарнитура?

— Копию?

— Из стекла. Очень хорошая подделка, но стоящая гроши.

— Нет, — потрясенно прошептала Рене. — Нет, он ничего подобного не говорил мне. Откуда вы знаете, что он сделал копию?

— Робби подслушал их разговор, они с Росом сидели в карете и беседовали. Очевидно, Винсент не собирался рисковать настоящими рубинами и не доверял полковнику Росу. А может быть, Эдгар Винсент понял, что совершил серьезную ошибку, подарив вам камни, мамзель.

— Тогда… Драгоценные камни, которые были на мне сегодня вечером, ничего не стоят, — в ужасе воскликнула Рене, — и у нас ничего нет, чтобы заплатить за свободу Финна?!

Лай собак приближался, и это побудило Дадли взять дело в свои руки.

— У нас вообще ничего не будет через несколько минут, если мы не сядем в лодку и не уберемся отсюда подальше. Как твои ребра? Выдержат? — спросил он Тайрона Харта.

— Они-то выдержат, но ты совершенно прав, дружище, нам давно пора уносить ноги, — ответил Тайрон.

Дадли направился вперед, за ним пошли остальные; они осторожно пробирались по мелкой гальке, стараясь, чтобы она как можно тише хрустела под ногами, туда, где стояла привязанная лодка. Течение в канале было быстрым и сильным, после недавних штормовых ливней вода высоко поднялась, за утро ее прибавилось, она была мутная и бурлила. Берега мелькали так быстро, словно их подгонял ветер, и хотя их скрывала темнота ночи, Дадли хорошо знал дорогу, он был опытным гребцом. Опыт он приобрел, занимаясь опасным, но весьма прибыльным делом — контрабандой, и они проскользнули во мраке ночи, словно привидения.

Рене и Антуан, накрывшись одеялом, едва слышали шепот мужчин и почти не заметили, как прошло время. Впереди замаячили огни, они проскользнули мимо мостов, приближаясь к городу. Наконец Дадли загнал лодку под деревянный мостик, ожидая, когда патруль из четырех драгун проедет мимо, и лошадиные копыта, словно гром, прогрохотали над ними. Добравшись до следующего моста, они пришвартовали небольшой ялик к причалу и поднялись ьверх по крутой лестнице на улицу, дома на которой стояли так тесно, что их крыши соединялись и казалось, что дома наклонились друг к другу за поддержкой. Из канав, заполненных слизью, остро пахло рыбой. В каждом доме над дверью висела деревянная доска с инициалами владельца; в некоторых окнах горели огни, из битком набитых пивнушек доносились пьяные голоса, но Дадли спешил вниз, поворачивая из одного переулка в другой, пока звуки не смолкли, а зловоние почти исчезло. Пролетка ожидала их в одном из узких переулков, и в то время, как Дадли торопливо расплачивался с безликой тенью, стоявшей на часах, Тайрон помогал Рене и Антуану забраться в темную глубину пролетки.

Они продрогли до самых костей. Кулаки Винсента, проход через туннель, страшная новость о Финне, переезд по каналу сделали свое дело, и Рене почувствовала, что заболевает. Всю дорогу она боролась с ужасными схватками в животе. И сейчас она еле удержалась от стона, когда пролетка едва не завалилась на бок, въезжая в переулки, ведущие к Прайори-лейн.

Дадли покружил и, оказавшись позади дома, въехал в мощеный внутренний дворик. Он остался выпрягать лошадей, а Тайрон проводил Рене и Антуана в дом. Мэгги Смоллвуд ожидала их с горячим чаем, бульоном и бисквитами, но, увидев бледную Рене, ее разбитое лицо, быстро проводила девушку наверх. Рене сняла промокшую одежду и растерлась сухим толстым полотенцем. Мэгги развела огонь в камине и укрыла Рене несколькими одеялами, а сама спустилась вниз, чтобы приготовить горячую воду для ванны.

Теперь Рене уже не сдерживалась. Она наклонилась к тазику, ее стошнило, она зарыдала и билась в конвульсиях до тех пор, пока сильные руки не подхватили ее и не отнесли к очагу.

Глава 25

— Я растревожу вашу рану! — слабо запротестовала Рене.

— Все прекрасно, не волнуйтесь.

— Но ваша рана… — Рене попыталась высвободиться из объятий Тайрона и встать на ноги.

— С моей раной все в порядке, — повторил Тайрон. — Уверяю вас, с ней будет все в порядке, если вы перестанете извиваться, как червяк, и успокоитесь, мамзель.

Рене затихла и только робко смотрела на него, потом медленно откинулась назад, устроившись в теплом изгибе его плеча. Тайрон снова прижал ее к себе, усадив на колени, и она почувствовала, как его губы коснулись ее лба. Она выпростала руку из шерстяных складок одеяла и обняла его за шею, чувствуя неловкость из-за того, что он увидел ее в столь беспомощном состоянии.

Она незаметно оглядывала комнату, пытаясь понять, в какой дом попала. Когда Мэгги провожала ее по лестнице, Рене ничего не соображала, ничего не видела вокруг себя, ей было не до интерьера чужого дома. Тогда она заметила только темную деревянную обшивку и высокий потолок с лепниной. Теперь она поняла, что находится в мужской спальне с массивной мебелью из красного дерева и темными бархатными драпировками. Камин был большим, там могли поместиться поленья в пять футов; пол устилали толстые персидские ковры. Тайрон Харт явно тяготел к дорогим вещам, и вкус у него был отменный — достаточно было посмотреть на отделку каминной полки итальянским мрамором и на огромную кровать. Она, впрочем, не сказала бы, что именно ожидала увидеть, — возможно, нечто более утилитарное, не столь роскошное — на случай, если придется бежать из города, округа, страны в опасный для жизни момент. Или нечто полностью иностранное, безвкусное, броское, яркое, с позолотой, карикатурное, каким сам Тайрон пытался явить себя миру.

— Простите, — прошептала Рене, не поднимая головы, но Тайрон услышал.

— За что? — так же тихо спросил он.

— За… это. За то, что я не слишком сильная.

Тайрон Харт положил руку на ее влажные спутанные волосы и нежно погладил.

— Маленькая глупышка, — пробормотал он. — Ты была сильнее, чем любой бы на твоем месте, поверь мне.

Обняв его за шею одной рукой, Рене еще глубже зарылась в его плечо, а он закрыл глаза, отдаваясь нахлынувшим на него чувствам.

— Что нам делать? Я не могу не думать о Финне, — сказала Рене уже громче.

— С Финном все будет хорошо. Рос не посмеет его тронуть, потому что Финн — его козырная карта, и пока она у него в руках, он уверен, что вы, мамзель, не убежите слишком далеко. Не оставите старого камердинера.

— Он спас нам жизнь. Только благодаря ему, Финну, мы с Антуаном смогли сбежать из Парижа.

— Я обещаю вам, мамзель, мы его вернем в целости и сохранности. Но вероятно, придется подождать день или два, чтобы посмотреть, как станут развиваться события, что намерен делать Рос и вообще чего он хочет; но я думаю, надо будет как следует подсластить горшок, чтобы он согласился на обмен.