Ночная стража - Терри Пратчетт

— Вентурия… — произнес лорд Альберт, поднимая бокал на точно отмеренную долю дюйма.

— Силачия… — ответил лорд Вентурия, делая то же самое.

— Мы на балу, — сказал Альберт.

— Несомненно. Вижу, ты стоишь.

— Несомненно. Ты, как я вижу, тоже.

— Несомненно. Несомненно. К слову, я заметил, тут это весьма распространенная позиция.

— Несомненно. Однако нельзя не признать, что горизонтальное положение не лишено определенных преимуществ, когда речь идет, скажем, о сне, — отозвался Альберт.

— Именно так. Тем не менее здесь это невозможно.

— О, несомненно. Несомненно[9].

С другого конца бального зала к ним быстрым шагом направилась дама в платье глубочайшего лилового оттенка, улыбкой прокладывая себе дорогу.

— Лорд Силачия? — вопросила незнакомка, протягивая ручку. — Я слышала, вы блистательно выполняете свой славный долг, защищая нас от толпы!

Его светлость, будучи поставленным на светский автопилот, напряженно поклонился. Он не привык общаться с напористыми женщинами, а перед напором этой дамочки отступил бы кто угодно. Однако все безопасные темы разговора с Вентурией были исчерпаны.

— Боюсь, вы слишком любезны со мной, сударыня, и я вряд ли смогу ответить вам тем же… — пробормотал он.

— О, конечно же сможете! — воскликнула Мадам, одарив лорда Силачию такой лучезарной улыбкой, что он забыл вникнуть в смысл ее ответных слов. — А кто этот импозантный военный? Ваш товарищ по оружию?

Лорд Силачия оказался в крайне затруднительном положении. Его воспитание требовало сначала представить мужчину даме, а эта улыбчивая особа не сообщила своего…

— Леди Роберта Мизероль, — представилась она. — Все называют меня Мадам, но моим близким друзьям позволено звать меня Бобби.

Лорд Вентурия щелкнул каблуками. Он соображал несколько быстрее, чем его «товарищ по оружию»; кроме того, жена держала его в курсе последних сплетен.

— Должно быть, вы и есть та загадочная гостья из Орлеи, — промолвил он, принимая протянутую для поцелуя ручку. — Я столько о вас наслышан.

— Надеюсь, только хорошего? — спросила Мадам.

Его светлость окинул взглядом зал и убедился, что его жена с кем-то оживленно болтает. По собственному горькому опыту он знал, что ее супружеский радар способен зажарить яйцо на расстоянии в полумилю. Но шампанское было такое вкусное.

— По большей части дорогого, — сказал он.

Вышло не так остроумно, как хотелось бы, однако Мадам засмеялась. «Может, острота все же удалась, — подумал лорд Вентурия. — Да, шампанское действительно превосходное…»

— Женщине приходится добиваться своего любыми средствами, — улыбнулась она.

— Осмелюсь спросить, а лорд Мизероль в природе существует? — поинтересовался он.

— О, так скоро? Вечер ведь только начинается, — сказала Мадам и снова засмеялась.

Лорд Вентурия почему-то засмеялся вместе с ней. «Ну и ну, — подумал он. — Быть остроумным гораздо легче, чем я думал».

— Нет, я имел в виду… — начал было он.

— Не сомневаюсь, — перебила Мадам, легонько стукнув его веером. — Не хотелось бы злоупотреблять вашим вниманием, но я обязательно должна познакомить вас обоих с моими друзьями…

Она взяла совершенно размякшего лорда Вентурию под руку и повела куда-то через весь зал. Лорд Силачия с мрачным видом поплелся следом, размышляя о судьбе мира, который, судя по всему, катится в пропасть (и поделом!), раз приличные дамы позволяют называть себя Бобби.

— У господина Возчика обширные деловые интересы в медной промышленности, а господина Джонса весьма интересует резина, — шепнула Мадам, когда они приблизились к небольшому, человек на шесть, кружку гостей.

Их светлости, присоединившись к беседующим, услышали конец чьей-то фразы:

— …в такие времена человек просто обязан задаться вопросом, кому на самом деле принадлежит его верность… О, добрый вечер, мадам…

Мадам направилась было к буфетной стойке, но по пути совершенно случайно успела завязать знакомство еще с несколькими гостями, которых, как хорошая хозяйка, тут же препроводила к другим группкам. Возможно, наблюдатель, занявший позицию на одной из толстых потолочных балок, и мог бы заметить в ее действиях некую систему, да и то только в том случае, если бы знал соответствующий код. Если бы он мог пометить красными точками головы людей, которые совсем не симпатизировали патрицию, белыми точками — его закадычных друзей, а розовыми точками — тех, кто так и не определился, его глазам предстал бы весьма сложный танец.

