Великий Тамерлан. «Сотрясатель Вселенной» - Яков Нерсесов

Оценив местность, Дмитрий Иванович предположил, что главный удар враг попытается нанести по левому флангу русского войска. Здесь была самая удобная для действий конницы местность, а за полком «левой руки» находилась донская переправа. Прорвавшись к ней, конница Мамая отрезала русским путь к отступлению и зажимала их в узком мешке между Непрядвой и лесом. Именно поэтому сбоку от левого фланга в большом лесном урочище «Зеленая Дубрава» князь Дмитрий приказал скрытно (уже в темноте) расположиться сильному Засадному полку из отборной конницы. Его возглавляли двоюродный брат московского князя серпуховской князь Владимир Андреевич и Дмитрий Михайлович Боброк-Волынский.

…Между прочим, принято считать, что Засадный полк стоял в лесу рядом с полком левой руки, но в одном из главный летописный памятников о «Куликовом побоище» – «Задонщине» – говорится об ударе засадного полка с правой руки (Прим. Я.Н.).

Этот полк выполнял задачу общего резерва и имел совершенно особое задание. Великий князь Московский прекрасно понимал, что при прямом столкновении не обладавшие численным превосходством над конницей врага элитные силы русской кавалерии будут раздавлены и мудро предпочел сберечь их в засаде, рассчитывая пустить в ход лишь в критический момент боя. Ход боя полностью подтвердит его прозорливость. Ордынская разведка так Запасный полк и не обнаружила. Вечером 7 сентября передовые части золотоордынцев, тесня русских разведчиков Семена Малика, увидели русские построившиеся войска. Дмитрий Иванович объезжал войска, делая смотр. Уже в сумерках Дмитрий Иванович с зятем Боброком выехал на разведку и издали успел осмотреть вражеские позиции: в первой линии выстраивалась конница, а во второй – пехота. Темник рассчитывал на пробивную мощь профессиональных наемников – тяжелой генуэзской пехоты и на маневренную ордынскую конницу. При виде врага у Дмитрия Ивановича отлегло от сердца: Мамай здесь и завтра будет сражаться. Опасаться глубокого конного обхода и прямого конного изгона (набега) на Москву или, что еще хуже, соединения с Ягайло уже не приходилось. Своей продуманной диспозицией московский князь вынуждал ордынцев к фронтальной атаке. Утром 8 сентября над Куликовым полем стоял густой, непроницаемый туман, который рассеялся только в двенадцатому часу. Все это время русские войска стояли готовыми к бою, поддерживали связь (перекликались) звуками труб. Предусмотрительность русского командования, заранее, с вечера, поставивших полки на свои места, полностью оправдала себя – прямо перед боем, в густом тумане, правильно выстроиться в боевой порядок было бы очень труднои нервно. Дмитрий Иванович вновь объезжал полки, часто меняя лошадей. Вскоре туман рассеялся и на Куликовом поле показались золотоордынцы. Им, шедшим с востока, солнце в этот ранний час светило в спину. Со стороны русских хорошо видны были их мрачные, темные силуэты. Московская рать, наоборот, сияла в лучах солнца доспехами, шлемами и оружием. Мамай был опытным полководцем и отлично понимал, что на Куликовом поле ему не удастся использовать преимущество в коннице. Густые дубравы и речушки с топкими болотами надежно прикрывали фланги русских от обхода. Пришлось атаковать в лоб, что неминуемо вело к большим потерям и непредсказуемому исходу битвы. Золотоордынская конница осталась на флангах и в резерве, а вперед выдвинулась наемная генуэзская пехота и часть спешившихся всадников. У подножья Красного холма, где была ставка Мамая, расположился сильный конный резерв. Битва началась со знаменитого поединка богатырей – ордынца Челубея, или Темир урзы (Железный воин), с иноком (монахом) Троице-Сергиева монастыря Александром Пересветом, до пострижения – брянским (любечским) боярином. Издавна повелось: чей воин одолеет, тому Бог и дарует победу. Оба поединщика одновременно вонзили друг в друга копья – это предвещало большое кровопролитие и долгую битву – и пали мертвыми. Ордынец пронзил горло русского богатыря, но и сам получил смертельный удар под левую ключицу. Однако победа осталась за Пересветом, конь которого смог довезти сраженного седока до русских войск, в то время как Челубей оказался выбитым из седла. Значит, победит русское войско.

