Чёрный Лебедь - Мария Капер

– Нет, не знал. Стал бы я так рисковать? Ты мне чуть всю операцию не сорвал.

– Так без меня и не было бы никакой операции.

– Хотел было тебя похвалить, да передумал. Много на себя берёшь.

– Ничего, без похвалы привычней, – улыбается Лебедев. – А это правда, про войну и мир, что он затирал?

Александр Иванович глубоко затягивается.

– Ну откуда ж мне знать наверняка? У него тогда дела были, которых мне знать нельзя было. Одно скажу, мы с твоим отцом с Афгана дружили. Но для него война не закончилась. Он её везде искал. В ментовке он успокоился, ментом он был хорошим. Но тут братец Женя нарисовался со своими предложениями. Новоявленный бизнесмен, торгаш попросту. А в девяностые торгашам без крыши никак было. А дальше понеслось… Не могу сказать, что он Славу испортил, я не считаю, что человека может что-то испортить. Можно лишь проявить тёмные стороны, что уже в нём есть. А у Славы они были. И у тебя есть.

– Спасибо за честность.

– Знаешь, Антон, ты может кулаками махать научился, но ты прирождённый мент. В органы тебе надо. Если надумаешь, я тебе местечко хорошее выбью.

– Я подумаю, – Антон затушивает сигарету и протягивает руку.

– Бывай, – Александр Иванович жмёт протянутую руку. – Если что, звони.

Мы выходим за ворота. Тут уже целый конвой. Меня радует, что ни в доме, ни во дворе я не наткнулась ни на одного трупа. Либо те выстрелы, что я слышала, были в воздух, а охрана вся сдалась, либо их уже убрали. Надеюсь первое.

– Домой тебя отвезти или…? – спрашивает Антон, когда мы садимся на мотоцикл.

– Или куда?

– Не знаю. Куда захочешь.

– А если я пока никуда не хочу?

Лебедев надевает шлем и трогается с места.

Мы едем небыстро, сворачиваем в лес. По тропинкам поднимаемся в гору. Потом выезжаем на высокий холм, с которого открывается шикарный вид на город. Солнце уже уходит в закат, накрывая половину города тёмным одеялом. Особняк Кибановых, возле которого то и дело снуют разные машины, к сожалению, тоже отлично видно с этого места.

Мы паркуем мотоцикл у какого-то основательно сделанного шалаша. Словно лесничий устроил тут землянку.

– Здесь что, кто-то живёт? – спрашиваю я.

– Нет. Этот шалаш из говна и палок я ставил ещё в детстве. Удивительно, что его до сих пор не разнесло.

– Добротно сделан, – трогаю я связки перекладин.

– Был у меня такой прикол – сбежать из дома и наблюдать, как меня ищут по всему городу, – Антон подходит к краю, откуда открывается обзор на дом Кибы.

– Находили?

– Ни разу. Сам возвращался.

Я осторожно кладу руки ему на плечи. Хочу как-то поддержать, но слова кажутся излишними.

– Сегодня в последний раз. Больше некуда.

– Дом там, где родные и близкие люди, – говорю, – а не место, где ты жил какую-то часть детства. Если бы в этом доме были такие, то сегодняшней операции просто бы не было.

Антон касается губами моих пальцев.

– Я всегда хотел сбежать отсюда. Вырваться из этого прогнившего города. В бокс подался, потому что больше не знал, где применить свои таланты.

– Может теперь этот город станет другим?

– Может. Но уже без меня. Мать заберу и уеду.

– Куда уедете?

– В Москву, поближе к тебе, – улыбается и смыкает мои ладони у себя на поясе. – Не против такого соседства?

– У моего дома шалаш поставишь? – пытаюсь шутить. – Давай только на два входа, неприлично молодой паре жить с родителями.

– Так и быть маме отдельный шалаш поставлю. У конца леса, где начинается озеро, дом видишь?

Я вижу там, где он показывает высокий особняк точно не меньше, чем у Кибановых. Киваю.

– Мой. В наследство от отца достался. Уже девять лет пустует. Мать отказалась в нём жить после случившегося, переехала в свой девичий. А я отказался его продавать. Уже даже не знаю почему, хотел память сохранить. Это как надгробие.

– В нём всё произошло?

– Да. Теперь продам его. На две квартиры точно хватит.

– Ну вот, я только на шалаш настроилась, а тут опять дома, квартиры какие-то…

– Ну шалаш, так шалаш.

Сгребает меня в охапку и несёт… в шалаш!

– Лебедев, какого чёрта ты делаешь?!

– А на что это похоже? – роняет меня на настил из сухой травы и расстёгивает пуговицу на блузке.

– Не здесь, не сейчас же! – пытаюсь застегнуть пуговицу обратно.

– Боишься меня?

Ловлю себя на том, что так и есть. Во мне всё перемешалось. Стресс, адреналин, сексуальный голод… и страх, из-за воспоминаний нашей последней близости.

– Есть немного.

– Тогда сама, – присаживается возле меня, опуская руки на колени. – Как хочешь, когда захочешь, если захочешь.

Приподнимаюсь на локтях. Смотрю на него и пытаюсь понять чего хочу. Уезжать сейчас домой точно не хочу. Но и сиюсекундно раздвигать ноги тоже не хочу. А вот что точно хочу, так это снять с него майку. Прям есть такое непреодолимое желание. А что? Пусть без майки сидит!

Поддеваю край футболки вверх. Он поднимает руки, позволяя мне её снять. Вот так гораздо лучше. Отправляю майку в дальний угол шалаша.

Прикусываю губу, разглядывая его тело. Что бы ещё снять или просто потрогать?

– А ты правда передачи бы носила? – спрашивает.

– Нет, конечно, но надо было тебя как-то остановить.

– Врушка, – прижимает к себе и впивается в губы.

Глава 60

Семь месяцев спустя

Антон

«Сейчас подойду», – несмотря на чинённые Викой препятствия, кое-как умудряюсь набирать смс и бросаю телефон на пустующее пассажирское сиденье.

Метрах в пятидесяти уже двадцать минут ожидает автомобиль Данилова, но котёнок решила превратиться в пантеру, а я не смог ей в этом отказать.

Её бёдра быстрыми рваными движениями покачиваются на моих. Грудь вынута из