Горячая «холодная война»: Юг Африки (1960-1990 гг.) - Владимир Шубин

Один из британских дипломатов, принимавший участие в «Семинаре свидетелей. Британия и родезийский вопрос. Путь к урегулированию, 1979–1980 гг.», состоявшемся в Национальном архиве Соединенного Королевства в июле 2005 г., вспоминал: «Помню, как во время переговоров в Ланкастер-хаузе, когда я был послан в Солсбери, родезийский высокопоставленный генерал рассказал мне, что его военные только что испытали неприятный шок. Они привыкли, что их перевозили вертолетом, они приземлялись, де сантировались и партизаны исчезали». Но неделей раньше, когда родезийцы выбрались из вертолета, чтобы вступить в бой «с группой бойцов ЗИПРА, недавно обученных русскими… Черти не разбежались. Они остались на месте и сражались. Так что, возможно, это действительно повлияло на дела в Родезии»[838].

Вернемся, однако, к истории с «советскими МиГами для ЗАПУ». Сразу же надо сказать, что идею Нкомо в Москве встретили скептически[839]. Кубинское руководство также не проявило энтузиазма: член ЦК Компартии Кубы Рауль Вальдес Виво, который в то время посетил по поручению Фиделя несколько стран Африки, информировал Нкомо и Мугабе, что Куба не сможет выполнить их просьбу о направлении пилотов для отражения воздушных налетов на учебные лагеря сил Патриотического фронта[840].

Однако, скорее всего, информация о намерениях Нкомо стала известна в Солсбери.

Как мне рассказывал один из руководителей ВВС Зимбабве, обучавшийся в СССР, когда он и его товарищи после завершения учебы в конце 1980 г. прибыли в Зимбабве, чтобы вступить в объединенные вооруженные силы уже независимой страны, то «старые» родезийские офицеры спрашивали их; «Где же находятся ваши МиГи?»[841]. Представляется, что сама перспектива конфронтации их устаревших самолетов с МиГами, так же как и концентрация тяжелого вооружения ЗИПРА на территории Замбии весьма тревожила родезийское военное и политическое руководство.

Западные и африканские исследователи также пишут по этому вопросу, причем по-разному. Рейд-Дейли, командир родезийского спецназа, и автор ряда книг, утверждал, что МиГи прибыли в Замбию, но остались в «ящиках»[842]. Элиаким Сибанда в свою очередь пишет: «Российское и восточногерманское правительства саботировали наступление, не отпустив пилотов ЗИПРА, которые должны были составить большую часть летного состава»[843]. Более того, Сибанда, ссылаясь на свое интервью с Нкомо в августе 1990 г., утверждает, что лидер ЗАПУ отказался позволить «русским, восточным германцам и кубинцам пилотировать самолеты для ЗИПРА»[844]. На деле же, напротив, Нкомо сказал нам в Москве, что он надеется на прибытие пилотов из ГДР или Кубы (при этом СССР он не упомянул). Сибанда продолжает: «Нкомо далее сказал, что он заметил проявление расизма у русских, которые не хотели, чтобы их собственная кавказская [Caucasian] группа потерпела поражение от черных»[845]. Просто не верится, чтобы президент ЗАПУ так мог сказать, в любом случае в своих мемуарах он писал о своем пребывании в СССР с явной симпатией и благодарностью. И симпатию эту я почувствовал снова, когда Нкомо посетил Москву в 1991 г. в качестве вице-президента независимого Зимбабве. К тому же, я никогда не слышал, чтобы он называл белых «кавказцами», так принято делать в США или Канаде, где проживает Сибанда, но отнюдь не в Африке.

В любом случае в своих мемуарах Нкомо излагает историю, отличную от Сибанды, хотя и она не вполне соответствует истине. Он пишет: «…нас заверили, что подготовка наших летных экипажей может быть завершена на год раньше, до конца 1979 г.»[846]. Он даже утверждает, что «к концу войны» ЗИПРА имела «полный летный и технический состав на эскадрилью боевых самолетов, который был выпущен из советских учебных центров»[847].

Трудно поверить, что советские военные согласились бы выпустить авиационных специалистов за год до планировавшегося окончания учебы, да и какого-либо подтверждения этих слов автор не смог найти ни в Москве, ни в Хараре.

Мне довелось несколько раз присутствовать на беседах Нкомо в министерстве обороны и каждый раз видеть, как глубоко доволен он был поставками и подготовкой кадров для ЗИПРА. Однажды его заявка была довольно своеобразной. Получив информацию о направлении большой партии обмундирования (если мне память не изменяет, на 20 тыс. бойцов), он попросил, чтобы один комплект был особо большего размера, и действительно, вскоре его фото в военной форме появилось в изданиях ЗАПУ.

Как объем, так и номенклатура советских поставок ЗАПУ в конце 1970-х гг. действительно впечатляли. Так, когда на беседе в «десятке» ему сообщили стоимость очередной партии вооружения и другого имущества, Нкомо, задумавшись на минуту, сказал: «Это в 73 раза больше, чем мы получили от Комитета освобождения ОАЕ».

Не будет преувеличением сказать, что к середине 1979 г. силы Патриотического фронта – ЗИПРА и 3AHЛA побеждали в войне за освобождение своей страны, хотя, к сожалению, они действовали разрозненно. Дискуссия о том, насколько их действия были эффективными, продолжается и сейчас, спустя более трех десятилетий. Возможно, справедливо будет сказать, что бойцы ЗАНУ смогли в большем числе проникнуть в районы проживания африканцев, особенно шона, в то время как ЗАПУ, хотя тоже работала с населением через свои организации, проводила наиболее серьезные боевые операции против расистского режима.

Сибанда пишет, что командир Селусскаутов (так звали родезийский спецназ) признал, что к началу 1977 г. «Родезийские силы безопасности» «потеряли контроль над военной ситуацией частично из-за нехватки самолетов», многие из которых были сбиты силами ЗИПРА. Именно лагеря этой армии, прежде всего, подвергались нападениям, и именно у них были зенитно-ракетные комплексы[848].

Сколь важным ни была бы советская помощь ЗИПРА, было бы неверным сводить сотрудничество Москвы с ЗАПУ только к этому. Кроме политической поддержки, поставок гражданского имущества, обеспечения проезда на международные конференции и обучения кадров по разным направлениям, сотрудничество с ЗАПУ включало консультации советских юристов-международников и дипломатов, как во время упоминавшейся конференции в Женеве, так и конференции, происходившей в сентябре-ноябре 1979 г. в лондонском Ланкастер-хаусе.

Маргарет Тэтчер заняла пост премьер-министра после победы Консервативной партии на выборах в мае 1979 г., и в своих первых заявлениях она намекала на возможность признания правительства А. Музоревы, но вскоре отказалась от этой идеи, очевидно, опасаясь негативной реакции африканских стран и большинства членов Содружества. Вместо этого, на саммите Содружества, состоявшемся в Лусаке в августе она выдвинула инициативу проведения в Лондоне конференции с участием как правительства «Зимбабве-Родезии» и обоих крыльев Патриотического фронта.