…Между прочим, предполагается, что церковь Рождества Пресвятой Богородицы в Старом Симонове была построена на могилах легендарных воинов Александра Пересвета и его напарника Андрея Осляби. В то же время не исключается, что поединок между Челубеем и Пересветом, описанный только в «Сказании о Мамаевом побоище», является легендой (Прим. Я.Н.).

Ордынцы перешли в атаку и противники яростно сшиблись. После долгого и ожесточенного сражения, или, как тогда говорили на Руси, «смятни» Сторожевой полк русских отступил к Передовому, но и тот не выдержал натиска врага. В бой вступил пеший Большой полк, а затем и полки Правой и Левый руки русских. Под натиском превосходящих сил ордынцев смог устоять только полк «правой руки», так как там им сильно мешала пересеченная овражками местность перед крутым холмом на котором стояли русские. Узкое поле и невероятная скученность противоборствующих сторон мешали Мамаю и его военачальникам урзам нанести излюбленные боковой и тыловой удары превосходящими силами конницы. Мамай чувствовал себя как охотничья птица с плотно перевязанными крыльями: с одной стороны мешали Дон, впадающая в него речка и дубравы, растущие по ее склонам; с другой – Непрядва с ее оврагами и текущими по их дну притоками. Оставалось притиснуть русских к берегу и спихнуть в воду. Потребовавшаяся для этого фронтальная лобовая атака, вела к огромным потерям среди ордынцев. Мамай бросил новые полки в самую середину поля, одновременно усилив свое правое крыло частью отборной резервной тяжеловооруженной конницей. Под бешеным напором ордынцев центр русских то прогибался, то вновь выравнивался, удерживая позицию. Но к трем часам дня картина боя стала быстро меняться. Большой полк в центре и полк «левой руки» заметно подались вспять. Они понесли такие потери, что вражеские кони уже не могли не ступать по трупам, так как не было чистого места. Еще чуть-чуть – и русские дрогнут. Натиск врага в центре был задержан вводом в действие Частного русского резерва Дмитрия Ольгердовича.Тогда, создавая численный перевес, Мамай бросил последние свежие силы на полк «левой руки» и начал там сильно теснить русских. Перед «Зеленой дубравой», в которой был спрятан Засадный полк, шла широкая пологая лощина речки Смолки по которой тяжеловооруженные ордынские всадники смогли набрать таранную скорость. Ценой страшных потерь им наконец удалось оторвать русский полк «левой руки» от центра русского строя. Часть полка даже побежала к Непрядве. Дружина Дмитрия Ольгердовича смогла лишь прикрыть левый фланг Большого полка, который всецело сосредоточился на отражении фронтальных атак ордынцев, но закрыть всю брешь она была уже не в силах. Часть резервной вражеской кавалерии хлынула в прорыв, а большая часть стала обходить полк с фланга. Создалась реальная угроза окружения и уничтожения русских сил. Наступила кульминация сражения. Казалось, оно проиграно… Только тогда тихо стоявший в томительной засаде Засадный полк Владимира Андреевича Серпуховского и Дмитрия Михайловича Боброка-Волынца вылетел из укрытия и кинулся вдогонку окружавшей полк «левой руки» коннице Мамая. Владимир Андреевич, командовавший Засадным полком, уже не раз предлагал нанести удар раньше, но многоопытный воевода Боброк удерживал его. К тому же ветер дул в лицо Засадному полку и мешал стремительно вылететь на врага. И только когда враг прорвался к реке и подставил русским всадникам тыл, Боброк приказал вступить в бой.