На первых ролях - Кейт Коскарелли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В комнате неожиданно стало очень тихо; шум за дверью только подчеркивал неестественную напряженность между собеседниками.
– До скорого, – кивнул Серджио, с победоносным видом открывая дверь.
Хилда и Сэнди молча глядели друг на друга.
ГЛАВА 49
После ухода Серджио оба не произнесли ни слова, будто пораженные громом. Наконец Хилда предложила пойти куда-нибудь, где все можно спокойно обговорить.
Позже, когда оба сидели в офисе Сэнди, адвокату пришла в голову неплохая мысль.
– Слушай, ситуация вовсе не так уж плоха. Любая проблема, которую можно решить с помощью денег, выеденного яйца не стоит. Нужно предложить столько, чтобы он не смог отказаться.
Хилда покачала головой.
– Не знаешь ты его, Сэнди, поверь. Он из тех тупоголовых кретинов, которые любое предложение расценивают как признак слабости и будут жадно требовать еще и еще. Сколько бы я ни дала, этому человеку будет мало.
– Так что же делать?
– Доброта для него пустой звук. Серджио можно запугать до потери сознания.
– Ну, допустим, а как это сделать, не рискуя, что твой проклятый дневник может попасть в чьи-то руки? Предположим, только предположим, что его осенит гениальная мысль продать книжку в газету… скажем, «Нэшнл инкуайерер»… Он ведь на это способен, верно?
Но Хилда была слишком занята собственными мыслями, чтобы слушать ворчание Сэнди. Крохотный зародыш идеи забрезжил в мозгу – необходимо сосредоточиться. Она поднялась с кресла и, подхватив чашку с кофе, направилась к окну. Сэнди молча наблюдал за ней, зная, что с Хилдой нелегко торговаться, и если уж она так молчалива, значит пытается найти правильное решение.
Наконец она заговорила.
– Вот что, давай-ка сделаем так… Правда, нужно хорошенько обдумать детали, но, по-моему, мы получим дневник, и недорого, если, конечно, все пройдет как надо.
Через два часа она и Сэнди вновь поехали в тюрьму и попросили привезти Серджио. В течение следующего получаса, сидевшая у окна Хилда, не произнесла ни слова.
– Я составил соглашение, которое мы должны обсудить, – начал Сэнди. – Но должен сказать сразу: либо соглашаешься, либо остаешься без гроша.
– Что это должно означать? – как всегда, грубо спросил Серджио.
– Я хочу услышать твое «да» или «нет» именно сейчас, или ни о каких переговорах не может быть и речи! Хилда желает получить украшения и дневник сегодня, иначе возбудим против тебя дело.
– Слушай, приятель, нельзя ли повежливее?! У меня все козыри, забыл? Ну, сколько предлагаешь?
Сэнди выложил поспешно составленный документ, но, не прочитав и половины, Серджио злобно уставился на врагов.
– Я что, по-вашему спятил? – съехидничал он и оттолкнул бумагу. – Эта книжка стоит намного больше, чем «порше» и вшивые десять тысяч!
– Дневник – ее собственность, и, если не вернешь его, Хилда собирается подать в суд.
– В суд? Черта лысого! Если книжка начнет гулять по городу, посмотрю я, в каком дерьме окажется ваша Хилда! Думаете, я совсем дурак?
Спор разгорался все жарче. Сэнди продолжал повышать сумму, но, как и предсказывала Хилда, муж предъявлял такие непомерные требования, что в конце концов она сорвалась с места, подлетела к столу и драматическим жестом разорвала соглашение.
– Ты, кретин, не получишь и цента! Я ухожу, жлоб несчастный! Немедленно звоню Саю Крайстмену, расскажу о дневнике и обо всем, что там написано про него! Объясню, что ты украл его из моего сейфа, а сейчас шантажируешь меня, угрожая, продать книжку тому, кто ее обнародует. Как считаешь, что сделает Сай, когда все узнает? По-твоему, будет сидеть в сторонке и молча наблюдать, как ты выставляешь напоказ его жизнь?
– Блефуешь, – осторожно, но куда менее вызывающе предположил Серджио.
– Я всегда выполняю свои обещания, и ты это прекрасно знаешь. Ну что ж, до встречи. Желаю повеселиться напоследок – тебе уже недолго осталось.
Смяв обрывки контракта, она подбросила их в воздух и, сопровождаемая Сэнди, величественно выплыла из комнаты.
Серджио, запротестовав, двинулся было за ними, но полисмен преградил ему дорогу.
– Хилда, ради Бога, вернись! Давай поговорим! – завопил он, но ни она, ни Сэнди даже не потрудились обернуться.
ГЛАВА 50
Когда в восемь утра Челси удалось наконец выползти из постели и дотащиться до душа, теплые струйки не только не прогнали сон, а, наоборот, убаюкали настолько, что Челси начала снова клевать носом. Пришлось выключить теплую воду – каскад ледяных капель, обрушившихся на девушку, мигом вернул ей бодрость. Изгнав все следы сна, Челси позволила себе роскошь немного расслабиться и, выйдя из душевой кабинки освеженная и дрожащая, завернулась в теплое махровое полотенце.
Вытащив из шкафа чистые джинсы, она заметила заглаженную складку посредине и выругалась. Черт возьми, почему новая горничная набрасывается с утюгом на все, что попадется на глаза?! Челси быстро почистила зубы, провела расческой по волосам и взглянула на часы. В девять часов у нее деловая встреча в ювелирном торговом центре, а еще нужно пробиться через поток машин на шоссе Санта Моника. Если она опоздает, продавец может разозлиться, что его подняли с постели так рано, и повысит цены. Проклятье!
Челси схватила папку для эскизов, ключи от машины, портмоне, сбежала вниз и столкнулась с надоедливой служанкой.
– Фабиола, бабушка и мама уже ушли? – спросила она у женщины, протиравшей зеркало в холле.
– Час назад. Видели цветы?
– Какие цветы? – спросила Челси, не желая тратить время на зануду горничную, но в то же время заинтересовавшись.
– Рассыльный от цветочника принес вчера вечером. Для вас.
– Для меня? – удивилась Челси.
За всю жизнь она ни разу не получала цветов.
– Да. Они уже были в серебряной вазе. Я все поставила на пианино.
Несмотря на то, что времени почти не осталось, Челси полетела в гостиную. Там, на черном концертном рояле «Стейнвей», стоял огромнейший букет роз на длинных стеблях.
Подойдя поближе, чтобы уткнуться в душистый бархат лепестков и еще раз вспомнить об Уилсе, она неожиданно заметила мелкие буковки на изящной вазе. Наклонившись поближе, она увидела выгравированные даты пребывания друзей в Лос-Анджелесе и надпись: «Эти дни навсегда останутся в памяти. С любовью Маргарет, Уилс».
В первый раз после отъезда Уилса рухнули защитные барьеры, и агонизирующая мука потери охватила девушку. Ей хотелось унести цветы в свою комнату, забыться в прекрасных мечтах, излечиться воспоминаниями о драгоценных мгновениях, но времени не осталось. Челси повернулась, чтобы идти, но розы словно приворожили ее, и оставить их не было сил. Девушка быстро вытянула цветок из вазы и поспешила к машине. Потом, обломив стебель, вставила розу в петлицу белой блузки, поближе к лицу, чтобы можно было, наклоняя подбородок, касаться мягких лепестков, представлять, что любимый совсем рядом.