Белых точек было немного.

Зато было несколько групп красных точек. Когда такая группа становилась достаточно многочисленной, в нее внедряли одну-две белые точки. Если после этого белый покидал группу, его или ее без особых проблем подбирали и включали в другую группу, в составе которой была парочка розовых, но преобладал красный цвет.

Любой разговор между белыми немедленно, но вежливо прерывался улыбкой и восклицанием: «О, вы обязательно должны познакомиться с…» — либо же к этой белой группе присоединялись несколько красных точек. Розовые тем временем передавались из одной красной группы в другую, пока не становились темно-розовыми, после чего им разрешалось смешиваться с другими розовыми такого же насыщенного оттенка, а кто-то из красных продолжал за ними присматривать.

Словом, розовые так часто встречались с красными и так редко — с белыми, что скоро, вероятно, вообще забывали о существовании белых; белые же пребывали либо в одиночестве, либо в группе, где преобладали красные и темно-розовые, и скоро тоже начинали краснеть от смущения или нежелания выделяться.

Лорд Ветрун оказался со всех сторон окружен красными, а немногочисленные оставшиеся белые были предоставлены самим себе. Он выглядел так, как выглядел любой патриций после достаточно долгого пребывания на этом посту: неприятно пухлым и краснолицым, с дряблыми брылями и подбородками, какие свойственны людям нормального телосложения, злоупотребляющим жирной пищей. Он потел, хотя в зале было прохладно; глазки его бегали из стороны в сторону, словно в поисках интриг, улик или подвохов.

Мадам наконец добралась до буфетной стойки, где доктор Фоллетт угощался яйцами со специями, а Розмари Лада пыталась решить для себя вопрос, должно ли ее ближайшее будущее содержать в себе странные пирожные с зеленой начинкой, которая почему-то пахла креветками.

— И как, по нашему мнению, обстоят дела? — спросил доктор Фоллетт, обращаясь, как могло показаться, к ледяной фигуре лебедя на столе.

— Неплохо, — ответила Мадам корзине с фруктами. — Однако четверо еще упорствуют.

— Уверен, что знаю, кто именно, — хмыкнул доктор. — Поверь, в конце концов они поймут, что к чему. А что еще им остается? Такие игры для нас дело привычное. Все знают, что проигравшего, который слишком громко выражает свое недовольство, могут и вовсе выгнать из игры. Но мне придется приставить к ним надежных друзей, на тот случай если необходимо будет… подкрепить их решимость.

— Он, кажется, начинает что-то подозревать, — заметила Рози Лада.

— А разве когда-то бывало иначе? — усмехнулся доктор Фоллетт. — Ступай поговори с ним.

— А где наш новый лучший друг, доктор? — спросила мадам.

— Господин Капканс ужинает в обществе безупречно надежных людей на некотором удалении отсюда. Не на слуху, но на виду, так сказать.

Двери, ведущие в зал, распахнулись, и беседующие, как и многие гости, обернулись в ту сторону. Впрочем, разговоры тут же возобновились, поскольку это оказался всего лишь слуга. Он торопливо подошел к Мадам и что-то прошептал ей на ухо. Она указала на двоих командующих, слуга направился к ним и выжидающе замер рядом. Последовал короткий разговор, и их светлости, даже не поклонившись на прощанье лорду Ветруну, быстрым шагом вышли из зала вместе со слугой.

— Я вынуждена оставить вас. Нужно проверить, все ли в порядке, — сказала Мадам и, всем своим видом демонстрируя, что ее совершенно не интересует, куда пошли военные, направилась к дверям.

Когда она вышла в прихожую, двое слуг, стоявших у торта, тут же вытянулись по стойке «смирно», а охранявший холл стражник бросил на нее быстрый вопросительный взгляд.

— Пора, мадам? — спросил один из слуг.

— Что? О нет! Ждите. — Она летящей походкой приблизилась к командующим, о чем-то оживленно разговаривающим с двумя младшими офицерами, и взяла лорда Вентурию за руку.

— Милый Чарльз, вы так быстро нас покидаете?

Лорд Вентурия даже не удивился, откуда она знает его имя. После всего шампанского, поглощенного им за вечер, он не видел ровно никаких причин, по которым привлекательная женщина определенного возраста может не знать, как его зовут.

— О, осталась пара-другая очагов сопротивления, — бросил он небрежно. — Вам не о чем беспокоиться, мадам.