Ветер над пропастью - Ибикус Ибикус
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Сейчас мы войдем в кабину перемещения, и я объясню тебе суть происходящего, теперь ты сможешь мне поверить. Исследовать все, что здесь происходит, мы с тобой не сможем, у нас не хватит знаний, да и времени.
Они вошли в кабину, также как в прошлый раз с Верой, и сели на скамью за стол с большим экраном и приборами управления. Сергей сразу узнал поляну, перед входом в пещеру, на которой спокойно паслись их лошади.
— Теперь слушай меня внимательно и не перебивай. Мы с тобой находимся в кабине перемещении во времени. Вот этот ряд цифр — текущая дата: двадцатое октября 1930 года, а в верхнем ряду я устанавливаю двадцатое октября 1929 года. Когда я нажму кнопку «старт», мы с тобой окажемся в том самом месте, где мы были в то время, которое набрано в верхней строке. Естественно, что время изменится тоже. Те события, которые произошли за истекший год, мы, скорее всего, помнить не будем. Но это никто еще не проверял. Все вещи, с которыми мы соприкасались, так или иначе останутся там, где они были в указанную дату. Единственное исключение из этого правила, мой медальон и записка, которая там находится. В этой записке указана дата ареста моей подруги и событие его вызвавшее, я возвращаюсь в прошлое, чтобы его предотвратить. А тебе Сергей, придется еще раз прожить этот год, но у тебя не будет в памяти этих знаний, и соответственно ты ничего в своей жизни изменить не сможешь.
Сергей задумался и вдруг воскликнул в отчаянии:
— Но ведь тогда я потеряю тебя навсегда! Я ничего не буду помнить, о том времени, которое провел с тобой, а ты сможешь предотвратить измену и убийство твоего мужа!
— С Вадимом, я скорее всего разведусь, а убийство, конечно, предотвращу. А ты где служишь, Сергей?
— Наш полк расквартирован под Хабаровском, но меня после отпуска собирались перевести в Ленинград.
— Значит, мы с тобой там и встретимся. Ведь мне теперь придется перебираться туда.
— Еще один вопрос, — сказал Сергей. — А что будет с ними? — И он указал на экран, который показывал пасущихся на поляне лошадок.
— Наверное, если мне удастся изменить реальность, они окажутся в своих стойлах. Но, если честно, я не знаю. Сам видишь как здесь все не просто.
— А мы сможем сюда вернуться?
— Ты сможешь сюда попасть только со мной или с Верой.
— А она такая же красивая, как ты?
— Вот и верь после этого мужчинам! Кто три дня подряд твердил мне о своей любви? Не зря ваш город зовут Кобельском…
— Да я просто так спросил, мне кроме тебя никто не нужен…
Ника покачала головой и нажала на кнопку «старт». Мигнул свет…
— Одинцов! — раздался женский голос, и из белесого марева проступил образ пожилой женщины в белом халате.
Сергей поднял голову, выходя из забытья. Он находился в трехместной палате гарнизонного госпиталя. На него смотрела медсестра. Вся обстановка была ему знакома, да и медсестра тоже.
— Одинцов, собирайтесь к вам пришли. Да что с вами такое…
Сергей машинально натянул гимнастерку, пустой ниже локтя рукав не эстетично болтался. Нужно было спуститься в вестибюль, встречи с посетителями происходили там. Состояние было такое, словно шарахнуло электрическим током, и он постепенно приходил в себя. В вестибюле его ждал начальник штаба полка. Он неловко пожал его руку левой рукой, начштаба был тоже смущен.
— Слушай, Сергей, тут такое дело… В общем накрылся твой отпуск медным тазом. Пришло указание наладить устойчивую радиосвязь со штабом дивизии, а другого такого специалиста в полку нет, да и в дивизии вряд ли найдется. Так что извини, с отпуском придется повременить…
В голове Сергея мелькали какие-то обрывочные фразы, образы, всплыло вдруг милицейское удостоверение Никандры Александровны Липкиной. Вспомнились мать, отец, брат и подросшие племянники…
— Ну, что молчишь… Я тут тебе протез заказал, — продолжил начштаба.
— Ну, хорошо, я согласен, — ответил Сергей. — Что-то сегодня голова гудит, не пойму никак, что со мной…
— Это мы сейчас поправим, — обрадовался начштаба, потянул Сергея в сторонку и сунул ему в руку фляжку. — Только осторожно… Завтра тебя выпишут, тогда отметим, как положено.
Сергей сделал два глотка обжигающей жидкости и вернул флягу.
— Все, пока, тут к тебе еще посетительница есть, — сказал начштаба, исчезая в дверях.
В голове стало проясняться. Теперь он четко осознавал, что культя окончательно зажила, и завтра его выписывают из госпиталя. Из армии его не комиссуют, но и отпуска ему не видать. Придется заниматься радиотехникой полка, но это ему нравилось. Однако, это не все, произошло еще какое-то событие, причем очень важное. От этих размышлений его оторвал женский голос:
— Сергей! Я пришла с тобой поговорить, напоследок…
Перед ним стояла симпатичная девушка с гривой каштановых волос. Мало того, это была его девушка, и звали ее Зинаида, с ней он уже полгода жил в комнате офицерского общежития и собирался после госпиталя узаконить отношения. Но именно сейчас, он вдруг ясно понял, что не питает к ней никаких чувств. А девушка была напряжена и явно собиралась сообщить ему нечто важное.
— Зина, расслабься, давай в другой раз… — ответил он.
— Какой другой раз! — возмущенно ответила она. — Ты что, не понял? Я ухожу от тебя! Можно сказать уже ушла. Но уйти ничего не сказав, это не по комсомольски! И не думай, что это из-за твоей руки. Просто так сложились обстоятельства. Потянин любит меня и я его тоже. Мы зарегистрируем брак, и у нас будут дети…
— Ну и прекрасно, — ответил Сергей, — желаю вам больших успехов на этом поприще…
— Какой же ты чурбан! Я так готовилась к этому разговору, а ты… — Зинаида пошла красными пятнами. — Я даже думала, ты дашь мне пощечину…
— Ну, извини, рад бы да нечем, — и Сергей кивнул на пустой рукав.
Зинаида задохнулась от возмущения и не знала что сказать.
— Иди уже, Потянин заждался, — сказал Сергей, открывая дверь на улицу.
— Значит, уже замену нашел! — Вдруг взорвалась Зинаида, увидев, что к Сергею направляется медсестра. — Да она тебе в бабушки годится! — крикнула она, выбегая из госпиталя.
— Извините, — сказал Сергей, обращаясь к медсестре.
— Да, ладно, — ответила она, — и не такое видывали. Вот что, Одинцов, зайдите к хирургу, завтра вас выписывают.
— Есть, — по-военному
