Повелитель драконов - Екатерина Каблукова

Анна не посещала часовню с того самого момента, когда Джонатан уехал во главе войска. Поглощенная переживаниями она забыла не о боге, но о его служителях, предпочитая молиться у себя в спальне. Возможно, ее нынешнее положение и все волнения – возмездие Всеединого за пренебрежение.

– Останьтесь здесь! – приказала она охране.

– Но, миледи, герцог приказал нам не спускать с вас глаз!

– Проверьте часовню и ожидайте меня за порогом! – потребовала леди Скай таким тоном, что солдаты предпочли подчиниться. – Вы тоже!

Последнее предназначалось гарьярдам. Как ни пыталась Анна убедить себя, что они ни при чем, оставаться наедине с ними сейчас не хотелось. Девушки переглянулись, но возражать не осмелились.

Дождавшись, пока стражники выйдут, леди Скай шагнула через порог часовни. Остановилась, привыкая к полумраку. Здесь пахло воском и благовониями. Солнечные лучи проникали через витражи и рассыпались по полу алыми пятнами, так напоминавшими кровь. Цветов у алтаря не было. Те розы, которые Анна приносила в последний свой визит, засохли, и их давно выбросили. А новых никто не принес.

Леди Скай неспешно зашагала к алтарю. Шаги гулким эхом плясали под арочными сводами.

Дойдя до скамьи, предназначавшейся для хозяйки замка, леди Скай преклонила колени, но слова молитвы не шли. В тишине мысли, которые она заглушала все утро, всколыхнулись с новой силой. Убийства, заговор, новый брак… голова шла кругом.

Анна нашла и сжала в руке амулет, который утром ей дал Раймон. Лепестки укололи ладонь, напоминая о том, что того, кто носит чешуйку дракона, охраняет древняя магия. От этого на душе стало спокойнее.

Ей почти удалось вспомнить молитву, когда входная дверь скрипнула. Анна обернулась и вскочила, чтобы сразу склониться в реверансе:

– Ваше величество!

– Мы в храме Всеединого, – холодно отозвалась Мария, проходя к алтарю и осеняя себя знаком Всеблагого. Гарьярда, сопровождавшая королеву, повторила этот жест. – Здесь нет королей и простолюдинов, только слуги божьи! Вы пришли замаливать грехи?

Она сказала это таким тоном, что желание воздать хвалу Всеединому окончательно прошло.

– Я хотела отдать распоряжения по поводу приготовлений к свадьбе, – отозвалась Анна.

К запаху благовоний добавился еще один, лаванды. Леди Скай ощущала его так явно, как вчера у себя в спальне. Ледяные мурашки разбежались по телу. Анна вдруг поняла, что стоит в церкви одна. Без охраны и гарьярд. В памяти всплыли слова графа Нортриджа: «Птица высокого полета»!

Возможно ли, что это была королева? Ненависть, плескавшая в темных глазах ее величества, была красноречивее любых слов.

– Тело вашего мужа не успело остыть, а вы готовы отдаться другому! – хмыкнула Мария.

– Тело моего мужа сожжено пламенем драконов. Боюсь, пепел будет остывать очень долго! – отпарировала Анна. Ей доставило удовольствие наблюдать, как надменность на лице соперницы сменяется ужасом.

– Откуда вы знаете?

– Какая разница, – вспомнив, с кем разговаривает, леди Скай постаралась успокоиться. Как ни хотелось указать Марии ее место, не стоило забывать, что перед ней жена короля, пусть и нелюбимая.

– Я настаиваю на ответе! – королева подалась вперед, глаза лихорадочно блестели. Анна пожала плечами:

– Меня известили люди герцога Амьенского.

Мария зло рассмеялась:

– С чего вдруг такая откровенность с вами?

Кровь бросилась в лицо леди Скай.

– Я жена Джонатана, – процедила она. – Они обязаны были рассказать мне, как погиб мой муж!

К ее удивлению, злость на лице собеседницы сменилось растерянностью. Всего несколько мгновений, но для Анны этого было достаточно. Она вдруг поняла, что Джонатан предпочел ей королеву. Но для чего? Неужели он надеялся захватить престол?

– Муж, которого вы не любили! – выпалила королева.

– Кто бы говорил! – отозвалась Анна.

Несколько минут они буравили друг друга яростными взглядами, готовые, точно кошки, вцепиться сопернице в лицо. Леди Скай опомнилась первой.

– В любом случае, Джонатан – изменник, и его участь была предрешена в тот самый миг, когда он решился покуситься на жизнь вашего супруга, – примирительно произнесла она, но ее попытка осталась незамеченной.

– Вы так хорошо осведомлены обо всем? – язвительно осведомилась Мария.

– Да, его величество лично просветил меня относительно поступков лорда Ская.

Показалось, или в глазах королевы мелькнул испуг.

– Вот как? Его величество лично? – она надменно улыбнулась. – Вижу, вы не теряете времени зря. Оно и понятно: красивой женщине не пристало чахнуть в подземелье! Интересно только, как отец с сыном собираются делить вас дальше?

Анна почувствовала, как внутри нее вспыхивает ярость.

Никто раньше не смел говорить с леди Скай так. И уж тем более эта выскочка, чьи предки торговали шерстью. Магия волной разлилась по телу, заискрила на кончиках пальцев, готовая по взмаху руки сорваться и испепелить соперницу.

Но она была королевой. Пусть нежеланной, но женой монарха, от которого теперь зависела жизнь Анны, и потому леди Скай промолчала, до крови кусая себе губы, чтобы не сказать грубость.

– Думаю, этот вопрос вам следует задать вашему супругу, ваше величество! – выдавила она. – Уверена, он расскажет вам все в подробностях, ведь это естественно – делиться намерениями с тем, кому клялся в верности у алтаря Всеединого?

Мария побледнела.

– Да как ты смеешь? – прошипела она.

Анна почувствовала, как амулет на шее завибрировал, отводя очередное проклятие. Запах лаванды усиливался. Голова начала кружиться, а виски пронзило острой болью. Леди Скай уже несколько раз пожалела, что посмела дразнить королеву. Единственное, что ей хотелось, – выбраться из западни, в которую угодила, и больше никогда не разговаривать с женой его величества.

– Прошу прощения, ваше величество, но здесь слишком спертый воздух! Я распоряжусь проветрить часовню перед венчанием!

Леди Скай выскочила на крыльцо. Игнорируя удивленные взгляды, она плотно закрыла за собой дверь, словно это могло уберечь от королевской ненависти и проклятий.

Запах лаванды все еще свербил в носу. Анне казалось, что она никогда не избавится от него, как и от чувства гадкой брезгливости, поселившегося в душе. Джонатан и королева. Это была не ревность, но обида. И недоумение: как муж мог променять ее на невзрачную южанку?

– Миледи… – гарьярды хотели подойти, но Анна взмахнула рукой, останавливая.