Воздушный стрелок. Гранд - Антон Демченко

И не только это. Имеется в письме еще один «интересный» момент, из-за которого я готов набить морду и старику и цесаревичу. Эти два выдумщика, судя по всему, решили надавить не только на меня, намекая на возможные трудности с Эфирной школой, но и на Бестужева. Сомневаюсь, что они всерьез рассчитывали на то, что пятнадцатилетний юнец сможет правильно понять их послание, но вот то, что я в любом случае продемонстрирую это письмо будущему тестю, наверняка просчитали. Хотя бы для того, чтобы Валентин Эдуардович объяснил мне смысл этого послания… И пассажи цесаревича об опальных боярах, к сословию которых я с некоторых пор не принадлежу, превращаются в абсолютно прозрачный намек для Бестужева. И ведь скрыть послание у меня не получилось бы. Зря, что ли, наследник воспользовался помощью Аристарха, фактически использовав своего протеже втемную? Хромов бы не умолчал о письме и обязательно доложил о нем своему боярину. А дальше, дело техники. В противном случае, Скуратов мог запросто переслать письмо тем же способом прямо мне в руки. Не умеет? Вот уж чушь! Если фокус с «телепортацией» считается чуть ли не визитной карточкой грандов, то деду он точно известен. Конспирология? Ха… это легко проверить. Достаточно продемонстрировать письма Бестужеву…

— Валентин Эдуардович, я хотел бы с вами переговорить. — Как я и ожидал, боярин обнаружился в своем кабинете, сейчас зияющем пустыми полками и светлыми пятнами на стенах, там, где еще недавно висели картины. Ну да, подготовка к переезду в самом разгаре, а значит, большая часть габаритных ценностей уже покоится в подземном убежище, больше похожем на помесь маленького противоатомного бункера с банковским сейфом.

На чтение письма и его осознание у Бестужева ушло примерно столько же времени, сколько и у меня. То есть, чуть меньше сорока минут. А когда он оторвал взгляд от последнего листа, исписанного убористым почерком Скуратова… в общем, выражение лица Валентина Эдуардовича было таким же пустым и невыразительным, как лица греческих статуй.

— Это… — Хрипло заговорил мой будущий тесть, но тут же осекся и, со свистом выпустив воздух из легких, продолжил уже обычным тоном. — Это весьма занимательно, я бы сказал… Кирилл, что ты понял из этого письма?

— Помимо того, что Аркажский старец и цесаревич, редкие сволочи? — Я хмыкнул, и губы Бестужева дернулись в намеке на улыбку.

— Хм… по логике… по их логике, я должен бы попытаться убедить тебя в необходимости задержаться в городе и явиться на зов наследника престола… если не хочу оказаться в опале. — Задумчиво проговорил Валентин Эдуардович. — Но тут они обманулись. Не знаю, при чем здесь какой-то монах, а вот цесаревичу следовало бы помнить, что бояре свою родню не выдают. А именно таким предложением от письма и попахивает… точнее, смердит!

— То есть, уговаривать меня вы не собираетесь? — Уточнил я, заслужив пристальный взгляд Бестужева, в котором легко читалось: «с дуба рухнул?»

В кабинете воцарилась тишина, нарушаемая лишь негромким тиканьем забытых на столе часов в массивном деревянном корпусе. Вот так. Никакой конспирологии…

— Валентин Эдуардович, хочу спросить… — Я нарушил наше молчание первым.

— Да? — Бестужев отвел взгляд от окна, которое последние минут десять сверлил задумчивым взглядом.

— Почему моих родителей похоронили в Архангельском соборе? Ведь по традиции…

— М-да. По традиции, их тела должны были упокоиться в склепе на нашем родовом кладбище. — Задумчиво кивнул Бестужев, кажется ничуть не удивившись моему вопросу. Боярин побарабанил пальцами по столешнице. — Но, ты немного не прав, их похоронили не в самом соборе, на такую «привилегию» могут рассчитывать только правители крови Рюриковичей. А вот в катакомбах под собором… ты же помнишь, что Людмила была кадровым офицером… вот. Вообще, в катакомбах хоронят только офицеров погибших, что называется, «при исполнении»… Почему для Люды сделали исключение, я не знаю. Возможно, кто-то из начальства настоял, чтобы ее похоронили рядом с отцом. Ну… и было бы верхом глупости разделять мужа с женой, не находишь? В общем, так и получилось, что катакомбы Архангельского собора стали семейным склепом для твоих родителей и деда по матери… Когда ко мне пришли с этим предложением, я не стал возражать. Земля Московского кремля ничуть не хуже, чем на нашем родовом кладбище…

— Поня-ятно. — Я кивнул и в кабинете опять повисла тишина, тягучая, словно мед и горькая как хина.

— Ты ведь уже решил, да? — Неожиданно спросил Бестужев. Понять о чем он говорит, было нетрудно.

— Я вас догоню. — Ответил я и, чуть помявшись, вздохнул. — Но вам придется обойтись без одного «Визеля».

— «Приличествующая одежда», да? — Мрачно усмехнулся боярин. — Тогда, тебе стоит поговорить с Роговым, чтобы он перенес настройки с твоего ЛТК на тот, что подключен к щитам нашего дома.

— Зачем? — Не понял я. Бестужев смерил меня долгим внимательным взглядом и покачал головой.

— Я, в общем, курсе твоих способностей к маскировке, но Кремль, это стратегический объект, а идти тебе придется скрытно. Думаю, «Визель» оснащенный СЭП, в такой ситуации, будет нелишним. Согласись? — Объяснил Валентин Эдуардович, и мне не оставалось ничего иного, кроме как развести руками. Прав боярин, на все сто процентов, прав. Конечно, я не Ольга, что управляется с СЭП так, словно эти системы продолжение ее тела, но кое-что уже могу. И кто знает, если в Кремле такая серьезная защита, как говорит Бестужев, может быть помощь «Визеля» действительно окажется нелишней?

Спрашивается, какого черта я решил поддаться на шантаж двух грандов и явиться к ним на разговор? А у меня нет другого выхода. И дело вовсе не в возможном закрытии еще не существующей школы. Нет, это как раз, ерунда. Учеников я могу набрать и без нее, как показывает практика, это не проблема. А вот опала Бестужева, на которую сам Валентин Эдуардович явно готов был плюнуть с высокой колокольни, меня совсем не устраивает. В конце концов, это была бы грандиозная подстава с моей стороны. Да, сам Бестужев-старший может плюнуть на царскую немилость и удалиться в свои имения, что называется, «в глушь, в Саратов»… Но каково будет Леониду? Несколько лет вынужденного затворничества в период, когда родовитая молодежь как раз нарабатывает связи и знакомства… ему будет очень трудно нагнать это время. Да какое «трудно»? Почти невозможно! А это значит, что когда младший Бестужев примет бразды правления родом, он будет находиться в куда худшем положении, чем его отец до опалы. Потеря влияния, отсутствие союзников… это очень и очень сильный удар по роду. Да, можно попробовать сделать финт ушами и минимизировать потери, сделав Леню главой сразу по достижении им совершеннолетия. Смена главы рода автоматически снимет с Бестужевых опалу, а юный возраст нового боярина позволит ему относительно быстро наверстать упущенное время, одно «но»… кто сказал, что государь подпишет конфирмацию? Бестужев-старший, это не сумасшедший старик Громов… основания для его «выхода на пенсию» нет.